Газлайтер. Том 18 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич. Страница 6

Ледзор оглядывается на разорванные тела вокруг и, прищурившись, усмехается. Ах да, задание от графа. Тихо и незаметно? Он пожимает плечами, довольный результатом:

— Живым взять, говорите? Ну, Ледзор бы и смог, а вот Одиннадцатипалый так не умеет, хо-хо!

И тут груда разрубленной плоти вдруг начинает шевелиться. Одиннадцатипалый, поддев её лезвием топора, недоумённо прищуривается, а затем, осознав, что происходит, разражается громовым смехом:

— Хрусть да треск! Значит, всё же умеет! Хо-хо!

Выхожу наружу вместе со Змейкой, и мы присоединяемся к своей группе. Камила тут же оборачивается ко мне:

— Ну что, Даня?

— Удачно, — отвечаю сдержанно, но с намёком на улыбку.

Настя широко улыбается и гладит Змейку по змейкам-волосам:

— Молодец, Змейка.

Змейка довольно фыркает:

— Ммилая, фака-а-а!

Похоже, наше пребывание здесь совсем не радует цезарских легионеров. От кольца оцепления отделяется один Жаворонок с надменным лицом:

— Трибун приказывает вам немедленно покинуть дворец и его окрестности.

Морозов хмыкает, но я с лёгкой улыбкой отвечаю:

— Ну что ж, если Цезарь решил, что это его трофей, так тому и быть. Мы оставляем вам Дворец понтификов.

Но только не самых понтификов, хех.

Мы движемся в сторону храма Януса. Морозов внимательно смотрит на меня, потом тихо замечает, прищурив глаза, почти исчезнувшие под косматыми бровями:

— Ты всё-таки что-то провернул, Данила.

Я подмигиваю ему, намекая держать это при себе, и быстро даю распоряжение:

— Переносите все трофеи в портал стелы. И вашим тоже пора возвращаться, Юрий Михайлович. Задерживаться в Капитолии больше не стоит. Терпение Цезаря небезгранично, — добавляю с усмешкой. — Тем более что в Ланге я его снова испытаю.

Морозов, приподняв бровь, удивляется:

— Ланг? Винзавод с элитными винами по миллиону за бутылку? Ха, Данила, ты прямо тот самый пострел, что везде поспел. Зови, если что. Всегда рад помочь, особенно зная, что ты не забудешь рассказать об этом Её Высочеству принцессе Ненеи, — теперь уже он подмигивает мне.

— Рассказ будет непременно, — киваю я.

— И мы тоже не забудем рассказать о вашей неоценимой помощи, Юрий Михайлович, — улыбается Камила, отчего Морозов улыбается ещё шире. Князя задобрить проще простого, словно школьника. Достаточно пообещать, что расскажу его любимой девочке, какой он у нас тимуровец и спортсмен.

Отправка людей Морозова в портал занимает не более получаса. По пути они успевают добыть любопытные артефакты, преимущественно геномантского толка: генномодифицированные кроличьи лапки, жала скорпионов, головы мышей — то ещё разнообразие для коллекции.

Уже у самого портала Морозов, обернувшись, с лёгкой улыбкой говорит:

— До сих пор не понимаю, как нам удалось не пересечься с Жаворонками. Как ты всё это просчитал?

Я пожимаю плечами:

— Всё просто. Точные расположения хранилищ в лабиринтах под храмами известны только понтификам. Ну, и мне. Поэтому Жаворонки и не сунулись туда, а предпочли броситься в погоню за понтификами и Юпитерским, чтобы выудить эту информацию.

— Вот как, — удивлённо тянет Морозов, понимая хитрость плана.

На прощание мы крепко пожимаем друг другу руки.

Наконец я закрываю портал. Ну что ж, пора покидать Капитолий, пока Цезарь вдруг не вздумал захлопнуть ловушку. Не хотелось бы покидать Римскую Империю через портал. Ведь меня ждет Ланг!

Оставшиеся дружинники рассаживаются по бронемобилям, когда к нам, весь в крови, прибегает Ледзор. Его борода усыпана кусками мяса, а взгляд сверкает дикой усмешкой. Я поднимаю бровь и спрашиваю:

— Ну и где Юпитерский?

