Десять ли персиковых цветков - Ци Тан. Страница 31

– Зачем мальчику быть красивым? В драке красивое лицо не пригодится, в отличие от пары кулаков.

И, сделав глоток чая, добавил:

– Кроме того, говорят, что девочки похожи на своих отцов, а мальчики – на матерей, поэтому, мне кажется, когда А-Ли подрастет, он останется таким же прекрасным.

Колобочек, который уже готов был расплакаться, тут же повеселел. С нежностью взглянув на отца, мальчик тихонько подвинулся к нему.

Прочистив горло, я искренне сказала:

– Неважно, каким станет Колобочек, когда вырастет, он всегда будет в моем сердце, и я всегда буду защищать его.

Малыш, тут же повернувшись, со слезами на глазах взглянул на меня, а затем едва заметно придвинулся ближе ко мне. Е Хуа рассмеялся, но ничего не сказал.

Сначала подали вино, а вскоре принесли блюда. Молодой человек, который обслуживал нас, оказался очень внимательным и в нужный момент поставил на стол чайник подогретого вина с корицей.

Должно быть, Звездный владыка Мао Жи исправно нес свою службу. Хоть солнце ярко сияло, было совсем не жарко. В небе парили благовещие облака, а на земле раскидистые деревья оттеняли друг друга. Идеальное сочетание тепла и прохлады. Был прекрасный день для того, чтобы выпить несколько чаш вина и заняться стихосложением. Однако ни монахиня Мяо Юнь, ни ее извозчик не пили алкоголь. Е Хуа, пропустив со мной две или три чаши, больше пить не стал и к тому же попросил подавальщика убрать мою чашу. Что за несчастье!

Во время трапезы Е Хуа словно помешался. Принц без конца подкладывал мне еду, с нежной улыбкой приговаривая: «Это вам нравится, значит, съешьте побольше» или «Это блюдо вам, конечно, не по вкусу, но оно полезно для здоровья. Вы такой худой, совсем не заботитесь о себе. Но ничего страшного, я сам позабочусь о вас». Хотя я знала, что он пользуется мной как щитом против Мяо Юнь, меня то и дело потряхивало от его слащавого сюсюканья.

Сидевшая напротив монахиня, должно быть, все слышала. Ее лицо стало белым как бумага. Извозчик, заметив, что ситуация складывается не лучшим образом, поспешно доел рис и повел свою госпожу к выходу. Я вздохнула с облегчением, когда Е Хуа наконец перестал подкладывать мне еду. Принц, растягивая слова, произнес:

– Если вам так неприятны проявления нежности, как же вы будете жить со мной?

Я решила не обращать внимания на его слова и, опустив голову, принялась быстро поглощать рис. Не успели мы завершить трапезу, как, словно из воздуха, появился молодой чиновник Цзя Юнь. Хорошо, что он скрыл свою бессмертную сущность. Если бы под потолком закусочной парил неизвестно откуда взявшийся юноша, который еще и глядел бы на нас с благоговением, вряд ли смертные выдержали бы подобное зрелище. Я не прислушивалась к его докладу. Вероятно, он передал срочное послание, которое требует немедленного рассмотрения.

Е Хуа, обернувшись ко мне, сказал:

– После обеда А-Ли на время остается с вами. Мне нужно отправиться в Небесный дворец, но вечером я вернусь к вам.

Я не могла говорить, поскольку мой рот был полон риса, поэтому просто кивнула в ответ.

Выйдя из закусочной, я огляделась по сторонам. Нещадно палило солнце, поэтому большинство торговцев переместились под навес и торговали оттуда. Те же, у кого не было хорошего места, собрав вещи, ушли домой, так что на улице теперь стало малолюдно.

Когда я рассчитывалась за трапезу, подавальщик заметил, что я переплатила. Он любезно указал мне на ошибку, а затем посоветовал наведаться в местечко под названием «Жажда чая». Он сказал, что чай там, может, и дороговат, зато можно насладиться историями странствующих рассказчиков. Я подумала, что вряд ли в Небесном дворце есть чиновники, владеющие искусством рассказчика, и Колобочку наверняка не доводилось их слушать, поэтому я взяла его за руку и повела в «Жажду чая».

