Имперский Курьер (СИ) - Бо Вова. Страница 37

Все стало ясно. Все встало на свои места, стоило мне коснуться его ладони. Заблудший и вампир в одном флаконе. Не тот, что из расы нежити, а духовный вампир.

Этот ублюдок сбился с пути еще несколько перерождений назад и с каждым разом уходил все дальше и дальше от предназначения. Колесо Реинкарнации явно давало ему не один шанс на исправление, но ублюдок никого не желал слушать.

Он больше никогда не реинкарнирует вновь, просто растворится в Потоке. Слабая душонка, совсем иссохшая, еле-еле держится в теле.

Сейчас его душа нашла способ поддерживать жизнь. Она питается эманациями других душ. Потенциальный серийный маньяк или убийца. Такие никогда не идут в солдаты, слишком слабы и трусливы. И жертвы им нужны такие же, слабые, чтобы на их фоне почувствовать себя сильным.

— О, специалист? А какого рода переговоры?

— Прошу прощения, подскажите, это мой клиент? — обратился он к водителю. — Мне сообщали о женщине двадцати двух лет.

— Женщина в поместье, этот же… Ну, если хотите, можете забирать, но за него вам вряд ли заплатят.

— Он же сказал, что работает за идею, — заметил я. — Сразу видно, человек профессионал.

— Совершенно верно, — посмотрел на меня вампир. — Должен заметить, ваш типаж не совсем мой профиль, но если желаете, я с удовольствием покажу вам свои навыки.

— Очень желаю, — улыбнулся я. — А можете уточнить, о чем речь? Что-то из области психологии?

— В каком-то смысле да, — кивнул он. — Скажем так, я практикую очищение души через телесные практики. Помогаю клиентам освободиться от груза тайн и воспарить с легкой душой.

— О, телесные практики! Пытаете, значит?

— Ой, как грубо, — поморщился вампир. — А я-то думал, что веду беседу с интеллигентным человеком. Вы производите крайне приятное впечатление при общении.

— Прошу простить, я не местный и имею некоторые трудности с интерпретацией слов. Больно уж сложный язык, слишком много скрытых смыслов в простых, казалось бы, словах. Прошу вас, расскажите поподробней, мне крайне интересно.

— О, это можно. Всегда приятно скоротать время за хорошей беседой с клиентом. Я, знаете ли, люблю прелюдии.

Я кивал и соглашался, задавал вопросы и слушал. А Константин Борисович пел соловьем, даже не осознавая, что происходит.

Я прикоснулся к палачу и не удивился. Все, кончились у ублюдка варианты будущего. Он оказался в поле зрения последователя шестиглазого Амбера, и теперь я решаю, каким будет его судьба.

Если у него и был вариант прожить долгую и счастливую жизнь, то теперь его нет. Потому что я уже принял решение, что убью гнусную тварь, чего бы мне это ни стоило. Вот его единственное будущее.

А наша беседа — стандартный прием, который уже хорошо зарекомендовал себя в этом мире. Уверен, никто даже не понял, как по ходу беседы я все больше и больше копировал манеру речи, голос и интонации Измайлова Константина Борисовича. Осталось лишь хрипотцы добавить.

Я уже многое о нем выяснил. Работает на заказ, никогда не задерживается надолго в одном месте, много путешествует, дела ведет исключительно с аристократией, но ни в коем случае не с империей. Инстинктивный страх перед представителями закона, очевидно.

Едем мы в усадьбу заказчика, с самим заказчиком он не знаком, потому что редко работает с кем-либо дважды. Старается нигде часто не мелькать, и это мне на руку. В общем, Измайлов оказался тварью редкостной, но очень словоохотливой.

Уже на середине пути его самовосхваления мне наскучили, и я решил, что пора бы действовать.

— Прошу прощения, подскажите, долго ли нам еще ехать? — спросил я у водителя.

— Почти прибыли, минут пять, — ответил он, потому что даже не понял, кто из пассажиров к нему обращается.

— Отлично, — улыбнулся я.

Направляю палец в нужную точку и формирую Поток. Эфирная игла — практически никакого урона, но в моем арсенале эта форма обладает наибольшим проникающим эффектом.

Игла прошивает днище автомобиля и шину.

Хлопок, водитель выкручивает руль, пытаясь удержать взбесившийся транспорт, и тормозит.

