Десять ли персиковых цветков - Ци Тан. Страница 36

Все это для завершения того, что он не успел сделать на Небесах.

Юаньчжэнь – почтительный и послушный сын, и, хотя он и познал всю прелесть опрокинувшейся жар-птицы и упавшего феникса [63], с рассветом его хватит удар от осознания, что провел ночь с наложницей своего отца. Он сляжет на девять месяцев, пораженный тяжелой болезнью. Едва Юаньчжэнь поправится, как узнает, что наложница родила сына. Юноша начнет подозревать, что это его ребенок, поэтому снова занеможет и еще долгое время проведет в постели. Девушка снова воспылает к нему нежными чувствами, но юноше будет очень стыдно перед отцом. Чувство глубокого стыда потушит пожар любви, и Юаньчжэнь придет в себя.

Через десять лет сын той наложницы подрастет. Император будет все еще жив, но из-за болезни окажется на пороге смерти. Сын наложницы станет главным соперником Юаньчжэня в борьбе за престол.

Само собой, все это лишь большое недоразумение. Однако Юаньчжэнь уже не будет прежним. Его сын погибнет, сраженный мечом собственного отца. Когда ужасная весть долетит до прекрасной наложницы, она, не выдержав горя, повесится. Перед смертью она оставит записку, в которой сообщит, что Юаньчжэнь лишил жизни родного сына. Узнав о содержимом записки, Юаньчжэнь решит перерезать себе горло, но одумается, когда вспомнит, что он – единственный мужчина царствующей династии. Ему придется пересилить себя и с полным скорби сердцем взойти на трон. Юаньчжэнь будет править шестьдесят лет, вплоть до своей кончины.

Получается, что Юаньчжэнь с момента спасения той красавицы будет несчастен всю оставшуюся жизнь… В восемнадцать-девятнадцать лет он влюбится в наложницу отца, а затем будет страдать из-за того, что второй сын его отца окажется его собственным сыном. В возрасте тридцати пяти лет он наконец перестанет горевать. Однако ненадолго: он собственными руками убьет мальчика из-за соперничества за престол и будет глубоко раскаиваться в этом…

Больше не было смысла продолжать исследовать судьбу Юаньчжэня. Девушка, упавшая в воду, непременно станет вестником злого рока.

Я семь или восемь раз перечитала написанное о судьбе юноши, думая, что история получилась цельной и связной. Только вот та птица, что появится на реке Шуюй… В мире смертных действительно водится птица пэн?

Е Хуа просмотрел половину бумаг и, придавив их прессом, с довольным видом сделал глоток чая.

– Кстати, птицу пэн можно одолжить у Будды из Чистых пределов на западе [64].

Сделав паузу, мужчина с сожалением промолвил:

– Говорят, что когда-то между моим дядей Сан Цзи и Звездным владыкой Сы Мином произошла размолвка, и Сы Мин жестоко отомстил ему.

Меня бросило в дрожь. Я не ожидала, что Звездный владыка окажется столь злопамятным. Приложив немало сил, он написал эту пьесу о судьбе несчастного юноши и не знает, что я сунула нос в его записи и собираюсь все исправить. Насколько высок риск, что я окажусь в списке его смертельных врагов?

Е Хуа забрал у меня книгу Жизни. Мельком взглянув на меня, он беззаботно спросил:

– Чем вы так обеспокоены? Он всего лишь оказал мне ответную услугу.

Мне предстояло отправиться в мир смертных, и я никак не могла взять с собой Колобочка. Малыш надулся и целых два дня не разговаривал со мной, но затем смирился с необходимостью расстаться на время.

Перед тем как уйти, я снова тщательно обдумала план действий. Чтобы помочь Юань Чжэню избежать злого рока, нужно убедить его первого числа шестого месяца сказаться больным и не появляться на реке Шуюй. Само собой, все это нужно проделать безо всякой магии. Если мне будет угрожать опасность, я всегда смогу спрятаться. Если не удастся спрятаться, получить пару ранений – ничто по сравнению с бунтующей магической силой. Сохранив по прибытии в мир смертных свои магические способности, я, в случае их неосторожного использования, могу серьезно навредить себе. Я приняла предложение Е Хуа, и он запечатал мои магические способности.

