Прозрачный старик и слепая девушка - Ленский Владимир. Страница 69

Стексэ скрылась за горизонтом, и они плавно опустились на землю. «Генувейфа не может умереть, — подумал Ренье. — Как все просто».

— Ты умеешь ездить верхом? — спросил он у девушки.

Она опасливо посмотрела на лошадей и не ответила. Ренье сел в седло, наклонился и поднял к себе Генувейфу. Она была довольно тяжелой. «Надо было раньше это делать, пока мы еще летали», — подумал Ренье, усмехаясь.

Медленно он развернул коня и поехал прочь с поляны.

Глава двадцать первая

ЧИЛЬБАРРОЭС

Огонь здесь казался бледно-синим, а руки, подкладывающие в костер тоненькие прутики, выглядели совсем прозрачными. Элизахар смотрел на них с удивлением. Неужели это его собственные руки? Неужели эти самые пальцы сжимали рукоять меча, вытаскивали из ножен метательные кинжалы, сплетали петли, хватали за узду лошадь, сжимались в кулак? Сейчас они выглядели так, словно едва в состоянии были приподнять с земли даже хрупкую веточку.

Мир вокруг него не казался больше реальным. Самым живым был здесь тот прозрачный старик, что дважды являлся Элизахару: сперва на пути в Коммарши, а затем — в «Ослином колодце».

«Береги госпожу».

Элизахар застонал сквозь зубы и свесил голову на грудь. Тотчас старик быстро ударил его по щекам — обеими ладонями сразу.

— Не спи! Не спи!

Элизахар умученно поднял взгляд.

— Ты умрешь, если заснешь.

— Но я хочу... — пробормотал Элизахар.

— Здесь не спят, — резко сказал старик. — Ты помнишь мое имя?

— Чильбарроэс.

— Повторяй его, пока не проснешься.

— Чильбарроэс...

— Расскажи, что случилось.

— Я уже рассказывал.

— Повторяй это, пока не поймешь всего.

— Ладно.

Их окружал густой туман. Казалось, этого места вовсе не существует — какая-то остановка на пути из небытия в небытие. Королевство осталось позади, но пустыня, что возникла на границе, вдруг исчезла. Ее съел туман.

Элизахар сунул руку в костер и не ощутил жара.

Все, наверное, до сих пор считают, что Фейнне попросту уехала. Пришла в голову богатой девице такая фантазия — бросить учебу, вот она и отбыла в неизвестном направлении. Ее ведь даже искать не будут. Никто не спохватится до конца семестра, когда начнутся каникулы и Фейнне не приедет к родителям, домой — отдыхать, как и положено добропорядочной студентке.

...В тот день Фейнне отправилась на прогулку. Она сказала, что хочет побывать в Коммарши. Нянюшка намеревалась сделать в городе кое-какие покупки, и Фейнне пожелала при этом присутствовать. Старушка только покачивала головой, когда Фейнне взахлеб говорила о городе и его чудесах.

— Где вы только все это отыскали, моя лапонька? — удивлялась няня.

— Мне об этом рассказывал Эгрей, — сказала Фейнне, чуть покраснев. — Да, я знаю, что он дурной человек. И все равно не жалею о том, что проводила с ним время. Каким бы он ни был дурным, он так замечательно рассказывал!

— Да врал он замечательно! — фыркнула нянюшка.

Фейнне обвила ее шею руками, прижалась щекой к ее щеке.

— Голубушка, ну пусть даже и врал! А ты мне будешь говорить одну только правду! Вот я и сравню. Там, в городе, интересные звуки, запахи. Там люди... ходят, разговаривают... у них какие-то дела...

— Охота вам еще вникать в их дела, — вздыхала няня.

— Я не хочу вникать, мне хочется просто послушать. Услышать в голосах краски и образы... Я ведь хорошо рисую?

— Лучше всех, мое сокровище.

Элизахар должен был сопровождать обеих дам, но его задержали на кафедре эстетики. Магистр Даланн попросила его остаться.

— Раз уж вы ходите на занятия вместе с госпожой Фейнне, — начала она, — хоть за ваше образование и не заплачено...

— Стало быть, полученными знаниями я воспользоваться не смогу, — сказал Элизахар. — Коль скоро и документов об окончании Академии мне не выдадут. Не так ли?

— Недурно бы еще выковырять из вашей головы все то, чем вы ее здесь себе забиваете, — добавила Даланн.