— Че за… — Он выходит из машины.

Следующая игла пробивает обивку пассажирского сиденья напротив. Гвардеец на нем остается сидеть, непонимающе разглядывая свою грудь.

Пришлось пустить еще три иглы, чтобы наконец добраться до сердца. Значит, у местных одаренных какая-то защита есть? Но он сидел смирно, так что это не было проблемой.

— Позвольте спросить… — «завоняло» изо рта пыточника.

— Да завали ты уже хлебальник, — чуть раздраженно ответил я. — Мне даже находиться рядом с тобой омерзительно.

Выждал некоторое время, пока водитель осматривал колесо и говорил что-то своим. Те связались с поместьем и сообщили о проблеме, вот теперь пора.

Я напряг руки, и звенья цепи со звоном разорвались. Лицо Измайлова искривилось от осознания происходящего. Я же подтянул ноги, развернулся на сидении и одним движением выбил боковую дверь. Она с грохотом улетела на десяток метров.

Я выскочил следом, теперь надо действовать максимально быстро. Гвардейцы были мудаками по версии мироздания, но мудаками с боевым опытом, так что расшаркиваться мне никто не даст.

Пальцы сложены пистолетами, прицеливаюсь и выпускаю две эфирные пули. Они оставляют аккуратные отверстия в телах ближайших гвардейцев. Еще два «выстрела» не производят должного эффекта: одним промахнулся, другой разбился о странную защиту, как и у одаренного в машине. Словно их тела покрыты невидимой оболочкой.

Тут же в меня начинают стрелять. Одной рукой выставляю щит, вторую направляю в одаренного, пальцами вперед. Эфирная дробь. Горсть снарядов срывается с пальцев, бьет ублюдка в грудь и сбивает с ног. Ага, защита имеет свойство истощаться, потому что в его тушке все же прибавилось отверстий.

Отправляю щит в полет на стрелка и тут же выставляю второй с другой стороны. Кучерявый стреляет с одной руки, а во второй ладони начинает концентрироваться мана, превращаясь в сгусток шаровой молнии. Вот это уже очень опасно.

Пускаю щит и сам бросаюсь следом. Если первый щит просто снес обычного стрелка, то одаренный лишь пошатнулся, даже не потеряв концентрации. И тем не менее это дало мне секунду времени, чтобы сблизиться.

Кучерявый выбрасывает руку с шаровой молнией, но я уже слишком близко. Смещаюсь в сторону, пропуская руку мимо лица, и бью открытой ладонью в грудь. Эфирная дробь. Весь заряд выстреливает в упор, пробивая и защиту, и плоть с ребрами.

Молния взрывается где-то за моей спиной, одаренный харкает кровью и отступает, но все еще жив, удивительно. И пока он тянется к кинжалу на поясе, я достаю из души биту. Удар ломает ему кисть, нож падает на землю. А я же только палец обещал сломать. Перестарался… Ну, формально на фортепиано он уже не сыграет.

Сближение, удар по коленям, кучерявый пытается оттолкнуть меня наэлектризованной ладонью, но пациент уже поплыл, так что легко уворачиваюсь. Минимальный заряд в биту, так, что лишь прожилки засветились, взмах — и уже мертвое тело падает на землю.

Последний гвардеец нападает сзади с ножом, решив, что я не замечу, как он поднялся на ноги после удара щитом. Слишком медленно.

Слегка отклоняю корпус, пропуская выпад, прижимаю его руку к груди и коротким тычком бью в локтевой сустав. А нечего было руки распускать, обыскиватель недоделанный. Обещал же, что сломаю, а Курьер держит слово.

Но мучить парня я не собирался. Он даже закричать от боли не успел. Один удар биты — и тело падает замертво. Вот и славненько. Теперь самое главное.

Я подошел к автомобилю и открыл пассажирскую дверь. Духовный вампир уставился на меня, до скрежета вцепившись в саквояж. Пришлось вырывать силой, так он не хотел расставаться со своим барахлом. А там всего лишь инструменты для пыток, целлофановые дождевики, чтоб не запачкаться, да десяток ампул с медикаментами для разных целей. Он сам рассказал, пока мы ехали.

Саквояж я поставил на землю, стянул с ублюдка шляпу, пенсне и надел на себя. Потом голову хорошо помою, но сейчас каждая деталь важна.