Газлайтер. Том 18 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич. Страница 25

— Моя вина, конунг. Подвел тебя, — с надрывом произносит Булграмм, а затем выпрямляется и, гордо вскинув рога, заявляет: — Я готов умереть в бою за свою вину!

Я фыркаю:

— Умереть? Слишком просто. Так легко ты не отделаешься, Великогорыч. Наказание придумаю позже, — отмахиваюсь. — Ладно, сколько у нас времени?

— Час, не больше.

— Мои перепончатые пальцы! — восклицаю я. — Быстро готовьте Зал Торжеств!

Булграмм морщится, скептически глядя на меня:

— Конунг, да куда там! За час ничего не успеем приготовить.

Я закатываю глаза и, поднимая взгляд к потолку, мысленно просчитываю варианты.

— Ладно, будем импровизировать, — тут же передаю мыслеречью Лакомке:

— Срочно собирайтесь и наряжайтесь! Через час Павлинарх припрется с королевским визитом. Все жёны должны выглядеть как с иголочки.

Мысленный ответ от Лакомки не заставляет себя ждать.

— Кхм, через час? Мы же не знали…

— Никто не знал, — бросаю взгляд на смурного Великогорыча. — Почти.

— Мелиндо, тогда что насчёт еды? Тавры же ничего не готовили. И наши кухарки тоже.

— Верно. Пошлите кого-нибудь в забегаловки Студня и других вассалов, пусть накупят еды.

Ну, а что? Импровизация, как-никак.

— В «Метрополь»? — уточняет альва.

— Нет, там долго готовят.

— Тогда какие варианты?

— «Невская шаверма» и «Шаурма на бегу» сойдут.

Глава 8

Ресторан «Матрешка», Москва

Тусклый свет свечей мягко освещает роскошный ресторанный зал, полностью арендованный для этой встречи. Толстые шторы плотно закрывают окна. Атмосфера здесь напоминает заговорщический клуб

Красный Влад, молча входит в зал. Его тяжелые шаги почти не слышны на ковровом покрытии. Владислав ненавидит подобные сборища, особенно когда в них участвуют сильнейшие бояре Русского Царства. Тайные встречи влиятельных людей никогда не предвещают ничего хорошего — слишком часто такие разговоры перерастают в интриги, угрожающие государственной стабильности.

«Надо бы такие сходники вообще запретить на законодательном уровне», — думает Владислав, подходя к столу. Но раз его позвали, то стоит выслушать бояр.

За длинным дубовым столом сидят семеро бояр, чьи лица наполовину скрыты тенью. Эти люди когда-то составляли Семибоярщину, ту самую, что помогла Царю удержаться у власти в смутные времена. Однако время изменило и страну, и их самих.

— Владислав Владимирович, мы благодарны, что вы откликнулись на наше приглашение, — произносит один из бояр, седовласый мужчина с глубокими морщинами на лице.

Владислав кивает в ответ, безэмоционально оглядывая каждого из собравшихся. Он медленно садится на свободный стул.

— Итак? — бросает он коротко, переплетя пальцы рук на столе. — В чем дело?

Мужчины переглядываются, словно подталкивая друг друга начать разговор. Наконец, один из них, дородный боярин с массивной золотой цепью на груди, решается.

— Владислав Владимирович, мы не хотим отдавать наши земли Данилу Вещему-Филинову, — произносит он резко.

— Нас беспокоит декрет, который он выпустил и который Царь поддержал несколько месяцев назад, — продолжает другой боярин, сжимая в руках край своего кафтана так, что его костяшки побелели.

— Декрет о возвращении земель Филиновых их потомку? — уточняет Владислав. — И что же вас так тревожит?

Бояре переглядываются, их взгляды наполняются скрытой досадой.

— Мы воевали за Царя, — наконец произносит седовласый мужчина, его голос звучит громче. — Мы проливали кровь, сохраняли Царство единым. А теперь какой-то мальчишка, едва вылупившийся птенец, может забрать наши земли! Награды, которые мы заслужили честно!

Владислав хмыкает.

— Ваше недовольство понятно. Но почему вы говорите об этом только сейчас? Или, может быть, — он делает паузу, — вас пугает, что Вещий-Филинов растет в силе? Что у него уже не только багровые звери на поводке, но и усиленная гвардия? Что он становится кем-то, с кем стоит считаться?

