Наследник 2 (СИ) - Шимохин Дмитрий. Страница 22

Пройдя в комнату, я быстро оделся в чистую рубаху и портки, а на плечи накинул кафтан, не забыв подпоясаться, саблю свою не стал надевать, а вот кинжальчик на пояс самое то, а за спину заряженный пистоль.

Выйдя во двор, дед встал возле ворот, рядом с ним Олешка, еще с десяток человек разошлись по подворью.

Кивнул Олегу, тот тут же отворил ворота, за которыми оказалось четверо всадников, князь Воротынский спешился и наглаживал коня.

Выйдя за ворота, я отвесил легкий кивок.

— Здрав будь, Иван Михайлович, не думал не гадал, что пожалуешь ко мне, а точнее, к деду моему, у которого я в гостях.

Одет Воротынский был, словно только что из боярской думы, высокая шапка на голове, а на плечах шуба.

— И ты будь здрав, Андрей Володомирович, сам не думал, что к тебе приеду, но на пороге у ворот держите меня, будто я вор какой и тать, — недовольно высказался князь, а я глянул на деда.

— Так гостей таких не ждали, да и не близкие друзья мы с тобой, — улыбнулся, но все же повел рукой в сторону двора.

Князь хмыкнул, кинул поводья скакуна одному из своих людей и прошел на подворье, а вместе с ним и трое его людей, четвертый же остался за воротами.

— Может, отобедать желаешь, князь? Так стол быстро накроем, — глядя на Воротынского, произнес я. Все-таки вежество надо проявлять и соблюдать местный этикет.

— Та не-е, — протянул князь. — Короткий у меня с тобой разговор, пройтись бы да поговорить. Насиделся я уже сегодня с утра, пока царя ждали, а он, оказывается, ночью ляхам хвост крутил, — ухмыльнулся Воротынский.

Я вновь повел рукой, и мы медленно и не спеша пошли за дом, где находился яблоневый сад и небольшой огородик.

Идя промеж яблонь, я не удержался, сорвал одно с дерева и тут же, протерев, впился в него зубами.

Воротынский лишь хмыкнул и неодобрительно повертел головой.

— Так. О чем ты поговорить хотел со мной, Иван Михайлович? — спросил я, когда прожевал кусок.

— Правильно ты заметил, Андрей Володимирович, мы не друзья с тобой. Но и не враги! По-другому в Думе я не мог. Многие смотрели, и уступать свое место столь юному княжичу, хоть и кровей твоих, — это неправильно. Да и неприятно мне было, чего уж.

— Понимаю, — кивнул я. — Не держу за то обиды, но и ты не держи на меня, Иван Михайлович.

Князь смерил меня взглядом и тоже кивнул.

— Ты молод еще, Андрей Володимирович, и по праву рождения первый после царя. Вот только твой отец не был князем, о том говорить многие будут, пытаясь тебя задеть.

Я же только хмыкнул, открыл то же мне Америку, Одоевские и Хованские про то мне все уши прожужжали. Но в любом случае приход ко мне и пояснения эти, в общем, прогиб засчитан.

— Молод, — ответил я и развел руками.

— Андрей Володимирович, нападение ляха и вызов на бой — это не моих рук дело, поверь, я не имею к этому отношения, — выдал князь и тут же перекрестился.

Я же внимательно оглядел его, он внимательно и серьезно смотрел на меня.

— Благодарствую, верю тебе и словам твоим, — тут же со всем жаром произнес. — Только кому я мог помешать, что на меня этого пса натравили?

Воротынский усмехнулся в бороду и погладил ее.

— То мне неведомо, Андрей Володимирович, может, из ляхов кто решил, что ты мешаешь. А может, и сам этот шляхтич решился, слышал, у вас размолвка была. У них же наглости и гонору много, считают себя лучше всех и даже ровней своему королю. Проклятые схизматики.

— Наглые, то да, — протянул я.

Немного пройдя еще по саду, князь Воротынский распрощался со мной и покинул дедовское подворье.

— Так чего хотел-то? — тут же подошел ко мне дед, а следом за ним и дядюшка с Елисеем, а также Прокоп с Богданом, которые успели приехать.

— О поляке, заверял меня, что это не его рук, — тут же ответил я.

— И ты веришь ему? — приподняв дверь, спросил Прокоп.

— Конечно нет, но врать ему в этом точно нет интереса. Да и этим он многое показал. Он в другом соврал!

— И в чем же? — донеслось от Елисея.