Когда я оказалась в мире смертных, меня встретила бессмертная дева, которую Сан Цзи отправил приглядывать за Юань Чжэнем. Для того чтобы стать вторым наставником мальчика, она успешно прошла испытание, которое придумали его родители.

Бессмертная дева из Северного моря неплохо справлялась со своими обязанностями. Она заботилась о благополучии мальчика и оберегала его до достижения им восемнадцати лет. Все шло согласно записям в его книге Жизни. Матушка Юань Чжэня очень дорожила сыном. В беседах с ним она всегда выказывала ему уважение, поскольку понимала, что подарила миру выдающегося человека.

Бессмертная дева провела меня к матери юноши и представила ей, сказав:

– Все хорошее когда-нибудь заканчивается, вот и мое служение Его Высочеству подходит к концу. Однако бросить будущего наследника престола на произвол судьбы было бы неблагодарностью с моей стороны. К счастью, моя подруга, странствующая по свету, прибыла в наш монастырь. Я несказанно рада, что могу доверить ей заботу о Его Высочестве. Моей подруге в течение нескольких сотен лет не доводилось быть наставницей, но сейчас она может попробовать себя в этой роли. Его Высочеству очень повезло…

Она горячо советовала меня. Матушка Юань Чжэня была впечатлена. Женщина сразу позвала сына, чтобы тот познакомился со своей новой наставницей.

В конце концов, он – переродившийся бессмертный, и пусть даже теперь он простой смертный, в нем осталась ци небожителей. В свои восемнадцать лет он казался очень одухотворенным и воспитанным юношей. Хотя у нас на горе Куньлунь не было особых правил, согласно которым отбирали учеников, все выбранные ученики были талантливыми и красивыми. Пока что я ничего не знала о талантах Юань Чжэня, однако видела, что хотя бы красотой его не обделили. Значит, приняв его в ученики, я не бросила бы тень на репутацию своей школы.

Юноша почтительно поклонился. Прежде чем сделать это, он, согласно церемониалу, назвал меня наставницей. Я кивнула и, внимательно оглядев его, снова кивнула, удовлетворенная тем, что увидела.

– У него есть все необходимые задатки, он может стать моим учеником.

Матушка Юань Чжэня была довольна.

Вместе с юношей мы вернулись в Восточный дворец [65]. Старший дворцовый евнух выделил мне чистый и тихий двор. Так я стала одной из героинь пьесы, написанной Звездным владыкой Сы Мином.

На следующий день я услышала, как сплетничают служанки во дворце Юань Чжэня. Они судачили о том, что император очень обрадовался, узнав, что монахиня, приставленная к наследнику, наконец покидает его. Однако, когда после обеда ему доложили, что на ее место пришла другая монахиня, император разгневался и продолжал злиться весь вечер и всю ночь. Наутро Его Величество выместил злость на нескольких чиновниках.

Гнев императора был понятен. Потомство Его Величества оставалось весьма немногочисленным. Несмотря на приложенные им усилия, Юань Чжэнь все еще был его единственным сыном. И он должен стать государственным деятелем, а не брать в наставники монахинь, чтобы сделаться даосом. Если бы я была на месте императора, я бы тоже разозлилась. Хотя ни у меня, ни у той девы из Северного моря не было намерений призывать Юань Чжэня искать бессмертия. Поскольку он – падший бессмертный, для него не имело никакого смысла заниматься совершенствованием.

Поскольку император неверно истолковал мою задачу, у него не было никакого желания видеть меня. Он явно не хотел, чтобы я лишний раз попадалась ему на глаза, поэтому за восемь дней пребывания во дворце я ни разу не встретилась с императором.

Юань Чжэнь оказался очень предприимчивым юношей. Вероятно, он считал, что не может просто так содержать меня. Изо дня в день он приходил с книгами по даосизму и мучил просьбами разъяснить ему особо трудные места. Все эти книги о сокровенном учении вызывали у меня сильнейшую головную боль. Казалось, что одна встреча с Юань Чжэнем стоит мне трех лет культивации.