В чайной в роли рассказчика выступал пожилой господин, в волосах которого серебрилась густая проседь. После того как мы заняли свои места, он начал рассказывать историю о том, как журавль благодарил за спасение жизни. У Колобочка, который никогда раньше ничего подобного не слышал, сияли глаза. Мальчик улыбался во весь рот. Он то сжимал кулаки, то глубоко вздыхал от переизбытка чувств. Поскольку я часто брала книги у Чжэ Яня и много читала, эта история не вызвала у меня никакого интереса. Я просто заказала чайник зеленого чая, чтобы освежиться, и уселась поудобнее.

Полдня пролетело в мгновение ока. К тому времени, когда рассказчик, ударив в колотушку, сказал: «Чтобы узнать, что было дальше, давайте послушаем следующую историю», за окном уже зажгли фонари. Я ненадолго вздремнула, а открыв глаза, увидела, что место, где сидел Колобочек, пустовало. Я так испугалась, что сонливость как рукой сняло.

К счастью, у меня было с собой водное зеркало. В мире бессмертных водное зеркало – самое обычное зеркальце, перед которым приводят себя в порядок и прихорашиваются. Но в мире смертных с его помощью можно отыскать кого угодно. Я лишь надеялась, что Колобочек находится в каком-нибудь узнаваемом месте. Если окажется, что он в самой обычной комнате, зеркало никак не поможет мне его найти.

Отыскав тихое местечко, я начертила пальцем по гладкой поверхности зеркала имя Колобочка и день его появления на свет. В то же мгновение зеркальная поверхность вспыхнула белым светом. Увидев, какую картину открыло мне зеркало, я, чуть не выронив волшебный предмет, испуганно отшатнулась.

Вашу ж мать!

Колобочек действительно находился в комнате, но это была очень необычная комната.

На большой резной кровати из сандалового дерева лежали полураздетые мужчина и женщина. Мужчина был обнажен по пояс, а на женщине из всей одежды осталось только алого цвета дудоу [52]. В мире смертных девушка из приличной семьи никогда не позволит себе надеть что-то подобное. У меня закружилась голова. С трудом поднявшись на ноги, я схватила за руку одного из прохожих и спросила его:

– Братец, ты не знаешь, где в этом городке публичный дом?

Он осмотрел меня с головы до ног и указал на здание, что располагалось наискосок от «Жажды чая». Поблагодарив незнакомца, я поспешила в указанном направлении. За моей спиной раздался голос прохожего. Тяжело вздохнув, мужчина посетовал:

– Такой симпатичный юноша, вот уж не ожидал, что он окажется распутником. В какие отчаянные и печальные времена мы живем!

Хотя я понимала, что Колобочек в публичном доме, однако не знала, в какой именно комнате он находится. Чтобы мне не помешала хозяйка борделя, я наложила заклинание невидимости и принялась обыскивать одну комнату за другой. Добравшись до тринадцатой комнаты, я наконец увидела Колобочка. Мальчик в глубокой задумчивости, приложив ладонь к подбородку, парил под потолком комнаты. Я протащила его сквозь стену, в то время как пара на кровати исступленно целовалась.

Мое лицо было пунцовым.

В интимной сцене, представшей перед моими глазами, не было ничего грязного или извращенного. Во времена моего ученичества, впервые оказавшись в мире смертных, я пролистала парочку альбомов с «весенними дворцами» [53]: заурядные книженции, продававшиеся на рынке почти задаром, и редкостные издания, которые мог бы прятать под подушкой сам старик император. Мужчины с женщинами или даже с другими мужчинами… Тогда мне было ни капельки не стыдно, я была спокойна, как скала. Но в этот раз все иначе. Наблюдать за интимной сценой вживую, да еще и в присутствии ребенка, оказалось ужасно неловко. Мне захотелось немедленно извиниться перед несчастной матерью Колобочка.

Пение иволги и щебетание ласточки [54], что доносились из комнаты, были, конечно, неприличны, но утешало хотя бы то, что на этих развратниках оставалась хоть какая-то одежда.