Знахарь. Трилогия (СИ) - Голубев Владимир Евгеньевич. Страница 74

– Этот толстяк? – кивнула Алена в сторону дома, и засмеялась.

– Это его двойник, – прошептал Сильвестр.

– Всё равно смешно.

– Двойник совсем не похож!

– Странный двойник, – Алёна продолжала смеяться.

– Поехали, я познакомлю тебя с настоящим Кюном. Только так его теперь звать нельзя, он теперь Паша.

– Странное имя у твоего друга, – мгновенно перестала смеяться Алёна, и позвала Бестию, – поехали!

– Только насмешничать над ним не надо, – попросил Сильвестр, – он еще очень молод, обидится.

– Ты про нас ему всё разболтал?!

– Сказал, что люблю гномиху, то есть тебя …

– Ладно. Забудь, – остановила она его, – Если это Павел, он всё узнает сразу.

Если порядочность ему позволит копаться у меня в голове? К тому же Бестия своего старого подчиненного знахаря Павла, почему-то, не любит, и, конечно, пощекочет ему самолюбие.

– Госпожа! Я не самоубийца! – успокоил Алёну Бестия. Ехать было недалеко, за ближайшим поворотом их ожидал Паша.

Павел Ильич.

Сильвестр появился в компании Алёны и старого знакомого Павла – Бестии. «Вот она какая, страстная любовь Сильвестра!» – догадался Павел. Погрустнел, задумался, сравнил своё отношение к Алёне с мучительной страстью своего армейского друга. Свои романы с эльфийками Анной и Ванессой в образе Кюна он помнил слишком хорошо. Ему было с чем сравнивать нежную «любовью» Павла Ильича к Алёне. «Гормоны тут оказались не столь важны. Внешне я молодой, а в душе – старик», – реально оценил своё чувство к Алёне Павел Ильич. Ни Бестия, ни Алёна не узнали Павла, и уже поехали мимо, но Сильвестр остановил их.

– Можно тебя на пару слов, – отозвал Павел Сильвестра после официального представления, – о нашей беседе никому не говори ни слова.

– О какой беседе?

– О том, что у меня тоже есть подружка-гномиха.

– Хорошо, – подозрительно уставился на Павла приятель. Алёна, видя, что Павел «не узнает» ни её, ни Бестию, засомневалась в своих выводах.

– Паша! Такое редкое имя! – попробовала она подойти с другой стороны.

– Это не совсем имя, любовное прозвище, так назвала меня одна знакомая эльфа. Правильно говорить Паша, а не Паша. «Или Володя ошибся, или Павел Ильич потерял память», – подумала Алёна.

– Не знаю, возможно, это секрет, но мой бывший жених Владимир говорил о тебе, как о «жестоком» убийце магов. Это его ты спас, помнишь мужчину с обугленной рукой?

– Скорее он спас меня! А я уже вернул ему долг. Рука зажила?

– Высохла. Да и сам он превратился в старика.

– Поэтому вы расстались, – уколол её Павел.

– Мы расстались два года назад, он сейчас женат и у него есть ребенок, – поспешила оправдаться Алёна, увидев вытянутое лицо Сильвестра.

– Я тоже обгорел этой зимой, и невеста бросила меня …

– Что не помешало прекрасной эльфе …

– Не будем об этом. Что привело тебя в столицу, гномиха?

– Я ищу своего друга. Он уехал сюда зимой, хотел с корнем вырвать, полностью уничтожить прибежище черных магов в замке Дюк. Услышав о твоих подвигах, я подумала, что этот человек – ты.

– Мною двигала только месть. Никаких других разногласий с магами у меня нет.

– Убить пятьсот человек, с целью мести? Это неимоверно жестоко!

– Ты не одобряешь. Гораздо лучше убить многие тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч – ради идеи! Например, той, ради которой сейчас идет война. Люди считают гномов животными, во всяком случае «низкими» людьми, гномы относятся к людям аналогично, – яростно возразил Павел.

– Алёна, ты зря набросилась на моего друга. Дворян, среди этих пяти сотен убитых, было совсем немного. Возможно никого. В совете ордена большинство захватили простолюдины, дворяне неохотно идут в услужение к плебеям. Кроме герцога и его вассалов, пожалуй, никого в замке нет, – защитил друга Сильвестр.

– Да. Сильвестр, я видел, кого убиваю, жалкие плебеи, не стоило их даже считать, – с сарказмом продолжил Павел. Он внимательно посмотрел на изменившееся лицо Алёны.

