И вновь продолжается бой! (СИ) - Широков Алексей. Страница 31

— Привет, — я уселся на диван, убрав с лица девушки непослушные пряди. — Как ты?

— Симон, — Мари потянулась, ничуть не стесняясь свалившегося с груди одеяла. — Скажи мне, что запах кофе мне не приснился.

— Говорю, — я с улыбкой кивнул и наклонившись, поцеловал свою новую любовницу. — Поднимайся. Кофе и круассаны для моей принцессы.

— Ты чудо! — девчонка ловко соскочила на пол и сверкая голой задницей кинулась в санузел. — Я в душ!

Не скажу, что произошедшее стало для меня неожиданностью, я ещё в автобусе заметил интерес девушки, но всё же меня удивила та лёгкость, с которой Мари оказалась в моей постели. Ведь француженка мне показалась куда более серьёзной девушкой, чем тусовщицы из Вены. Вот тем было всё равно с кем и как, одно слово рейверши, а Мари точно не такая. Хотя, с другой стороны, я выступил словно благородный рыцарь, спас принцессу от орды сарацин, и заслужил благодарность. Девушки любят подвиги в свою честь, пусть даже о них в тот момент вообще никто не задумывался в таком контексте.

— Доброе утро, — из комнаты показался заспанный Пьер, обрывая мои размышления о женской природе. — Гляжу Мари добилась своего.

— Ей это было нужно, — я не видел причин отрицать очевидное, да и стыда не испытывал. — Не думаю, что она часто попадает в такие ситуации.

— Последние годы Париж стал куда опаснее, но такого всё же пока не случалось, — согласился француз, плюхаясь за стол как есть, в одних трусах. — М-м-м!!! Кофе! Симон, ты волшебник!

— Нет, я просто всегда рано встаю. Тренировки, сам понимаешь. — я пожал плечами. — Во всём должен быть порядок.

— О, эта немецкая педантичность, — закивал Пьер. — Кстати, вчера это был не сават.

— А кто сказал, что я занимаюсь только саватом? — я усмехнулся, глядя ему прямо в глаза. — Извини, но ваш бокс — это наименее подходящий стиль для боя в ограниченном пространстве совершенно не подходит. Тут нужно что-то японское, они в подобном мастера. Но в целом я уже отошёл от концепции одного стиля и предпочитаю использовать то, что больше подходит по ситуации.

— И, судя по всему, у тебя она не первая. — хитро прищурился Лепаж. — Слишком спокойным и собранным ты выглядел.

— Скажем так, мне многое пришлось пережить, — я не собирался углубляться, опасаясь запутаться в легенде. — У нас тоже бывает неспокойно. И мигрантов хватает.

— Прекратите! — из ванной показалась Мари, уже одевшаяся в домашнее, и уселась рядом со мной, бесцеремонно закинув свои длинные ноги мне на колени. — Я ничего не хочу слышать про разные ужасы! Тем более за столом!

— Покорно умолкаем, миледи, — Пьер подмигнул мне и занялся круассаном, который до этого макал в кофе. — Симон, ты что-то говорил про парижские катакомбы. Хочешь их исследовать?

— Да! — я тоже взял стакан кофе, но в отличии от моих новых друзей ничего макать в него не стал, а разрезав круассан, положил в него сыр, колбасу и лист салата, после чего со вкусом откусил. — А неплохо. Дома я обычно утром ем бутерброды или вафли с джемом. Но и ваши круассаны неплохи.

— Святотатство, — девчонка одарила меня сердитым взглядом, но не выдержала и рассмеялась. — Я в Инсбурге не могла понять, как на завтрак можно есть сырой фарш. Как его вообще можно есть?!! Ладно тартар, но это совсем другое!

— У каждого свои вкусы, — я пожал плечами. — У нас дома особые изыски были не приняты, но у друзей семьи спокойно завтракали тем же Шпекпфанкюхен. Это блины с жаренным беконом, луком и сыром. И считали это нормально. Нет, я не против бекона, но только в яичнице, да и меттвурст у нас дома не едят. Слишком жирное мясо, большая нагрузка на печень, ну и шанс наткнуться на некачественный фарш тоже имеется. Так что мы предпочитаем колбаски или венские сосиски. Варёные или жаренные естественно.

— Всё равно ничего лучше кофе и круассана нет и быть не может! — безапелляционно заявила Мари. — Но круассан должен быть правильным! Пышным и держать форму.