— В том, что он не знает, чьих это рук дело. Он, может, конечно, и не знает точно, но догадывается, тут я уверен! Не враг он мне, но и не друг, — хмыкнул я.

— Свои интересы блюдут, смотрят на тебя Андреюшка, — проворчал дед.

— Да, приглядываются, — кивнул я. — Пойдемте за стол, а то проголодался я.

Зайдя в дом, в светлицу, мы расположились за столом, а дед приказал накрывать на стол.

— Андрей, а какой царь? Мы сможем его увидеть? — с горящими глазами спросил Богдан.

— Царь? — задумчиво переспросил я. — Хм, как бы тебе сказать. Он человек, такой же, как и мы. Кто-то заботится о семье, кто-то о вотчине. Купец о товаре. Царь Дмитрий Иоаннович заботится о всей земле православной и людях. Он богом помазанный и спрос него иной. А ты хочешь его увидеть? — глянул я Богдана, который тут же закивал, и не только он, но и все близкие люди.

— Значит, завтра и увидите, вместе со мной пойдете. Встретим царя возле палат царских, и мы с ним в собор на заутреннюю пойдем. Там его и увидите, — улыбнулся.

— Никогда не думал, что царя вблизи увижу, — с предвкушением произнес Елисей.

— Мы же видели его, когда он мать-царицу встречал, — хмыкнул дед.

— Видели, но там далеко было, а тут можем близко увидеть.

Тут же разгорелся разговор о царских одеждах, во что он одевается и что ест, причем меня активно расспрашивали, и было видно, что это важно, так что приходилось вспоминать, какие блюда я видел на царском столе и в какие одежды был одет Дмитрий Иоаннович.

Перекусив, я оглядел людей и заговорил:

— Деда, выдай всем людям по рублю из моих. Заслужили, порадуем их.

— А не много ли будет? Двадцать пять рублев, — нахмурился дед.

— Не много, я смотрю, ты себя и Олега не посчитал, — улыбнулся я, дед лишь пробурчал что-то под всеобщие улыбки.

— Помимо этого, выдай Прокопу еще пятнадцать. Прокоп, у тебя есть уже кафтан хороший, но справь себе еще один, и Елисею с Богданом.

— Сделаю, — тут же кивнул Прокоп.

— Вот ты и ближник князя, Елисей. Не подведи, — строго глянул я на него.

— Живот свой отдам за тебя, — тут же перекрестился он.

— Ты в Москве жил, разузнай, где торговые дворы стоят, английский и голландский, да и остальные тоже. Помимо этого, найди мальцов лет пятнадцати, человек семнадцать, что готовы будут пойти ко мне на службу. Голодных и дерзких, тех кто стоит у самого порога. Которые не упустят шанса изменить свою жизнь. Еще подыщи с десяток человек, что готовы пойти ко мне в послужильцы. Да и вообще, разузнай, где нынче бояре живут и всякое про них.

— Постараюсь, людишек-то много в Москве, но не каждый подойдет, хотя только кинь клич, охочих много найдется, вот только… — тут же с жаром откликнулся Елисей.

— По своему разумению выбирай, а я там отсею. Голытьбу тоже можешь брать, приоденем и накормим. Главное, чтобы верны мне стали, а не за копейку продали, — медленно произнес я, и тот закивал.

Немного еще поговорив о делах, мы отправились гулять на торг, по которому бродили до самого вечера.

Вернувшись, я завалился спать, где меня посетила мысль о том, что надо бы тетушке Марии Старицкой письмо написать о произошедшем и о том, как меня приняли царь и бояре. Наверняка думает обо мне и волнуется, да и хорошо бы отпроситься у царя к себе в вотчину.

Под эти мысли я и уснул, а с утра, проснувшись, собрался и вышел на подворье, где уже находились мои люди с оседланными конями, так с ними был еще и Василий с заплывшим глазом. Видно, разговор с отцом вышел трудный.

— Здрав будь, Василий, — улыбнувшись, кивнул я и запрыгнул в седло Черныша, которого мне подвели.

— Здрав будь, Андрей Володимирович, — поклонился он мне с седла, голос его был расстроенный.

— Да не печалься ты, задал отец трепку, ну ничего, бывает, — хмыкнул я, поворачивая Черныша к воротам, и, пришпорив, направил его меж распахнутых створок.

Наша кавалькада направилась к кремлю, помимо нас, туда спешили и другие, но мы первыми успели проехать в кремлевские ворота, а там уже спешились и под взглядами стрельцов, охранявших ворота, привязали коней к одному из столбов.