Безымянные боги (СИ) - Жеребилов Иван. Страница 32

Никто его не заметил, да и тем, кто сидел в избе, похоже, было не до незваных гостей. Подобравшись к окну, Ждан осторожно заглянул внутрь и увидел, что посреди горницы расположились четверо — один, тот самый плюгавый мужичок, выходивший во двор, притулился в углу, потирая припухшую скулу. У стола сидели двое здоровяков в кожаных куртках с металлическими нашлёпками, такие любят носить разбойники, и весит легче, чем кольчуга, и не звенит, и от любого секущего удара убережёт, в случае чего. Один из здоровяков, лысый, с вислыми усами, сосредоточенно протирал тряпицей длинную саблю, второй, с лицом простецким, даже обманчиво добрым, поганил столешницу, вырезая на ней что-то кинжалом. Ждан чуть не сплюнул от омерзения, стол — длань божья, через него боги людям милость свою являют: кормят, поят, вместе собирают. Как же можно по божьей ладони кинжалом? Но лиходеи, они лиходеи и есть. Последний из четвёрки — ражий мужик, с бородой, собранной в косу, на манер северных мореходов, сейчас стоял боком к окну, и Ждан очень хорошо рассмотрел красное, по-видимому, от ярости, лицо, обезображенное сизым шрамом, поперёк щеки.

— Я вам что сказал, балябы[2]?! — прорычал ражий, обводя взглядом всех троих. — Во двор ни шагу!

— Так мы и услышали, — спокойно ответил лысый, не отрываясь от полировки сабли. — Это, вон, Блуд непонятливый.

— Да, что-я-то?! — вскинулся плюгавый. — Прижало, до ветру…

— Я тебе мехирь[3] твой поганый отсеку сейчас, — прорычал ражий. — А зев зашью, чтобы ты пива больше ни капли не выпил.

Плюгавый Блуд молча сжался, видно слова главаря небыли пустой угрозой, зато сидевшие за столом заржали, будто услышали, что-то смешное.

— Тихо всем! — осадил их ражий.

— Да, что ты так расквохтался, Дан? — подал голос тип с кинжалом. — Мы и так уже второй день сидим, ждём впустую. И, кого ждём? Мальчишку какого-то. Понапридумывали каких-то уловок, что ты, что этот… который заплатил, а толку? Ну, не сдержался Блуд, ну, выскочил до ветру. Бывает, и за худшие проступки милуют. Или ты чуди боишься? Вон, первого порешили, и бабу его тоже. А говорили, будто они чуть ли не самими волхвами заговорённые.

— Ты, Крапива, язык прибери, а то уже по полу волочится, — чуть тише, но с явной угрозой ответил Дан. Тех двоих мы легко порешили потому, что они опоённые были, а тот, кого ждём, трезвый будет. Или ты не слыхал, как Гостята этого мальца взялся убить? И где он теперь? Гниёт он где-то в канаве, и червей кормит. Тем более что нам строго настрого запрещено его резать да колоть. Только душить. Это все услышали?

Блуд согласно закивал, а вот остальные двое лишь недовольно переглянулись.

— С чего это? — протянул лысый. — Лучше уж сабелькой по шее…

— Я тебе, Вук, потом эту сабельку знаешь, куда запихну? — прорычал Дан. — Если справим всё не так, как велено, нам не то, что не заплатят, а всех на корм рыбе пустят.

— Утечём, — отмахнулся тип с кинжалом. — В первый раз, что ли?

— Ты, я смотрю, у нас самым умным стал, — прищурился Дан. — Так, я тебе скажу, что в этот раз не выйдет утечь.

— Тогда как заказчик заартчится мы его…

Кинжал со свистом вспорол воздух.

— Это ты перед девками гулящими будешь хвастать, — осадил ражий. — Здесь такое не пройдёт. Надо сделать всё так, как велели, тогда и с прибытком останемся, и наше всё сохраним. Потому повторяю — никуда из избы не выходим, ждём чудского парня, с бляхой десятника на груди, как войдёт в избу — двое за руки, один в ноги кидается и на пол валим, душить буду я сам. Как перестанет дёргаться — верёвку через балку и его, уже покойника — в петлю, вроде как сам удавился.