Ледзор поднимает мешок из-под муки и с гордостью трясёт им:

— Вот его голова.

— Я же просил живого, — тяжело вздыхаю.

— А она живая.

Он, с довольной ухмылкой, открывает мешок, и там действительно что-то шевелится. Голова Юпитерского испускает хриплый, но вполне отчётливый звук, словно бы пытаясь что-то выговорить.

— Сойдёт, — качаю головой. — Брось его в багажник. А то воняет.

Мы мчимся прочь через северные ворота Капитолия. Жаворонки довольно быстро спохватываются — увидели, что Филинов вдруг остался с колонной всего из пяти машин — куда же делась вся его армия? По дороге нам пытаются перекрыть путь, выставляя кордоны для задержания и допросов. Но я использую удалённый артефакт, чтобы заранее видеть преграды и обходить их.

Цель ясна: городок Ланг и его одноименный винзавод.

Невский замок, Невинск

Лакомка, получив долгожданное разрешение от Дани, медленно открывает саркофаг. В его глубинах, окружённая заряжающими артефактами, покоится её младшая сестра — лицо её спокойно, как будто она просто спит. Лакомка бережно прикасается к сестринским чертам, пальцы дрожат. Слёзы тихо скатываются по щекам, блестя в мягком свете артефактов.

Лакомка шепчет, словно боясь нарушить эту трогательную тишину:

— Мелиндо… такой он у меня хороший… чудесный. — Её голос звучит срывающимся шёпотом. — Сдержал слово. Я и не сомневалась, но всё равно… это такое счастье…

Она гладит сестру по золотым волосам. Рядом стоит Лена, которая тихо поддерживает «сестру», обнимая её за плечи и мягко гладя по руке. Спустя пару мгновений она тихо произносит:

— Конечно, это же Даня. По-другому и быть не могло. И я тоже очень ему благодарна. — Лена улыбается, взгляд её теплеет. — За то, что он выслал моего отца в лес и за то, что помог маме устроиться на хорошую работу. Теперь ей даже не нужно трудиться, она ни в чём не нуждается — и всё это благодаря Дане.

Лакомка кивает:

— Мелиндо не связывался?

— Связывался, но ты не волнуйся — я держу на контроле стелы во дворе. Если Дане что-то понадобится — я сделаю.

— Спасибо, — альва обнимает «сестру». — Я бы ни за что не хотела подвести мелиндо после того, что он для меня сделал.

Друзья-мазаки, просим поддержать книгу лайком)

Глава 3

Золотой дворец, Рим

Цезарь сидит в своих покоях, обставленных с помпезной роскошью, и, не отрывая взгляда от корзины яблок, тихо произносит:

— Играй что-нибудь повеселее.

Почти обнажённая гетера послушно подстраивает лиру, и мелодия постепенно меняет настроение — становится живее, отчётливее. Она сидит на подушке, изящно скрестив ноги и откинув назад длинные волосы, словно не замечая напряжения, которое царит в комнате.

Цезарь снова возвращается к своим мыслям, пытаясь отвлечься, перебирая яблоки из своего сада. Ему не спится. Плоды падают в две корзины: лучшие — те, что он оставит себе или одарит заслуживших сановников, и побитые, но еще годные плоды, которые отправятся на пироги для придворной кухни.

Он двигается механично, но мысли его заняты совсем иным. Ночь выдалась насыщенной событиями, и ей ещё далеко до завершения. Этот русский мальчишка, Филинов, заставил его изрядно понервничать. Зачем он только позволил этому русскому ступить на римскую землю? Но, с другой стороны, ситуация может обернуться в его пользу: Капитолий уже почти в его руках, и вскоре императорская власть станет ещё прочнее.

Цезарь бормочет себе под нос:

— Староват я для таких сюрпризов.

Однако, если кому и не повезло, так это Юпитерскому. Главный жрец сам себя перехитрил. Хотел заполучить Филинова в свои лапы? Что ж, получи сполна, хи-хи.

Тишина в комнате нарушается лёгким скрипом дверей — на пороге появляется легат Жаворонков. Он делает несколько твёрдых шагов вперёд, останавливаясь у стола Цезаря.

Цезарь, до сих пор рассеянно перебирающий яблоки, замечает приближение легата и, небрежно бросив взгляд на гетеру, коротко приказывает: