200 дней на юг: автостопом из Москвы в южную Африку - Кротов Антон Викторович. Страница 35
Вот было бы глупо не получить визу Кении, одной из самых туристических стран мира! И ведь из Эфиопии не выедешь на юг никуда больше — ни в Южный Судан, ни в Сомали ехать нам не хотелось. Мы ещё не знали, что виза Кении выдаётся на границе всем желающим за ту же сумму, и без всяких анкет, консулов, фотографий и ожиданий.
Пока у кенийцев выходной, я имею возможность поближе рассмотреть жизнь эфиопского мегаполиса. Такое ощущение, что треть жителей столицы — калеки, нищие и бомжи, босиком и в рванье. Такие, что по сравнению с ними какой-нибудь бомж с Казанского вокзала покажется моделью от Пьер-Кардена. Эти инвалиды, с отвалившимися пальцами рук и ног, с язвами на теле, с тонкими ногами (ноги тоньше, чем руки), с искривлением суставов и всего тела, с утраченными конечностями, с костылями… Голые люди, не имеющие почти никакой одежды; дети, играющие на перекрёстках выпрошенными у прохожих монетками в 10 эфиопских копеек; кормящие матери с отвисшими сморщенными грудями; старики и дети; инвалиды-слепые, ищущие прохожих на слух по звуку шагов и ползущие за ними на четвереньках; безногие на колясках, тележках и без оных; люди с раздутыми до неимоверных размеров конечностями, с деформированными частями лица… Беспалые прокажённые хранят свой капитал во рту. Когда надо что-то купить — наплевал нужную сумму, а сдачу всосал обратно в рот; бумажных денег у таковых не имеется. На перекрёстке нищие заглядывают в окошки машин и маршруток, в автобусах нищие долго рассказывают свои заунывные истории; бомжи подстерегают на площадях, у магазинов, на рынке.
Сегодня я посетил посольство ЮАР в Эфиопии. Методика получения визы в нём была непростою. Как объяснила белая англоговорящая женщина в визовом окне, виза будет делаться две недели, причём наши анкеты будут посланы не только в Преторию, но и в Москву, в посольство ЮАР в России, где и будут изучать нашу благонадёжность. Заказ визы стоит 50 долларов, которые нужно заплатить при подаче анкет; в случае отказа деньги, конечно же, не вернут.
На всякий случай зашёл и в посольство Замбии. Здесь всё было попроще, виза Замбии выдаётся всем желающим в течение двух суток, и для её получения нужно заплатить 25 долларов, заполнить две анкеты, приложить две фотографии и справку АВП, желательно без определённого маршрута. Наша справка, в которой был чётко указан маршрут (… — Эфиопия — Кения — Танзания — Мозамбик — ЮАР —…), была недостаточно универсальной, ибо Замбии в первоначальном маршруте не было.
В среду, к десяти утра желающие получить визу Кении собрались у соответствующего посольства. Грил добирался автостопом, застрял, спешил, упал, разодрал руку, опоздал на 28 минут и теперь боялся подцепить какую-нибудь эфиопскую болезнь. Лекай, обретший самоходность в госпитале, временно сбежал оттуда и тоже прибыл на стрелку. И, — о, счастье! — кенийская фортуна поняла нашу сущность и мы получили месячные визы Кении, ура! ура! ура! Теперь до самой Танзании включительно у нас горел зелёный свет.
А вот Гриша Кубатьян уже не мечтал о посещении Кении, Танзании и других стран в глубине Африки. Уже несколько дней, с тех пор, как он выписался из госпиталя, ему становилось всё хуже. Сегодня на квартире у Валентины Семёновны ему стало совсем плохо, и хозяйка со служанкой всерьёз обеспокоились тем фактом, что у них в квартире умирает человек. Служанка организовала такси, и мы вновь отправились в русский госпиталь. Вновь те же двое, что и в прошлый раз, Лапшин и я, сопровождали умирающего.
В приёмном покое, увидев очередного бесплатного больного, врачи выказали недовольство:
— Опять вы нам привезли своего больного! Мы не примем!
— Это ваш больной! — громко нападал Грил, доставая из кармана его предыдущую выписку из этого же госпиталя, — это вы его недолечили! четыре дня назад выписали, а ему всё хуже и хуже! это ваш больной!
