И вновь продолжается бой! (СИ) - Широков Алексей. Страница 30

Не знаю, кто из них удивился больше, но клинок вошёл легко, буквально не почувствовав сопротивления, хотя на марокканце была плотная кожаная куртка, а стоило ещё немного нажать, как и позвоночник оказался перерезан буквально в одно движение. И раненный, а точнее убитый браток, ведь жить ему оставались считанные секунды рухнул на пол как подкошенный. Его убийца успел отпустить рукоять мачете, но больше ничего сделать не смог, хоть у него оставался ещё один. Так и позволю я себе в организм разными железяками тыкать. Хватит уже, надоело! Поэтому я свободной рукой ухватил оставшегося Разрядника за подбородок и резким движением вверх сломал ему шею. Ибо нефиг.

Собственно, на этом драка и закончилась. Оставшиеся марокканцы с воплями ужаса кинулись бежать из вагона, а я, отпустив тело последней жертвы вернулся к друзьям, которые пялились на меня во все глаза. Ну да, я тоже не ожидал, что спокойная поездка на метро обернётся кровавой бойней. Кто ж виноват, что у вас в Париже такая криминогенная обстановка. Вот у нас подобных личностей менты бы мигом скрутили и никакие техники бы не помогли. Не работает энергетическая светошашка против пистолета Макарова, я точно знаю. Но ладно, поздно пить Боржоми, когда почки отказали, теперь нужно минимизировать последствия происшествия и прежде всего убраться подальше.

— Валим. — я подхватил свою сумку, чемодан Мари и подцепив саму девчонку под локоть, пихнул Пьера в бок. — Не спи! Чемодан в руки и вперёд!

— Но… — француз как заворожённый уставился на кучу марокканцев, но сумел взять себя в руки и сделал что ему сказано. — Мы выходим?

— Да, но не здесь. — девушка ещё пребывала в шоке и мне пришлось её вести, зато хоть не истерила и не вырывалась. — Иди за мной и веди себя естественно. Не беги.

Мой расчёт был прост. Мы перешли в соседний вагон, а оттуда ещё в один. Ещё когда мы сели я специально обратил внимание на камеры и не нашёл ни одной. Это ничего особо не значило, те могли быть скрытыми, но и изображение на таких будет куда хуже, чем на обычных. Но имелся и немалый шанс что их нет вообще, поезд ведь старый, годов ещё семидесятых, не позже. А вот на станциях камеры стоят сто процентов, поэтому нам лучше не выходить из того же вагона, где будет найдена куча трупов.

— Нам ещё две станции ехать, — вдруг ожил Пьер, когда я уже собирался выйти. — На Ламотт-Пике — Грендель пересадка на восьмую ветку.

— Тогда едем дальше, — я мгновенно принял решение. — пересадка через переход?

— Да, но там надо будет под землю спуститься. — принялся пояснять француз. — Шестая ветка, на которой мы сейчас она поверху идёт, а восьмая, в сторону Балара, под землёй.

— Отлично! — чем больше переходов и разных пересечений, тем выше шансы смешаться с толпой и затеряться. — Тогда тем более не дёргаемся. Идём спокойно, не напрягаясь и не торопясь.

— Они, — вдруг всхлипнула Мари. — Ты их…

— Тише, тише, девочка! — я быстро обнял француженку, прижав к себе. — Всё хорошо, всё в порядке. Так было нужно. Сейчас мы придём домой и поговорим, но до этого мне нужно, чтобы ты была сильной. Хорошо? Ты справишься?

— Я… — мне казалось, что она сейчас устроит истерику, ведь с виду Мари походила на комнатный цветок, никогда не видевший тёмной стороны жизни, но на удивление девушка смогла взять себя в руки. — Да. Я смогу.

— Вот и отлично! — я оглядел её и повернулся к Пьеру. — Дай свою куртку. Только выверни её наизнанку.

— Зачем? — тот удивился, но сделал что я просил, а я накинул её девушке на плечи. — А! Хорошая мысль, кстати!

Я тоже снял куртку, оставшись в футболке. Изменения небольшие, но сразу глаз не зацепится. А будут копать глубже или предпочтут списать трупы на разборки банд тут ещё большой вопрос. Из прошлой жизни я знал, что этнические банды были одной из главных проблем Парижа, наряду с антисанитарией и забастовками из-за социалки. А может и самой главной, со слов моих новых друзей даже сейчас в определённых районах лучше не показываться. Их захватили выходцы из Алжира, Марокко и прочих французских провинций, которые даже сейчас, после пятидесяти лет независимости, всё ещё рвались в метрополию за французским гражданством, пособиями и прочими благами цивилизации. При этом работать и интегрироваться в общество мигранты не собирались.

