Мент поганый - Леонов Николай Иванович. Страница 35

– Нарушаем, хорошо гаишник отсутствует. – Он улыбался, казалось, за ушами треснет. – Товарищ полковник, мы, ваши ангелы-телохранители, только что получили приказ доставить вас в министерство. Вас ждет министр.

– Ну, если сам министр, лично…

Гуров оглядывал парня с любопытством, отметил, что коллега стоит плохо, непрофессионально, его легко вырубить, против движения «Волга» не пойдет, подумал сыщик, но избрал другое продолжение и рявкнул:

– А ты кто такой?

– Товарищ полковник, я старший…

– Не брызгай слюной, старший, – перебил Гуров, – предъяви документы.

Парень явно обиделся, вынул удостоверение, показал, сыщик выхватил вишневую книжечку.

– Так ты дворнику будешь представляться. – Гуров заметил, что из машины хочет вылезти напарник, ногой захлопнул дверцу, брякнул: – Сидеть! – И внаглую переложил пистолет в наружный карман пиджака.

Из кафе никто не выходил, люди толкались на другой стороне улицы, у Дома кино, так что спектакль проходил без зрителей, разве кто мельком глянул из проезжавшей машины.

– Так, Карякин, значит?

Гуров смотрел на парня, сравнивал с фотографией в удостоверении, даже помял корочки, пытаясь удостовериться в их подлинности. Сыщик, разыгрывая пролог к задуманному спектаклю, вернул удостоверение нехотя, постучал в стекло «Волги», распахнул дверцу, так же тщательно проверил документы напарника, оказавшегося капитаном Дроловым, затем упал на заднее сиденье и облегченно сказал:

– Ну, здравствуйте, парни. Извините, коли обидел, но береженого бог бережет.

Оперативников предупредили, что полковник мужик с норовом, может заартачиться, и они обрадовались, что вопрос разрешился столь быстро.

– Товарищ полковник, мы понимаем, – сказал Дролов, сидевший на переднем сиденье.

– Сейчас такие фармазоны встречаются, – поддержал товарища сидевший рядом с Гуровым Карякин. – Любую ксиву изготовят. Так что вы нам, Лев Иванович, не обиду нанесли, а урок преподали. – Оперативник устроился поудобнее и скомандовал: – Володя, домой!

Водитель свернул на Васильевскую, выехал на улицу Горького. Гуров быстро сказал:

– У меня, парни, просьба. Сугубо мужская: ты, Володя, тоже ничего не слышишь. – Он хлопнул водителя по плечу. – Надо на секунду к ЦУМу подскочить.

– Не положено, приказали…

– Парни! – Гуров всплеснул руками. – Мужики вы или нет? У меня в ЦУМе телка, – он чуть было не подавился этим словом, – работает. Она сейчас сменится, а я вечерком свободный. А телефона у нее нет. Привстанем с капитаном, – сыщик толкнул в спину впереди сидящего, – заскочим на минутку. У моей подруги ноги из подмышек растут… Я же мог и на пять минут дольше обедать?

Оперативники колебались, но водитель на Маяковской перестроился в левый ряд, свернул на Садовое и поехал в сторону ЦУМа, чем и разрешил ситуацию.

Все верно, подумал Гуров, у кого руль, тот и управляет, и, не давая оперативникам времени на размышление, быстро заговорил:

– Болтают, мол, молодые работать не умеют, а вы классно за мной проехали и «сняли» меня профессионально! Молодцы! Сыщики! А вы что же, меня на Ленинском зацепили?

– Раньше, значительно раньше, товарищ полковник, – ответил Дролов, повернулся лицом к Гурову, подмигнул.

– А на Ленинском прокол, – сказал Карякин и вздохнул. – Наши товарищи к этой бледнолицей гниде, что вас на «Мерседесе» катала, заглянули, а он, падла… Подробности, как говорится, письмом, пришили, в общем…

– Баба с возу, – пробормотал Гуров и откинулся на сиденье.

«Романова застрелили. Почему? Он сопротивление оказать не мог. И зачем в квартиру полезли? Его можно было у машины подождать и вежливо взять под руку. Какого агента загубили, а на дискете есть что или нет – неизвестно. Кто-то жжет мосты, теперь, парни, мне с вами уже совсем не по дороге».

«Волга» прокатилась вниз по Петровке, миновала дом тридцать восемь, в котором Гуров прослужил более пятнадцати лет, пугнув окружающих сиреной, вильнула налево и встала у ЦУМа.