— Зачем так сложно? — подал голос Вук, закончивший полировать саблю.

— Чтобы все подумали, будто это он прирезал, и дружка своего и бабу, — пояснил Дан. — Те, кто его обнаружат, должны подумать, будто ссора промеж них вышла, может, из-за бабы это, а может, из-за старых дел.

— Мудрено, — покачал головой Крапива. — Любой волхв, ежели позовут его, нас по следам отыщет.

— Не отыщет, — Дан достал из-за пояса кожаный мешочек и поднёс к носу Крапивы. — Посыплем за собой вот этим, и никто нас не найдёт.

— Тоже наниматель дал?

— Он, собака.

В голосе бандита явственно прозвучали страх и ненависть.

— А если он вообще не придёт?

—Наниматель сказал, о том можем не беспокоиться. Придёт, никуда не денется.

Ждан отодвинулся от окна и чуть перевёл дух, хотя сердце заколотилось как у зайца. Они ждали именно его! Значит, кто-то намеренно направил его сюда. Тот, кто нанял этих душегубов, был уверен, что Ждан придёт. Но кто? Неужели стражники? Ждан припомнил простоватых дядек, смеявшихся над любовью вдовы и вчерашнего отрока, и сразу отмёл эту мысль. Их, похоже, использовали втёмную, так же, как и его. А что Лан? Судя по разговору татей, товарища уже нет в живых, как и его подруги. Что делать?

Самым правильным решением будет утечь потихоньку и вернуться со стражей. Окружат дом и никуда не денутся душегубы. А что, если не выйдет? Ходить и оглядываться? А что, если этот неизвестный наниматель и об этом позаботился, и приплатил стражникам за грязную работу? Тогда выход один — выпытать у главаря, кто их нанял, да прижать этого неуловимого убийцу.

Естественно, переть на лиходеев в лоб Ждан не стал —обошёл дом, приметив открытое окно в светёлке. Подобрался поближе, заглянул — никого, и, тихо, как кошка влез внутрь, молясь всем светлым богам о том, чтобы половицы не скрипнули.

Внутри всё оказалось перевёрнуто вверх дном, видно, бандиты уже постарались. На полу — два распростёртых обнажённых тела, в одном Ждан без труда распознал Лана, рядом с ним дородная девица. У Лана пробит череп, у девицы ножевая рана над крупной грудью. Не снасильничали, не били, обоих прикончили сразу.

У Ждана даже горло перехватило, как подумал, что обоих убили только, чтобы приманить его, но долго горевать времени не было, в горнице кто-то чихнул и тут же звучно выпустил газы, выругался Крапива, заскрипела лавка и тут же кто-то двинулся в светёлку.

Десятник прянул в сторону и замер у стены, а вошедший бандит замер посреди комнаты.

— Зря бабу закололи, — произнёс он. — Хоть было бы чем заняться.

— Она бы тебя самого в крендель согнула, — отозвался из соседней комнаты Вук.

— Связанная бы не согнула.

— Раньше думать надо было, — оборвал разговор Дан. — Смотрите в оба.

— Надо было собаку не травить. Залаяла бы на чужого, — подал голос Блуд.

— Умный? А на тебя — дурака она бы не залаяла, когда ты по двору бегаешь? Всех соседей бы переполошила.

Ждан воспользовался тем, что разговор переключился на Блуда, шагнул бесшумно за спину Крапиве. Одну руку на рот и нос, чтобы не пикнул, другую на затылок. Рывок! У обычного человека бы не вышло — нужно хребет растянуть, чтобы шея сломалась, но у десятника силушки побольше, так что шея у татя хрустнула, как сухая ветка, и он безвольно обмяк. Пришлось придержать тело, чтобы не нашуметь, аккуратно пристроить на полу и тут же молнией в соседнюю комнату, на ходу выхватывая свой кинжал.