Правда, особо я не обольщался. Четыре трупа есть четыре трупа, будь они хоть марокканскими, хоть французскими хоть чьими ещё. Расследование будет, тут к гадалке ходить не надо. И что если на нас выйдут, то прихватят за задницу обязательно. Поэтому будем делать так, чтобы не вышли, пусть я и не разбирался в принципах работы следователей французской полиции. Но по логике прямых доказательств нашей вины нет и быть не может. А косвенные… Ну пусть попробуют притянуть. А для начала найти.

Мари в достаточной степени пришла в себя чтобы идти самой. Её чемодан я потащил сам, благо на нём были колёсики и никакого труда его перемещение не доставляло. Я бы и в одной руке унёс, несмотря на весьма значительные размеры, но привлекать внимания не стоило. Хорошо ещё что у ребят не было с собой лыж, они брали их в аренду прямо на горе, вот это было бы диким палевом. А так опознать нас можно было только по тем же чемоданам, но для этого нужно было сначала вызвать подозрение.

Две остановки метро вроде немного по времени, но имелся немаленький шанс, что тела заметят раньше, впрочем, к этому я тоже был готов, но пронесло. Поздний вечер сыграл свою роль, пассажиров было мало, и крик поднялся лишь после того, как состав прибыл на ту самую Ламотт-Пике — Грендель, где у нас и была пересадка. А так как мы находились достаточно далеко, то смогли беспрепятственно покинуть платформу, спуститься на нужную ветку и тут же сесть в удачно подошедший поезд. И всё это без лишней суеты и нервов. Ну кричат что-то, мало ли чего там случилось. Сумочку украли или кто-то ногу подвернул. Не будешь же на каждый крик реагировать.

— Наша остановка, — дёрнулся было к дверям Пьер, но я придержал, и француз сразу всё понял. — на следующей выйдем?

— Через одну. — пусть уловка была на уровне детского сада, но ведь могла и сработать. — лучше пройдёмся немного. Голову проветрим. Мари ты большая умница. Я тобой горжусь.

— Мою подругу изнасиловали и убили такие же как эти уроды. — француженка подняла на меня грустные, но спокойные глаза. — и, если бы не ты, нас бы тоже… спасибо.

— Не за что. — я погладил девушку по голове. — И Пьер бы тебя защитил. Уж поверь, я знаю.

— И его бы зарезали эти ублюдки, — хлюпнула носом Мари. — Спасибо, Симон. И давайте быстрее пойдём домой. Мне срочно нужна ванна с пеной и бокал Бордо, чтобы забыть о сегодняшнем дне! И если я это не получу, то устрою такой скандал, что вы пожалеете, что не оставили меня в том поезде!

Глава 16

— Три кофе и шесть… нет, семь круассанов. — я показал на пальцах, помогая себе объясняться с продавцом кафе. — Да, с собой.

Что могу сказать, мозги у энергетов тоже шустрее работают. Пусть не настолько как хотелось бы, но усвоение и обработка информации происходит куда быстрее. Недаром у нас многие академики имеют ранг не ниже Мастера. А если вспомнить Стравинского… хотя справедливости ради учёных не энергетов тоже хватает. Мало иметь хороший компьютер, надо ещё уметь им пользоваться. Лично меня вот в науку ни разу не тянет, зато язык учить куда удобнее, мне пока этого хватает. Да и погружение в языковую среду своё дело делает.

Вернувшись в квартиру кузенов Лепаж, я застал всю ту же картину, Мари тихонько сопела на диване в гостиной, завернувшись в одеяло. Вообще у брата с сестрой было по отдельной комнате, а гостиную, совмещённую с кухней, они оставили мне. Диван тут был вполне удобный и я прекрасно устроился… ровно до того момента пока ко мне не вышла девушка, завёрнутая в одно покрывало. Всё же ей было всего восемнадцать лет и зрелище кучи порубленных и изувеченных людей — это не совсем то, что спокойно переносится в таком возрасте. Да и в любом другом. Если ты без внутреннего содрогания смотришь на трупы, значит тебе пора лечиться. Вот и Мари не смогла уснуть и пришла ко мне за поддержкой и утешением. И осталась до утра.