Деньги или закон - Леонов Николай Иванович. Страница 8

Ярцев заданию обрадовался, наконец-то появилась настоящая работа. Он пригласил к себе в кабинет двух парней из охраны, которые в прошлом работали в милиции. Леонид Кудин несколько лет служил в розыске, а Яков Семин некогда работал в БХСС. Не пацаны, каждому по тридцать с небольшим, прослужили в милиции около десяти лет, срок не малый, уволились в поисках денег, семью на милицейскую зарплату прокормить трудно, и Ярцев парней не осуждал, патриотизм – хорошо, но жизнь остается жизнью.

– Парни, – сказал он, – есть работа, – и объяснил им суть дела. – Выясните о Турове, его окружении, возбуждено ли уголовное дело, кто в прокуратуре и розыске им занимается. Работают или бумажки пишут, каковы успехи, нет ли среди оперов человечка, которого можно деньгами зацепить. Работайте аккуратно и не торопясь, подумайте, кого еще мы можем к делу привлечь.

– Узлов розыскник, – сказал Кудин, взглянул настороженно.

– Верно, он парень способный, – согласился Ярцев. – Леня, а ты не считаешь, что он трепач? Дело не в том, что мы не любим друг друга, просто делом наверняка занимается прокуратура, нам ни к чему засвечиваться.

– Вам виднее, – уклонился от ответа Кудин.

– Так не пойдет. И никогда, Леня, со мной так не разговаривай. Там убийство, у кого-то имеется ствол. Ты хочешь сунуться под этот ствол на пару с Узловым?

– Я вообще под ствол лезть не хочу, – ответил молчавший ранее Семин. – Мне на моем стуле хорошо.

– Ну и пошел на… отсюда! – рявкнул Ярцев.

– Зря пылите, командир, – Яков Семин улыбнулся. – Вот кто вам скажет, что из тепла и уюта хочет проветриться и выяснить, кто лучше стреляет, того вы и гоните. А я стою и задание слушаю.

Ярцев подумал, что парень абсолютно прав, надо его запомнить, использовать, если ситуация сложится критически, но хвалить не стал, незачем человека оглаживать лишь за то, что он умный и порядочный, есть такой, и хорошо.

– Даю вам сутки на предварительную разведку, завтра к обеду доложите результаты.

На следующий день Ярцева ожидали крайне неприятные известия, и он впервые пошел к генеральному без вызова, по собственной инициативе.

– Плохи у меня дела, шеф. Вы меня выслушайте и постарайтесь понять. Уголовное дело возбуждено прокуратурой города, следствием руководит патриарх Федул Иванович Драч, мужик опытный, умный, подходов к нему никогда не было. Но самое скверное, розыскное дело ведет полковник Гуров, я его неплохо знаю и лучшего сыщика не встречал. Честно скажу, я против него по классу не гожусь. И дело не только в самом Гурове, у него слаженная сильная команда, они нас по всем позициям сильнее. Дохлое дело, лучше в него не ввязываться.

– Я вас ценю, Семен Петрович, вы мне нравитесь. Наша беда с вами в том, что мы старомодны. Да-да, я такой же. Вы ведь взяток не берете, – не спросил, а утвердительно сказал шеф. – У вас и психология соответствующая. А купить можно любого, зависит от подхода и цены. Кто не берет, тот и не дает, не умеет и не желает давать. Я же вам не предлагаю вызывать вашего знакомого полковника на дуэль. Тут нужен современный, циничный человек.

– К ребятам Гурова тоже не подойти, – сказал Ярцев.

– Оставайтесь при своем мнении, в деле замешаны слишком серьезные деньги, чтобы я так просто отказался. Большой бизнес – всегда большой риск. А это лишь бизнес, не более того, мы не собираемся никого красть или убивать, хотим лишь купить. Мне жаль, что вы отказываетесь, но на то ваше право. Не скрою, решая вопрос о продолжении нашего контракта, я данный разговор вспомню.

– Могу уволиться сегодня! – заявил Ярцев.

– Мы взрослые люди, будем решать неприятности по мере их поступления. Идите и спокойно работайте.

– Я обязан вас предупредить, шеф, что, ввязываясь в уголовное дело, которое ведет прокуратура, вы рискуете преступить закон.

– Я лично ничего преступать не собираюсь, – несколько раздраженно ответил шеф. – Благодарю, и вы свободны.

