Иной мир. Разведчик - Шарипов Никита. Страница 5

Макс попытался ответить, но не смог. Странное ощущение, холод отступал сменяясь подозрительным теплом, которое зарождалось в пальцах рук и ног. Похоже, что всё, конец был близок, организм перестал сопротивляться, начиналось обморожение.

– Ладно, старлей, ты полежи пока, у тебя всё равно ни спичек, ни сигарет, а если и есть что-то, то смысла не имеет, промокло основательно. Я, блин, дебил редкостный, вечно дешёвые зажигалки покупаю, а надо дорогие брать, они надёжнее. Так, а это у нас что, рюкзак что ли? Ага, он самый, сейчас загляну в его нутро, вдруг что ценное найду!

Звук расстёгиваемой молнии сменился шуршанием целлофанового пакета. А затем майор Просвердин радостно воскликнул:

– Люди, устроившие нам такой тупой розыгрыш, те ещё суки, но спасибо им сказать всё же стоит, рюкзак герметичный, содержимое осталось сухим. Что у нас тут интересного есть? Лапша быстрого приготовления? Нет, ну это жопа, хотя и сгодится в роли топлива, горит она не плохо. А тут что? Нож, сучара! Живём, старлей, не пропадём! О, ещё и зажигалка, при том не простая, и не одна! Вау-вау, да тут целый клад, нам дали пистолет! Макс, терпи, сейчас всё будет…

Макс терпеть не мог, предел наступил, он потерял сознание…

Глава 2

Робинзоны

Возвращение было долгим. Макс то выплывал из пучины забвения, на секунду оказываясь самим собой, то снова терялся в пустоте. Галлюцинации снов терроризировали, мешая всё невообразимое со всем невозможным, и тем самым создавай бред редкой масти. Кончилось всё неожиданно, он просто открыл глаза и понял, что очнулся. А ведь он уже и не надеялся на это.

Под телом было что-то мягкое и тёплое, сверху тоже был укрыт неизвестно чем, но самое главное, что ему было тепло и даже немного жарко. Жар шел откуда-то снизу, будто он на печи лежал. Неужели всё то, что случилось, было всего лишь бредом больного сознания? Не было, получается, никаких злых парней, портала, и купания в холодной воде с последующим замерзанием? Приблазнилось, во сне случилось, почти как в реальности выглядело, но ею не являлось. Заболел он, в больнице находится, лечат его, бояться нечего…

– Чего шуршишь как лобковая вошь в гениталиях путаны? – спросил знакомый голос. – Тебя как, мне откопать или сам отроешься? Не сильно закопал, вылезешь без проблем, даже инвалид сможет.

Макс пошевелился и почувствовал боль, которая охватила всё тело. Тупая, невыносимая, но при этом приятная. Болит значит заживает, значит есть чему болеть.

Попытка сесть стоила многих усилий. Сумев принять желаемое положение не с первого раза, Максу стало понятно, что одеялом и подстилкой служили сухие листья неизвестного дерева. Редкая для природы ромбовидная форма листа и почти не встречающаяся мягкость, будто тканью был накрыт. Такие листья на Земле не существовали, а если бы они там были, то наверняка бы использовались людьми, ведь ими можно было смело набивать подушки и одеяла используя вместо пуха, потому что с прочностью у них было всё в порядке, будто резиновые тянулись. И листья ли это были вообще?

Осмотревшись, Макс понял, что сейчас день, а вокруг стоял лес сильно напоминающий тропический. Воздух был наполнен влагой, она была везде, но, тем не менее, влажными листья, на которых лежал и которыми был засыпан, не стали. Странно, очень странно, они словно отторгали воду, будто и вправду были резиновые.

– Думаю, что у тебя много вопросов, старлей, – Лёха сидел на бревне, держа в руке палочку, на которую была насажена неизвестная зверушка, похожая на здоровенного хомяка. И да, зверушка была тщательно прожарена и готова к употреблению.

Протянув еду очнувшемуся спутнику, майор сказал:

– Я хоть и не тупой, как все негры, да и негром не являюсь, но сейчас не могу не согласиться, что туплю похуже всех чёрных вместе взятых. Мы с тобой, дружище, сами того не желая оказались в полной… даже слова такого подобрать не могу… Но впервые я вынужден сказать, что «жопа» определение для этого точно не подходящее. Это не Земля, мать её, это полная хрень, она даже круче жопы, она самая крутая в рейтинге глобальных задниц!