Эти слова, как кинжал, проникают в сердца бояр. Один из них хмурится, другой отворачивает взгляд, третий нервно постукивает пальцами по столу. Очевидно, что Владислав попал в цель.

— Мы просто обеспокоены, — наконец выдавливает тот, кто заговорил первым. — У нас есть предложение к Царю.

— Просьба, — холодно поправляет Владислав.

— Да, просьба, — послушно кивает боярин с цепью. — Мы предлагаем передать Даниле Вещему-Филинову его земли, но взамен… Пусть Царь отдаст нам Буян. Остров, который до сих пор удерживает князь Буревестник.

Владислав замечает:

— Сомнительная информация. Князь признаёт царскую власть, даже налоги платит.

— И всё же Буревестник держится обособленно, — упирается боярин. — На Буяне даже нет царских частей. Мы предлагаем: пусть Буревестник отдаст нам Буян. Земли наших предков. Когда-то наши роды владели этим островом до начала Гражданской войны. Буревестник отобрал его, но мы готовы отдать Филинову его земли в обмен на Буян.

Владислав хмыкает, откидываясь на спинку стула.

— И как вы предлагаете это провернуть? Отправить царские части, чтобы забрать Буян? Или, быть может, сами возглавите поход?

— Нет, пусть этим займется птенец Филиновых, — вмешивается другой боярин. — Пусть он докажет свою силу.

Владислав даже не удивился. «Чужими руками жар загребать… Очень удобно».

— Я вас услышал. Сообщу Царю вашу просьбу, — бросает он, поднимаясь. — И заодно расскажу о вашей тесной дружбе, господа. Уверен, Царю будет приятно знать, что его старые товарищи не забывают о друг друге.

Лица бояр мгновенно бледнеют.

Ни слова прощания, ни дежурного кивка — Владислав молча разворачивается, его шаги уверенно отдаются в тишине зала. За ним остается лишь легкий взмах плаща и подавленное молчание за спиной.

Спустя некоторое время Владислав прибывает в Кремль. Войдя в кабинет Царя, он застает правителя за столом, заваленным бумагами, картами и отчетами. Царь, не отрываясь от изучения документа, коротко кивает Владиславу.

— Ну, что скажешь? — интересуется он.

— Бояре из Семибоярщины вновь строят козни. Они предлагают забрать земли у Буревестника, чтобы компенсировать себе будущую потерю наделов Филиновых, но, конечно же, хотят, чтобы Данила сделал всю грязную работу, — с легкой усмешкой излагает Владислав.

Царь хмыкает.

— Хитрые бояре, хитрые… — протягивает он, постукивая пальцами по подлокотнику. — И Данилу ослабить хотят, и Буян себе получить. Знатно придумали.

— А ты что об этом сам думаешь? — задает Владислав прямой вопрос.

Царь встает, подходит к большому окну, из которого открывается вид на город.

— Думаю, Буревестник действительно демонстративно показывает свое неповиновение. Да и налоги его мы толком проверить не можем — наши аудиторы не допускаются ко многим его отчетам. Слишком уж он сам по себе.

Царь ненадолго замолкает, затем оборачивается к Владиславу:

— Но войны в государстве я не хочу. Незачем Даниле разбивать голову о Буян. Не время.

Владислав, честно говоря, и сам не верит, что Данила, каким бы талантливым он ни был, сможет справиться с Буревестником. Репутация далекого князя была мрачной, почти легендарной. Его называли черным колдуном, говорили, что он живет уже сотни лет. С этим именем всегда были связаны слухи и загадки, как паутина, окутывающая заброшенный замок. Когда Владислав еще под столом ходил, князь уже прославился тем, что в одиночку разбил армаду викингов из Винланда. Истории о той битве передавались из поколения в поколение, обрастая все новыми и новыми подробностями.

Да, Данила был не из простых, он сумел уничтожить иномирца Странника, который, возможно, жил даже дольше самого Буревестника. Но интуиция Владислава — тонкая, натренированная годами службы в Охранке — настойчиво шептала, что столкновение с Буревестником станет совершенно другим испытанием. Буревестник, наверняка, не силен, как Странник, да и не владеет иномирскими магическими технологиями, но хитер будь здоров.