– Узлов попадет в тюрьму и сдаст всех со всеми потрохами, – не унимался Ярцев.

Шеф ничего не ответил, снял телефонную трубку, начал набирать номер. Ярцеву ничего не оставалось, как удалиться. Он вернулся в свой кабинет, вызвал Кудина и Семина.

– Мальчики, – сказал он, – я от дела устранился, причин объяснять не буду. Думаю, что работу продолжит Юрий Узлов. Он из штанов выпрыгнет, доказывая руководству, что он стоящий оперативник, а Ярцев старый пень. У него недостатки имеются, но голова на плечах тоже присутствует, потому он ее куда не следует совать не станет, а прикажет вам. Приказы начальника следует выполнять, но необходимо помнить, что противостоит вам власть, защищенная законом. А полковник Гуров – человек решительный, у его ребят имеются наручники, стреляют все парни отлично. Приказы вы обязаны выполнять, но о своих семьях не забывать. Все свободны, дай Бог вам удачи.

– Спасибо, Семен Петрович, мы тоже не из бумаги сделаны, – сказал Кудин, Яков Семин промолчал, лишь вздохнул, и они ушли.

Когда заместитель генерального Степан Степанович Кротов пригласил к себе Юрия Узлова, протянул ему тоненькую папочку, в которой находились отчеты Кудина и Семина, попросил ознакомиться и высказать свое суждение по данному вопросу, бывший опер только взглянул на отчеты, тут же спросил:

– Почему я, Степан Степанович? Это работа для Ярцева.

– Верно, но Семен Петрович считает дело неперспективным. Вы тоже работали в угро, генеральный просил выяснить вашу точку зрения. Не скрою, мы очень заинтересованы в решении вопроса, готовы нести любые материальные расходы.

– Хорошо, я подумаю, спасибо за доверие, – Узлов забрал папочку, переговорил с оперативниками, поинтересовался: – Старый пень и пальцем не шевельнул?

Оперативники лишь пожали плечами. Узлов прочитал их справки дважды, понял, что по существу «старый пень» прав, бодаться с прокуратурой и главком угро – дело тяжелое, но мысль о заинтересованности генерального и неограниченных деньгах соблазняла.

Конечно, против танка в лобовую не попрешь, но существуют и обходные дорожки.

Он сказал, что попробует кое-что выяснить, для начала взял десять тысяч долларов на расходы и вечером встретился со знакомым авторитетом.

Тот Узлова выслушал, спросил:

– Приключений ищешь? На хрена козе баян? Большие бабки дают?

– Бабки за сделанную работу дают, Цапля. – Такую кличку имел авторитет.

Цапля вертел между пальцев листок с фамилиями оперативников Гурова, признался:

– Мне их старшой сильно не симпатичен. Я давал себе зарок по одной улице с ним не ходить.

– Кто тебя толкает? Не ходи, отсидись в сквере. У тебя сколько стволов? – спросил Узлов.

– Ты, парень, не в Чечне. Вот случайно я одного из оперов знаю. Он в дерьме по самые уши, его можно использовать.

– Такая удача! Выпьем! – Узлов наполнил рюмки, разговор происходил в небольшом частном ресторанчике.

План у Узлова был. Так в больнице, где лежал Тур, появился «анестезиолог». Руководил всем Цапля. Узлов никого из действующих лиц и не видел. Цапля получил восемь тысяч долларов, дело ему представлялось простым, главное, без «мокрухи».

Два дня Узлов ходил по фирме с гордо поднятой головой, на третий явился к Кротову и сказал, что деньги пропали.

Чем «простое дело» кончилось, известно, и Узлов был прав, когда утверждал, что ему помешал случай.

Ярцев о происшедшем ничего не знал, но слух о том, что Узлов грохнул неизвестно на что десять штук зеленых, до отставного полковника дошел. Он пригласил к себе Узлова, сказал:

– Ты своим делом занимаешься, меня не касается. Но за безопасность фирмы отвечаю я, потому скажи: сколько людей ты потерял? Они знали, на кого работали?

– Ничего они не знают, обвинение пустяшное.

– Прокурор решит, – ответил сухо Ярцев.

– Использовал братву втемную.

– Ну-ну! Еще раз тебя «на счетчик поставят», тогда запоешь.

Узлов сорвался, начал кричать, в запарке проболтался о подробностях.