— Мы слишком много говорим о выпечке, — вмешался Пьер. — Симон, не хочешь съездить ко мне на работу? Ты говорил что-то о модернизации бизнеса, может посмотришь, чего подскажешь?

— Нет, нет, нет! — Мари с возмущением уставилась на брата. — Не смей воровать у меня Симона! Он мой на весь день!

— Мы можем съездить вместе, — я примирительно поцеловал девушку в щёку. — Мне правда интересно как у Пьера всё устроено. А потом пойдём погулять, покажешь мне Париж.

— Тихо! — Лепаж схватил пульт и сделал громче маленький телевизор, подвешенный в углу, который работал почти без звука. — Метро показывают!

— Среди восьми потерпевших четверо были убиты, остальные отделались переломами конечностей и рёбер. Орудием убийства называют мачете, излюбленное оружие марокканских и алжирских банд. — миловидная ведущая даже в лице не изменилась, демонстрируя кадры залитого кровью вагона. — Полиция назвала это местью алжирских бандитов марокканским вояжерам за гибель лидера одной из семьи алжирской мафии. На вопрос нашего корреспондента, может ли это повлечь войну банд, комиссар Дюваль ответил, я цитирую, пусть эти ублюдки перережут друг друга, мне меньше работы. С вами были новости…

— Это не значит, что нас не ищут, — я покачал головой, глядя как Пьер делает тише. — причём как полиция, так и бандиты. Паниковать по этому поводу не стоит, но вот быть осторожными не повредит. Поэтому предлагаю не откладывать поездку, но внимательно посматривать по сторонам.

— И купить тебе новую одежду! — ткнула в меня пальцем Мари. — Старая засветилась на камерах. У нас с Пьером есть во что переодеться, а у тебя нет.

— И моя тебе не подойдёт, — покачал головой её кузен. — Ты вроде младше меня, но в плечах чуть не в два раза шире. Чем вас кормят в Бельгии, что вы такими вырастаете.

— Вафлями, — я с улыбкой допил кофе, выкинув бумажный стаканчик в мусорницу, — исключительно вафлями. Ну что, идём?

Я опасался, что меня ждёт день шопинга по французским бутикам, но на деле всё оказалось куда прозаичнее. Париж являлся не только столицей моды, но и столицей контрафакта. Им занимались все подряд, турки, китайцы, те же африканцы, из тех, кто поспокойней. Потом всё это расходилось по всей Европе под видом парижских брендов, попадая даже в элитные бутики. Я что-то подобное видел в прошлой жизни на родине, когда из-за бугра пёрли шмотьё не особо заботясь о его происхождении, главное щегольнуть маркой.

Сам же я предпочитал смотреть не на бренд, а на качество, да и Мари с Пьером оказались на удивление прагматичными. Поэтому одели меня довольно быстро, взяв шмотки у турок в безымянном магазинчике, с весьма неплохим качеством. И уже прямо оттуда двинули к Эйфелевой башне, оказавшейся не так уж далеко. Нет, у меня не появилось желание попялиться на городскую достопримечательность, да и шедевром я эту железяку никогда не считал, помня, что мост, построенный тем же Эйфелем, рухнул. Просто она привлекала туристов, и Пьер с друзьями устроил свой бизнес как раз неподалёку от неё, на Марсовом поле.

Как я понял, бизнес у ребят был не то, чтобы прям законным, иначе чего бы им прятаться среди деревьев со складной палаткой, но при этом их никто не трогал. По любому платят полиции или ещё кому за крышу, но это нормально, хотя я бы на их месте озадачился постоянным местом. Всё же настроены молодые предприниматели были решительно и не просто сдавали в аренду две, три веломашинки для развлечения детей, когда мы подошли у них стояло больше полутора десятков велосипедов и оставалось места ещё примерно для такого же количества.

— Пьер! Ну наконец-то! — стоило нам появиться возле палатки, как к старшему Лепажу кинулись двое парней его возраста. Один типичный француз, а вот второй был явно выходцем с африканского континента. Точнее это были его предки, а сам он являлся плодом любви людей разных рас. — Какого дьявола ты так долго?!! Мари, привет! А тебя я не знаю. Ты новый парень Мари⁈

— Симон Классен. — я представился сам, пожимая протянутые руки. — Я из Бельгии. Поэтому говорите помедленнее, я ещё плохо говорю по-французски.