– Хотел бы добавить для тебя лично, Алёна! Мой друг Сильвестр самый заботливый офицер в армии, у него практически нет потерь, а солдат редко наказывают без причины, – добавил Павел.

– Позвольте мне вмешаться, господа! Предлагаю заехать в гостиницу, прохожие прислушиваются, – прервал обсуждение Бестия.

– Ты прав, – согласился Павел.

Поехали в гостиницу к Алёне, та решила собирать вещи и утром выезжать обратно в Пограничье. Сильвестр решил ехать в ней, и она не возражала.

– Эльфа лучше гномихи? – спросила Алёна Пашу, когда они на секунду остались одни. Тот промолчал.

– Приезжай. Хотя бы ради Володи, – ей показалось, что она чувствует эмоции Павла Ильича.

– Приеду. Но сначала я хочу разобраться с артефактом, со структурой заклинания, с орденом. Если не найду решения, приеду и мы снова попробуем сотворить из тебя Святую Магиню.

– И зачем ты валял дурака целых два часа? – обняла его Алёна.

– Я полюбил графиню эльфу, ты влюбилась в имперского офицера. Оставим всё так, как есть, – высвободился из объятий Павел.

– Какой же ты ребенок, «дядя Паша»! Павел Ильич уехал не прощаясь. Он хотел уже сегодня встретиться с Третьим.

Мерзавец

Пролог

Паша и Сильвестр проводили Алёну в гостиницу, та решила утром следующего дня выехать обратно в Пограничье. Сильвестр предложил сопроводить её, она не возражала. Павел навязал Сильвестру свой отряд, тот не смог отказать старому другу.

– Неужели эльфа лучше «гномихи»? – спросила Алёна Пашу, когда они на секунду остались наедине. Тот промолчал.

– Приезжай. Хотя бы ради Володи, – ей показалось, что она чувствует эмоции Павла Ильича, как это уже было раньше.

– Приеду. Но сначала я хочу разобраться с артефактом, со структурой заклинания, с орденом. Если не найду решения, приеду и мы снова попробуем сотворить из тебя Святую Магиню.

– И зачем ты валял дурака целых два часа? – обняла его Алёна.

– Ты влюбилась в имперского офицера, я – в графиню-эльфу, оставим всё так, как есть, – высвободился из объятий Павел.

– Какой же ты ребенок, «дядя Паша»! Павел Ильич уехал не прощаясь, он собирался уже сегодня встретиться с Третьим. Ехал он неторопливо, вспоминая свою последнюю встречу с магом, пытаясь определить, что собой представляет Третий. В памяти весь разговор сохранился до мельчайших деталей, но это был взгляд «Кюна», а не сегодняшнего Павла Ильича. Сейчас Павел смотрел на тот давнишний разговор как бы со стороны, анализируя мимику и интонации Третьего, и выводы ему не нравились. Будучи «Кюном» Павел Ильич безжалостно уничтожал и слуг, и магов ордена Смерти. Такого тотального натиска не мог выдержать ни один из магических орденов. Ответные удары судьба отводила от «Кюна» и орден сдался, даровав магу без памяти жизнь и свободу. Поверит ли Третий, что «Кюн» вернулся за знаниями, а не для новой резни магов? Сможет ли Павел убедить его в своей терпимости, в том, что он дорожит каждой человеческой жизнью, что плебеи для него теперь такие же люди, как и дворяне, и их жизни ценны одинаково?

Глава 1

Слуга Смерти

Темная эльфа Анна.

Холодный осенний день завершился моросящим дождем с пронизывающим ветром. Карета застряла в двух шагах от города, и не могла сдвинуться с места, несмотря на все усилия кучера и охранников. Низкое темное небо давило весь день, и к вечеру настроение у графини стало совершенно мерзким. Всё было плохо, все были виноваты. Старые, устоявшиеся взгляды на смысл жизни были разрушены, оценки пересмотрены и вся предыдущая жизнь казалась Анне ненужной и пустой. То, ради чего она растратила свою молодость, стало неважно. Её работа представлялась теперь гадкой, начальство превратилось в хозяев, их задания вспоминались с содроганием, а её преклонение перед ними, желание работать на них – магией подчинения, иначе Анна не могла объяснить себе своего поведения. Впору было вешаться. Помогли сдвинуть с места карету крестьяне, из стоящей сзади телеги, им самим надоело ждать. Карета Анны, наконец-то, въехала в столицу и ей добавилась ещё одна головная боль – возможность ареста, официально, ей было запрещено посещать столицу человеческой империи.