— Предлагаю вам обсудить сей щекотливый вопрос с моей хозяйкой, хорошо? — ответил Элизахар. — Я делаю только то, что мне поручено. Деньгами госпожи Фейнне я всяко не распоряжаюсь. Будь иначе, я бы целыми днями торчал в «Колодце» и пьянствовал в свое удовольствие.

— На вас похоже! — сказала Даланн. — Однако вернемся к нашей основной теме. К тому, о чем я говорила, прежде чем вы меня перебили.

Элизахар вытащил таблички и палочку и произнес.

— Охотно.

— Записывайте.

И она начала диктовать вопросы, которые необходимо проработать для успешной сдачи первого экзамен. Поскольку Фейнне появилась в Академии не с самого начала учебного года, она пропустила несколько важнейших тем, и теперь ей предстоит их наверстать.

— Возьмете в библиотеке кое-какие труды и будете ей читать, — зудела магистр. — Пишите.

Она диктовала название за названием, пока у Элизахара не кончилось место на дощечках.

— Ладно, — махнула рукой Даланн, — полагаю, этого довольно.

— Я могу идти? — спросил он.

— Да. Теперь можете.

И он ушел.

Дома госпожи Фейнне не оказалось, служанка тоже отсутствовала, поэтому Элизахар решил, что они отправились в город, не дожидаясь его. «Что ж, — подумал он, — в конце концов, Коммарши — не такое уж опасное место, чтобы нельзя было отпустить туда девушку со старушкой-няней. Как-нибудь погуляют без охраны».

В ожидании Фейнне Элизахар отправился в библиотеку, чтобы взять указанные книги и заодно просмотреть их: читать вслух все подряд было бы затруднительно. Он провозился пару часов и уже собирался покидать библиотеку, когда там появился магистр Алебранд.

— А, — сказал магистр, — чрезвычайно похвально. В то время как студенты прожигают время в кабаке или крадут старые тряпки у городских могильщиков, солдафон-наемник штудирует ученые труды.

— Во всяком случае, эти фолианты достаточно толстые, — отозвался Элизахар, вставая. — Если такой штукой треснуть по голове, враг будет обездвижен.

— Хотите сказать, научные труды госпожи Даланн вызывают у вас профессиональный интерес? — хмыкнул Алебранд.

— Можно выразиться и так, — согласился Элизахар.

Алебранд смотрел на него немного странно. Как будто прицеливается, подумал Элизахар — и вдруг насторожился. Алебранд уловил перемену в глазах своего собеседника и успел отреагировать быстрее, чем ожидал телохранитель Фейнне.

Быстро выбросив вперед сжатый кулак, магистр Алебранд разжал пальцы, и что-то едкое, колючее полетело Элизахару в глаза. Слезы хлынули обильным потоком затуманивая зрение, а каждый вздох давался теперь ценой страшной боли — точно ноздри забило осколками стекла. Элизахар качнулся, желая сделать шаг, но потерял равновесие и рухнул на пол.

Он еще ощущал, как над ним наклоняются и высыпают остатки ядовитого порошка прямо ему в глаза, а затем невероятная усталость навалилась на него и утащила за собой вниз, в бесконечное глухое падение.

Алебранд отряхнул руки, вытер их об одежду и несколько раз подряд оглушительно чихнул.

— Готов? — послышался голос у двери.

Алебранд обернулся. Магистр Даланн быстро бежала к нему.

— Спит?

— Назовем это сном, — согласился Алебранд. — Я едва не опоздал. Он что-то заподозрил.

Даланн чихнула.

— Фу, тут все провоняло а-челифом, — сказала она. — Счастье, что студенты заходят в библиотеку крайне редко.

— Тяжелый, — сказал Алебранд, наклоняясь над поверженным Элизахаром. — Помоги мне.

Она нагнулась, схватила пленника за ноги.

— Чем его кормили? Железными чушками? — проворчала она.

Вдвоем они подтащили его к выходу и там переложили на садовую тачку, накрыв сверху мешковиной.

Элизахар пришел в себя и увидел вокруг только темноту. Он пошевелился и понял, что не связан. Однако кругом было так темно и тесно, что он вдруг испугался: не в гробу ли он лежит. Пальцы послушно сгибались и разгибались. Болела голова и сильно донимала резь в глазах и носу, но все остальное вроде бы в порядке.