– Ну, век не забуду, пошли, капитан, – сказал Гуров и выскочил из машины.

Сыщик взял оперативника под руку, горячо зашептал:

– Только ты об этом деле молчок, пусть я и холостой, но у нас не поощряется.

– Обижаете! – От возмущения Дролов даже приостановился.

– Ладно, извини…

Шагая рядом, плечом к плечу, они проталкивались сквозь толпу гостей столицы, которые не верили, что и тут, можно сказать, в самом сердце Родины, тоже ничего нет. Гуров взглянул на часы – уже семнадцать двадцать.

Если хотите потерять человека и безнадежно утратить его на энное количество времени, приходите с ним в ЦУМ. Когда Гурову требовалось оторваться от назойливого соглядатая, он приходил в большой магазин. В круговерти обезумевших покупателей, шустрых мошенников и орущих детей расстаться с недалеким капитаном было так же просто, как проглотить рюмку водки. Гуров даже стеснялся прямолинейности своей операции, вернее, элементарности трюка, удивлявшего лишь ребятишек-дошколят. Пока они продирались через людскую чащобу, капитан дважды терялся по собственной инициативе, но Гуров, не доверяя случайности, поджидал охранника, чем окончательно усыпил его бдительность. Напротив прилавка, у которого то ли что-то покупали, то ли давили друг друга из чисто спортивного азарта, сыщик остановился, указал на продавщицу, блондинку, лениво шевелившую яркими губами.

– Видишь? Это Тося, подруга моей телки, – прошептал Гуров. – Спроси у нее, где Роксана. Если она уже ушла, назначь им обеим свидание часиков на девять у телеграфа.

– Понял, – выдохнул капитан и ввинтился в толпу.

Гуров проводил его взглядом – так смотрят на утопающего, которого накрыла последняя волна, и начал пробираться к выходу в сторону Пушечной улицы.

Сверкая лакированными боками, «Вольво» стоял на условленном месте. Гуров сел рядом с Юдиным и сказал:

– Поехали отсюда к чертовой матери! Будь все проклято, носков паршивых купить невозможно.

Юдин лишь пожал плечами, хотел поинтересоваться, по какому адресу конкретно обитает мать черта, сдержал любопытство и повернул ключ зажигания.

Они стояли на Воробьевых горах, смотрели на Москву, молчали, каждый думал о своем.

Бизнесмен подсчитывал убытки, которыми для него могут обернуться события последних суток. Губский и Мельник ушли, туда им и дорога. Каца жалко, ему после такого удара не оправиться. Юдин повернулся к Гурову, но сыщик смотрел прямо перед собой, хотя движение Юдина, конечно, ощутил, но никак не реагировал. Думает, решает, с какого бока его ухватить. Юдин вновь уставился на бескрайний каменный разлив города. Сыщик очень интересен, играя с ним, можно не прижимать карты к груди, он не подглядывает, не передергивает, чертов сын, просто очень сильный игрок. Как бы его заполучить в свою лодку?

Сыщик не думал ни о бизнесмене, ни о том, кто в чьей лодке, его мучили другие проблемы. На решение их требовалось время, а с этим у Гурова было совсем плохо. Министр даже не знает о его существовании, ясно как день, думал он. Кто, интересно, прикрывается его именем? И почему убили Романова? Из какого подразделения орлы, что пытались увезти его неизвестно куда? Кто и почему так торопится? Необходимо посмотреть дискеты. Дома появляться нельзя. Где спрятаться и где раздобыть компьютер? Главное, не спешить. Кому можно довериться?

– Кац может покончить с собой, – сказал Юдин.

Сыщик взглянул на него недоуменно и промолчал.

– Бриллианты принадлежат общине, – пояснил Юдин. – Миллион долларов, где-то это, возможно, не деньги, а для Анатолия Самойловича – петля.

– А я-то все думал, чего мне не хватает… Вы с Романовым давно знакомы?

– Совсем незнакомы. – Юдин помялся. – Мне его рекомендовали…

– Кто? Борис Андреевич, это очень важно.

– Я не могу сказать, да вы этого человека и не знаете.

– Тогда мыльте для Каца петлю. Поехали, мне нужно срочно позвонить.

Гуров взглянул на город, резко повернулся и зашагал к машине. Когда они сели в «Вольво», он сказал: