Мятежный князь. Том 7 (СИ) - Мики Яростный. Страница 28

— Марк! — всхлипнула Александра и тут же притянула меня в крепкие объятия. Я не сопротивлялся. Более того, я лишь похлопал девушку по спине, пока та дрожала от обуреваемых её эмоций.

Даже не верится в то, что в нашу первую встречу в поместье Ливен, Александра пыталась мне вскрыть горло. Она желала занять моё место, стать наследницей Ливен. Сестра презирала того слабого Марка Ливена, который тянул за собой весь род на самое дно.

Но вот, прошло какое-то время и от презрения и неодобрения не осталось и следа. Только радость от встречи и лёгкая тоска, оттого, что мы воссоединились так поздно.

Только спустя несколько минут Саша успокоилась и отстранилась. Но отпускать мою ладонь она наотрез отказалась — девушка всё ещё не верила в то, что видела.

— Мне же сказали, что ты там, в Сибири…

— Тебе не соврали, — остановил я сестру, полняв ладонь, — Я действительно провалился туда, куда не следовало. Однако, я смог оттуда выбраться, вытащив вслед за собой и своих солдат. Впрочем, не без последствий. Если по ту сторону прошло всего несколько месяцев, то на Земле, как оказалось, пролетело два года.

Я рассказал Александре всё. Без утайки, без стеснений. И о том, как скрывал своё имя во Владивостоке, опасаясь действий Константина Романова. И как оказался замешан в круговорот смертей между фанатиками и восточниками.

И как вернулся в столицу с победой, чтобы окончательно поставить точку во всём этом дурдоме.

— Прошло два года, а ты ничуть не изменился, — грустно вздохнула Александра, — Всё так же лезешь грудью на амбразуру.

— Напомню, что по субъективным меркам я бегал от монстров всего пару месяцев, — поправил я сестру.

— Это уже мелочи! — закатила Александра глаза, — Разве тебя случай с ссылкой в Сибирь ничему не научил? Разве ты не осознал, насколько мы беспомощны? Зачем ты снова лезешь в петлю? Почему мы не можем просто остаться в стороне и никого не трогать?

— Потому что нас не оставят в покое, — ответил я, — Нам не дадут спокойно жить. Прими это как данность. Род Ливен куда сильнее, чем ты думаешь. Это осознают и наши враги, потому и пытаются нас задушить. Потому что они боятся нас, опасаются того, что мы пойдём по стопам деда и отца. Но мы будем умнее. Мы будем осторожнее. Я тебе обещаю — в этот раз я тебя не оставлю. Не брошу и не подведу.

— Как же я скучала! — вновь ударилась в слезы Александра. И я снова стал её подушкой для успокоения.

Да, передо мной была не та бойкая и уверенная в себе девушка. Теперь напротив меня сидела хрупкая и зажатая фарфоровая кукла. Казалось бы, одно неверное движение с одно колкое слово и она разобьётся на кучу осколков.

Полгода комы, новость о моей и отца смертях, лекари, которые только и могут, что разводить руками, и идущая следом за этим инвалидность на всю оставшуюся жизнь — Александра перетерпела все эти испытания. В одиночку, когда ей было не на кого опереться.

Слабый бы человек не выдержал всего этого груза. Сдался бы, опустил руки, но я вижу, что Саша всё ещё пыталась бороться. Из собственного упрямства, от отчаяния, из-за того, что ей ничего и не оставалось, кроме как бороться с самой судьбой.

И я пришёл сегодня, чтобы помочь ей с этим непростым занятием.

Александра и не успела заметить, как погрузилась в сон. Я аккуратно уложил девушку на постель. Моя рубашка в области плеча насквозь промокла от пролитвх слезы, но я совершенно не обратил на то внимание.

Я лишь незаметно поместил новую капельницу рад изголовьем девушки. Вместо физраствора теперь в её кровеносную систему попадёт мощный лечебный эликсир, способный даже поднять мертвого на ноги. Что уж говорить об относительно здоровой девушке!

Инвалидность ра всю оставшуюся жизнь⁈ Моя сестра не заслуживает такого! И я не позволю этому случиться! К концу месяца Александра сама встанет на ноги!

Пусть я и не мог избавить сестру от всего того пережитого стресса за последние годы, но я мог дать ей куда более светлое будущее!

И победа в войне станет одним из тех самых кирпичиков, что позволит Александре прожить жизнь с высокой поднятой головой!

Уж я об этом позабочусь!

— Рада видеть тебя среди живых, Марк, — улыбнулась мне Виктория Громова, директриса Куба.

— А я не менее рад оказаться вновь в стенах своей альма-матер, — ответил я.

Кристина Русакова поприветствовала меня лёгким кивком. Я отзеркалил её улыбку.

— Стоит полагать, ты пришёл не подавать обратно документы на поступление? — спросила Громова.

— Увы, ряд обстоятельств сейчас мешает мне так сделать, — разведка я руками, — Быть может, в будущем, я буду очень даже счастлив вернуть в Академию. Но точно не сейчас.

— Ну, главное, тебя не забрал у нас Предел, это всё чего я хочу, — призналась Громова.

— Госпожа Виктория! — возмутилась такому поведению Русакова, — Нельзя так говорить! Не при посторонних…

— Ой, да какой Марк нам посторонний! — отмахнулась Громова, — Вы тем более вместе сражались во Владивостоке! А от боевых товарищей у меня нет секретов!

Русаковой на её слова оставалось только тяжело вздохнуть и продолжить буравить директрису неодобрительным взглядом.

Впрочем, стоило ей перевести взгляд на меня, как её суровый лик пропадал насовсем.

— Прости, Марк, мою начальницу, — сказала блондинка, — Она всегда чуть-чуть не в своём уме.

— Эй! Я всё ещё здесь и всё слышу!

— Надеюсь, что её деменция не будет развиваться и дальше, — проигноровала возгласы начальницы Русакова.

— Я слышал, что лекари в таком случае советуют спрятать весь алкоголь, а также организовать «домашний» режим. Только покой и бесконечная рутина. Ничего более. Говорят, это помогает при обострениях, — пошутил я.

— Нет! Кристина! Слышишь меня! Так нельзя! Я же сойду с ума! Как я без вина! Я не выдержу и недели на своей должности! — запищала Громова.

Русакова же с деланным беспокойством кинула косой взгляд на подругу, затем посмотрела на меня и, приложив пальчик к нижней губе, заявила:

— Возможно, ваш лекарь в чём-то да прав, господин Ливен!

— Не-е-е-е-т!!! — воскликнула директриса Куба.

Спустя несколько вздохов, кабинет огласил наш дружный смех. Только переведя дыхание и поправив полы пиджака, Громова сцепила ладошки в замок.

— Итак, Марк, с чем пожаловал? Ни за что не поверю, что такой занятой человек пришёл бы в Куб только ради того, чтобы поглумиться над своей бывшей директрисой.

— Корыстный мотив действительно есть, — кивнул я, — У меня будет одна просьба к руководству Куба.

— Если ты хочешь втянуть нас в войну аристократов, ток, увы, я должна тебя разочаровать — Куб не будет ни на одной из стороне баррикад, — предупредила меня Виктория, — Правила Академии магов требуют от нас поддерживать нейтральный статус. Даже если некоторые предпочитают эти правила игнорировать. Ничем хорошим это точно не закончится. Ты уже и сам видел.

Да, речь идёт о том самом Барьере, восточной академии магов, чей бунт чуть ли не привели к тому, что весь Восток Империи оказался захвачен Поднебесной.

Если во время борьбы Романовых за престол Куб выберет одну из сторон, то в Империи начнётся такой хаос, что хоть стой, хоть падай!

Оставшиеся академии магов также не останутся не у дел, и попытаются как-то повлиять на итоговый исход битвы принцем и принцессы.

А нам такое надо? Ещё больше вносить неразберихи в происходящее? Сомневаюсь. Да и стоит только Кубу или любой другой академии ступить в политические дрязги, как активизируется вся Имперская Канцелярия. Ведь ей такое явно определённо придётся не по душе.

Подставлять же под удар преподавателей и студентов я попросту не хочу.

— Я и сам не хочу, чтобы Куб залезал во всю эту грязь, — признался я, — Мне хватило войны с Барьером.

— Рада это слышать, — вздохнула с облегчением Громова, откинувшись на спинку кресла, — Тогда зачем ты тут?

— Я лишь хочу предупредить, — признаюсь я, — В ближайшие недели я попрошу вас быть особенно бдительными.