Макс, превозмогая боль, качнул головой, тем самым отказавшись от предложенной еды, которая не внушала доверия. С большим трудом он смог сказать:

– Лёха, я ничего не понимаю, вообще не понимаю… Где мы оказались и каким способом? Сколько я спал? Почему… Как… Да что вообще происходит?

– О, Макс, ты задал правильные вопросы, которые я тоже задавал, но, в отличии от тебя самому себе. Не ответив себе, не могу ответить и тебе. Врубаешься?

– Майор, ты можешь отказаться от своей идиотской манеры общения хотя бы сейчас? – Макс начал наконец-то приходить в себя. – Ответь хотя бы на очевидное для тебя: сколько я спал? И пожалуйста прекрати вспоминать негров. То, что твоя жена ушла к одному из них не делает их поголовно плохими. Есть дерьмо среди них, но и среди нас белых его навалом. И среди всех остальных расцветок его тоже с избытком. Увы и увы!

– Хе-хе, старлеюшка, захотел многого, откажусь я, ага! Хрена лысого ты дождёшься! – Лёха демонстративно откусил от тушки жаренной зверюшки солидный шмат и начал жевать его. Немного поработав челюстями, он сказал с полностью набитым ртом: – Я, Ефименко, напуган до самых яиц, и потому нервничаю. Моя манера общения – это моя защита. Не негр ведь я, чтобы в джунглях как дома себя чувствовать. Это они, обезьяны, тут жить могут, а я человек цивилизованный, комфорта хочу! Ненавижу негров, с того самого дня ненавижу, и буду ненавидеть их до конца жизни!

– Ты меня достал! – сам от себя не ожидая, Макс вскочил довольно резво и навис над Лёхой. Сжав разбитый ещё при ДТП кулак и тем самым породив новые кровавые трещины, он прорычал: – Либо ты отвечаешь на мои вопросы, Просвердин, либо я за себя не ручаюсь!

– Туда сходи! – Лёха спокойно показал рукой влево от себя и продолжил есть. Не обрадовавшись тому, что товарищ остался на месте, он буркнул: – Сходи, сходи, старлей, ты удивишься, я уверен. И знаешь, лучше бы это были негры, чем всё это. Чернозадые мне хотя бы привычны…

Место, где Леха разбил лагерь, было избавлено от растительности и представляло из себя островок радиусом метра в три. Да, это была наверняка Лехина работа, ведь кроме него было некому вырезать всю зелень почти в ноль. А вот всё, что было дальше, поросло высокой травой, которая перемешалась с кустарником и растением чем-то отдалённо напоминающим папоротник. Среди всего этого в огромном количестве к небу тянулись какие-то пальмы и совершенно неизвестные Максу деревья. Заросли были плотные, через такие просто так не пройдёшь, нужна тропа, и она к счастью имелась. Видимо Лёха успел и её сделать.

Долго шагать не пришлось, тропический лес закончился спустя метров пятьдесят, он сменился просто потрясающим с виду песчаным пляжем. Что направо, что налево пляж тянулся до потери из виду и казался искусственным. Да, скорее всего так и было, видимо пляж окутывал кольцом озеро, которому повезло иметь просто идеальной чистоты воду с голубоватым оттенком. Противоположного берега было не видно и это указывало на то, что размер водоёма приличный, он измерялся километрами, а возможно и их десятками.

Почти бесшумно выйдя из леса, Лёха встал рядом с Максом, обвёл взглядом уже привычный для него пейзаж и сказал:

– Подполковник Синицын после того, как мы косячили, всегда обещал, что устроит нам райское наслаждение. Он никогда не сдерживал обещания, ведь его наказания были далеко не райскими. Но сейчас ты можешь убедиться, старлей, что Синицын всегда держит слово, мы с тобой в раю. Чем не рай, а? Тропический лес, песчаный пляж, озеро… Красота, отдыхай не хочу! Это лучше, чем батончик Баунти, который подполковник мечтал засунуть в задницу каждого из нас!

В голове Макса события, которые были до сегодняшнего пробуждения, перемешались до состояния каши и большая их часть была благополучно забыта. Он помнил, что спал в своей квартире, а потом был разбужен и усажен в машину, но дальше… Дальше в памяти имел место лишь сумбур…