— Нет, это ваш бальной! — отвечали в приёмном отделении. — Мы тут приехали для того, чтобы зарабатывать деньги, а вы шляетесь по Африке, бездельники! Кто будет платить?
Мы хотели выяснить, сколько и кому надо платить, но врачи молчали, как партизаны. Никто так и не раскрыл нам стоимость лечения наших собратьев, хотя я полагаю, что она была небольшой. Тут в приёмную притащили какого-то эфиопского бального, упавшего с высоты; его сопровождала куча причитающих его родных, со слезами извлекающих мятые быры за лечение, которых, конечно, не хватало, и они все клятвенно обещались изыскать недостающие деньги… Кубатьяна всё-таки приняли, и мы с Грилом отвезли его на каталке в ту же палату, где он лежал и ранее, и где до сих пор тусовался Лекай — ещё не выписанный, но уже здоровый. Вскоре обнаружилось, что Лекая выписали, но никто ему об этом не сообщил.
В четверг мы заказали и в пятницу получили визу очередной страны — Мозамбика. Виза стоила девять долларов и наклеивалась всем желающим; на гербе сей страны главным объектом был автомат Калашникова. Получили визу Мозамбика не все, а лишь Грил, Сенов, Лекай и я; прочие не желали ехать в ЮАР через сию страну, а мечтали о Замбии и Зимбабве. Интересно, что впоследствии вышло так, что лишь Сенов и Лекай побывали в Мозамбике, а мы с Грилом оставили эту визу так и не использованной.
Посольство Малави, найденное нами в южной части города, могло выдать визы всем желающим всего за 15 долларов, невесёлый консул сказал, что получить оную лучше будет в Танзании или в других странах, чтобы виза сия не успела протухнуть. Он уверял, что виза Малави и во всех прочих странах стоит столько же и получается в тог же день. Виза позволяет находиться в стране один месяц, но мы можем при желании продлиться до одного года и более — так сказал весёлый консул, и мы поверили ему.
Наши дни, проведённые в Аддис-Абебе, сплелись в моей памяти в непрерывную колбасу, и я сейчас с трудом разделяю её на отдельные сосиски. Мы въезжали десять дней назад в мокрый, холодный, дождливый, негостеприимный город. Сейчас этот город был уже такой родной, знакомый, и автостопом по городу стало ездить куда легче, и со впиской уже не было проблем, благодаря Валентине Семёновне, и солнце светило ярко, и было реально тепло, всё-таки мы в Африке или где?
Такие знакомые все места, и знакомые маршруты сине-белых микроавтобусиков, из которых высовываются билетёры и на ходу кричат:
— Кера, кера, кера, кера! — Пьяза, пьяза, пьяза, пьяза! — Мексико, мексико, мексико! — Були-були-були-були-були-були! — Кера-кера-кера-кера!
Так они рекламируют свой пункт назначения. Пустыми они ездить не умеют, поэтому, если на какой-то остановке из маршрутки вышло несколько человек, то машина останавливается и билетёр начинает бродить вокруг маршрутки, крича "були-були-були" (это значит, он едет в район аэропорта Боле) или другое, пока не заполнит маршрутку по числу сидячих мест. Проезд в оных стоит 45 или 90 эфиопских коп., в зависимости от расстояния. А вот городские автобусы за 25 и пригородные за 50 коп. всегда полны людей и на остановках не задерживаются, имеют свои номера и маршруты. Тут билетёр не высовывается и ничего не кричит, а сидит в отдельной кабинке в салоне за стеклом и продаёт билетики в окошечко своей кассы.
В Аддис-Абебе обнаружилось несколько пунктов дорогого Интернета с поминутной оплатой (но всё же дешевле, чем в Бахр-Даре и в Гондаре). Мы узнали, что наши друзья Олег Костенко и Вовка Шарлаев вот-вот догонят нас: они, не получив визу Судана, поехали в Африку через Иран, Оман, Йемен и Джибути и обещали на днях прибыть в Аддис-Абебу. Вот будет встреча!
Кактус наконец получил деньги, приобрёл билет и улетучился на Родину. Мы передали с ним свои фотоплёнки и иные предметы. Часть других предметов была передана Кубатьяну, который, вновь подлечившись, уже мечтал ехать назад посуху, через Джибути, Йемен и Оман, но консул, решив, что его затея неполезна, отказал ему в выдаче рекомендательного письма для Джибути и предложил ему отправиться домой на самолёте с такой же скидкой, как у Кактуса.