Мегабитовая бомба - Лем Станислав. Страница 16

Однако прошу не думать, что я якобы предсказывал какую-то мировую войну информаций, подобно еще недавно висевшему над человечеством призраку атомной войны (all out strategic exchange 3 — результат, возможно, «возмездия мертвой руки»). Я скорее считаю, что границы между повсеместно царствующим миром и военными стычками начнут размываться приблизительно таким образом: будет неизвестно, являются ли определенные «дефекты», «фальсификации», «локальные вторжения в сеть» еще диверсией, еще «генеральной репетицией» или уже нарастающим военным конфликтом. Следует осознать появляющуюся здесь возможность градации: в то время, когда или наносится атомный удар, или он не наносится, возникает ситуация «серой» или «мутной» зоны очередных шагов, распознанных сразу или после многократных ошибок (блужданий в сети). Вся область связи — любой — подвержена втягиванию в сферу кодов и шифров, которые могут быть «явными шифрами» или «пустыми», то есть бессмысленными «макетами», камуфляжем, могут быть многоуровневыми, потому что сломанный шифр (я писал об этом в «Рукописи, найденной в ванне» [Роман издан в 1961 году. На русском языке впервые опубликован в 1993 г. (известен также под названием «Дневник, найденный в ванне»)]) может скрывать другой шифр, «более глубокий»; сеть в развитии позволяет также отказаться от линеарности (линейной одноразмерности) передач в пользу данных, скрытых в «пространствах» двухмерных, неподвижных, как фотография, или подвижных, как картинки Windows, читаемые с CD-ROM, а дальше идут лазерные голограммы, образы или виртуальные фантомы, из которых истинный абонент или перехватчик информации получают больше или меньше (или ничего), в зависимости не от наличия ключа, ломающего передачу, а от того, как они сами будут вести себя в виртуальном пространстве. Если эти по-прежнему элементарные возможности помножить на специализированные силы атаки и обороны штабистов и экспертов, то легче заметить в помещенной в начале этого эссе истории-цитате из моей SF ажурное собрание возможных лабиринтоподобных сражений, о которых только одно можно сказать почти наверняка: они будут происходить или в господствующем «мире», или в предсказанной экспертами «войне», но, так или иначе, в тишине и, возможно, в течение долгого времени, без отголоска хоть одного взрыва или выстрела. Информационное поражение противника не должно быть в этом новом виде минимаксовых игр «оптимальным» выигрышем. Речь может идти о «заимствовании» его информационных потенциалов, о внедрении в его резервы, а что из этого может следовать для «обычного поля борьбы», сегодня предвидеть практически невозможно, так как в лабораториях (конечно, компьютеризованных) и на полигонах (не обязательно только имитационных: не все одинаково годится для имитации) появляется бездна изобретательско-производственной информации (обычно, тайно). Одним словом, terra ignota informativa [Неведомая ранее страна информации (лат.)] как пространство для сражений нового типа подверглась потенциальному открытию. О том, ступит ли на нее кто-нибудь, сегодня сказать ничего нельзя.

Artificial Servility

Эссе написано в ноябре 1996 г.

Что это такое — artificial servility? Такого словосочетания не было, пока я его не придумал. Это, в буквальном переводе, «искусственное рабство». Оно касается всего, на что способны в настоящее время широко распространяющиеся во всем мире электронные устройства, предназначенные для преобразования, передачи, хранения и last but not least отображения информации. Почему «рабство»? Потому, что во всем этом производстве (приносящем разным майкрософтам миллиарды), во всей массе компьютеров, во всех поколениях hardware и software, модемах, провайдерах, серверах нет ни следа разума. Нет ни капли интеллекта. Работают так, как рабы: по нашему приказу. Способны привести и в рай «сексуального удовлетворения», и в «тарпейский ад» [От «Тарпейская скала», с которой в Риме сбрасывали преступников и предателей]. Бредни не отличаются от информации, даже такой важной, как, например, равенство E=mc2. Всем этим объектам и субъектам, в конце концов, «все равно» в такой степени, которая не сравнима с тем послушным рабством, до которого можно было бы при необходимости довести не только человека, но любое животное, наученное реагировать в соответствии с правилами условных рефлексов, и даже безусловных (ибо существуют и такие).

