Ромовый пунш - Леонард Элмор Джон "Голландец". Страница 47

Молодая негритянка продолжала поглощать блюда мексиканской национальной кухни, не поднимая головы и не оглядываясь по сторонам. Но вот что-то отвлекло её от еды. Повернув голову, она посмотрела на женщину за соседним столиком. За ним сидела пожилая негритянка.

Макс продолжал наблюдать.

Сторая негритянка что-то сказала. Молодая женщина взяла со стола пепельницу, которая до этого стояла перед Джеки, и передала её на соседний стол. Женщины обменялись несколькими фразами. После этого никто из них не говорил, пожилая закурила сигарету. Когда Джеки ещё сидела за столом, она разговаривала со своей темнокожей соседкой по столику, не таясь, вполне открыто. На столе перед пожилой негритянкой стояла лишь чашка кофе и не было ничего из еды. Теперь она снова сказала что-то, но на этот раз, не поворачивая головы и не глядя в сторону соседнего столика. Молодая негритянка сначала замерла, а затем снова начала торопливо есть.

Кофе-"капучино" Макса уже давно остыл.

Когда он все же допил его, то молодая негритянка уже собиралась уходить. Он видел, как она встала из-за стола и нагнулась за фирменым пакетом «Сакс», а затем выпрямилась, и ещё раз оглядевшись по сторонам, направилась к выходу из заставленного столиками бельведера. Макс видел, как она прошла мимо «Кафе Мане», мимо «Кофе & Чая Барни», и повернула за угол, прежде чем уже знакомый ему парень ковбойского типа вышел из своего укрытия. Макс наблюдал издалека за тем, как Николет вначале выждал, когда негритянка удалится на некоторое расстояние от него, а затем сказал что-то в свой радиомикрофон и последовал за ней. Макс взглянул в сторону бельведера и увидел, как пожилая негритянка затушила в пепельнице сигарету.

Она ещё пару минут посидела за столиком, прежде, чем взять в руки — как вам это нравится? — фирменный пакет «Сакс на Пятой Авеню» и проследовать в сторону прилавков, направляясь в противоположный конец зала.

Этот маневр уже не имел ничего общего с описанным Джеки сценарием. Но это не важно. Даже если бы она теперь держала в руках пакет из какого-нибудь другого магазина, Макс все равно последовал бы за ней: вниз по эскалатору и через нижний этаж торгового центра к «Бердайнз», а затем через магазин на улицу и затем к стоянке, где был припаркован коричневый «Меркури-седан» старой модели. С молодой негритянкой Максу однажды уже довелось видеться, и он знал, где она жила. Но с этой темнокожей леди преклонных годов, которая теперь садилась в машину, положив сумку на сидение рядом с собой и собираясь выехать со стоянки, он ещё знаком не было.

Макс записал номер машины в записную книжку и снова вошел в магазин, надеясь отыскать где-нибудь поблизости телефон. Его давнишний приятель, которого он знал ещё по прежней работе, Гарри Боланд, ныне возглавлявший тактическое подразделение, наверняка в это время должен уже быть дома, коротая свободное от службы время за стаканчиком хорошего виски. Они смогли бы поговорить за жизнь — и тогда Макс попросил бы его по старой дружбе, чтобы тот поручил бы кому-нибудь из своих подчиненных перезвонить позднее ему в контору и назвать интересующее его имя и адрес.

— Помнишь монстра из ужастика «Чужой»? Там был такой страшила, который пожирал людей, — говорил Орделл. — Так вот, он в упор таращится на Сигурни Уивер в неглиже, и ему как будто на это совсем наплевать. И глядя на это безобразие, тебе просто-таки хочется крикнуть ему: «Протри глаза, придурок, это же Сигурни Уивер в одних трусах! Чего же ты ждешь?»

— Ты вспомнил об этом из-за Джеральда? — спросил у него Луис.

— Из-за того, что он не спешил утащить Мелани в какой-нибудь укромный уголок, чтобы там поскорее залезть на нее. Вместо этого он идет с ней в кухню и варит для неё кофе.

— Но ведь в конце концов все получилось, — возразил Луис. Он теперь и сам был замешан в этом деле, пути назад не было.

— Да уж... Старушка Мелани не подкачала.

— А ты сам стал бы в него стрелять?