Здесь читатель может сказать: ну и что? Разве такое безграничное подчинение нашим потребностям (посещение Кордовы или ознакомление с расшифрованными фрагментами узелкового письма кипу), такое ничем не ограниченное послушание всех компьютеров, их соединений, сетей и модемов, устройств печати, систем электронной почты — это плохо? И разве все это не приносило огромную выгоду, видимую не только и не прежде всего в том, что ПРОМЫШЛЕННОСТЬ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ И ПЕРЕДАЧИ КАКОЙ-ЛИБО ИНФОРМАЦИИ дает большую прибыль, но в том, что она помогает нам в сборе, в упорядочивании, в написании, в распечатывании или визуализации всего, что может быть информацией и что надежно, пока какой-нибудь человек, вдохновленный типично человеческой злобой, не начнет насылать на этот всемирный порядок «ядовитые» вирусы в виде микропрограмм, способных разрушать данные до полного уничтожения, «информационной чистки» всего на жестких дисках, — сразу же (как снаряд, попадающий в цель) или с произвольно запланированной и установленной задержкой (как взрывное устройство с детонатором, установленным на «подходящий момент»)? Зло людям делают люди, поэтому они также могут, а часто любят, высылать или подкладывать, адресно или безадресно, не только взрывающиеся, но и «логические бомбы» (logic bomb). В то же время «сами по себе» электронные преобразователи, электронные разрушители, электронные media не могут ничего. Не могут «ничего» до такой степени, что обычная домашняя курица, даже слепая, которой «изредка попадается зерно», является Эйнштейном по сравнению с компьютером последнего поколения. Попробуйте увидеть эту разницу, замахиваясь молотком и на курицу, и на компьютер. Компьютер не дрогнет, пока вы его не искромсаете, а курица попробует хотя бы убежать. Мы же к этому раболепному послушанию так приспособились, так привыкли к компьютерно-сетевой безошибочности (исключая зависания и «пробки», вызванные единственно чрезмерным объемом информации, превышающим пропускную способность электронных соединений), что считаем такое положение вещей нормальным, желаемым и очевидным… с одним, но зато весьма существенным исключением. Именно сейчас мы убеждаемся, что все еще не высечена искра Artificial Intelligence, что уже пятьдесят лет инженерия связи и data processing бьются над проблемой AI и пока ничего полезного не создали. Кроме ужасно примитивных действий программ, которые способны различать, например, геометрические тела и цвета и которые могут (но опять без собственной инициативы) передвигать различные объекты и устанавливать их так, как мы хотим. Очевидно, что это не является каким-либо интеллектом. Это не является не только человеческим интеллектом, но даже собачьим. Кто-то скажет: но ведь у нас есть хранилища знаний, экспертные программы, имеются собрания специальных данных, позволяющих, например, геологам находить места, в которых под землей должна быть нефть, или собрания избранных данных (дополнительных исследований), позволяющих идти дорогой эвристических альтернативных разветвлений, чтобы поставить диагноз больному, чтобы указать оптимальный метод лечения и так далее. Имеются целые системы для управления и дирижирования, например, построением автомобилей или ракет (или бомб…) с помощью «промышленных роботов». Все это развивается дальше, но где в этом поступательном движении может появиться след разумности, интеллектуального внушения, «творческого вдохновения»? Мы уже достаточно научились тому, чтобы замещать интеллект, можем запускать симулирующие и оптимизирующие программы и программы, создающие «виртуальную реальность», но, к сожалению, все это — эффекты наших обходов «интеллектуальности» и творческого «воображения», все это подмены. Это похоже на «интеллектуальность» пищеварительного тракта, который вначале «пожирает пищу», «глотает» ее, «окисляет», и таким «интеллектуальным» способом обеспечивает организм энергией и химическими соединениями, необходимыми для поддержания жизни, а все обесцененные энергетически и химически «остатки» удаляются как экскременты. Да, выполнять что-то подобное неживые устройства мира электроники, подневольные человеческого разума, уже умеют, но ведь никто не считает, что употребление и переваривание котлеты есть доказательство интеллектуальности зубов, слюны, желудка и кишок.