— Только в случае крайней необходимости.

— Крайней необходимости — да ещё немного, и он изуродовал бы тебя как бог черепаху...

Теперь их разговор был похож на тот, что обычно происходил между ними и много лет назад. Орделл как всегда подтрунивал над ним. Они ехали в «Мерседесе» Орделла, направляясь к дому, где жила Симона. Дело было во вторник ранним вечером. Теперь Луис знал, почему Орделл поселил его именно там. Это было сделано вовсе не ради его увеселения. Прежде всего ему вменялось в обязанность охранять деньги, которые Симона приносила домой. Таким образом Орделл все больше и больше вовлекал его в свой бизнес.

В понедельник поздно ночью они вместе с Орделлом наведались в промышленный район близ Острейлен-Авеню, застроенный сдаваемыми в аренду складами и неизменными автомастерскими с рядами гаражей; Орделл был предельно осторожен и прежде всего удостоверился, что за ними нет слежки, и им удалось пробраться сюда никем незамеченными. Он снял висячий замок, поднял дверь арендуемого им склада, и луч его карманного фонарика советил открывшееся перед ними помещение. Чего здесь только не было: огнестрельное оружие военного образца, благодаря стараниям мастера ставшее теперь полностью автоматическим, ящики с глушителями, живо напомнившие Луису о деталях на фабричных лотках, пулемет М-60 и противотанковые гранотаметы, которые они в тот же день забрали из дома Джеральда. Орделл сказал, что завтра-послезавтра ночью весь этот хлам будет упакован, загружен в автофургон и перевезен в Исламораду, на Рифы, где его погрузят на судно Мистера Уолкера, которое оттуда возьмет курс на Багамы. Там Мистер Уолкер передаст весь груз посреднику, закупающему оружие для колумбийских наркодельцов, и получит за него деньги. Здесь находится товара на добрых двести тысяч, и даже после вычета всех расходов и издержек, общая сумма, осевшая на его счете в тамошнем банке, вплотную приблизится к миллиону.

Обо всем об этом он доверительно рассказывал Луису, пока они стояли в темноте.

Даже доверил ему ключ от замка, чтобы он мог перевезти сюда ещё несколько единиц оружия — ТЕС-9 — которые все ещё хранились в доме Симоны.

Луис слышал такой знакомый голос своего давнишнего приятеля, и в нем крепла уверенность, что вовсе не Орделл пытался подставить его, а сама Мелани.

— Я надеюсь, расклад тебе ясен, — говорил Орделл. — Ты можешь разом стать богатым, но с другой стороны начинаешь также подмечать и кое-какие, я бы сказал, занимательные, ньюансы. Такие приколы, на которые никто другой на твоем месте не стал бы обращать внимания. Понимаешь, о чем я говорю? Ты единственный из белых, на чье понимание я всегда мог расчитывать. А вот с Мелани этого не получается. Мелани может запросто ляпнуть какую-нибудь глупость, даже не заметив этого. Но иногда она делает это специально, желая продемонстривать свое остроумие, которого она лишена по жизни. Помнишь, когда мы все вместе возвращались на машине от Джеральда? Ты её слышал? А как она объявила: «А вы, мальчики, оказывается, все такие же придурки как и раньше.» Видал? Она считает, что если она застрелила того мужика, то теперь ей дозволено болтать все, что только придет в голову. Как будто бы она шутит, а мне и ответить-то на это нечего.

— Так ты и промолчал, — заметил Луис.

— Промолчал, но я ей это ещё припомню. Потому что она завела моду выставить тебя дураком и считает, что это очень весело и остроумно. А я терпеть не могу, когда надо мной смеются и никому не даю спуску, за исключением людей особо мной уважаемых.

— Ты ей доверяешь? — спросил Луис.

— Ни в коем случае, — отозвался Орделл, — с тех самых пор, как впервые увидел. Я постоянно приглядываю за ней, и все же время от времени она умудряется преподносить мне сюрпризы. Как, например, с этим пистолетом. Крохотный «Вальтер .32» — слышал, как громко пальнул? Должно быть она тайком стащила его у меня же, да так, что я даже не знал, что она, оказывается, при оружии. А то где бы ещё ей взять пистолет, за который в лучшем случае пришлось бы выложить восемь сотен? Ведь не купила же она его, в самом деле.