Испанский рассвет - Уокер Бу. Страница 13

Боясь показаться невежей, Бакстер все же добавил:

– Она мечтала найти вас. Очень хотела встретиться.

– Что же помешало?

– Мы оба прошли тестирование несколько лет назад. Никто тогда не отозвался. Пытались что-то узнать через монастырь, только и эта зацепка никуда не привела. – Его голос дрогнул.

Эстер закрыла глаза. Бакстер точно знал, о чем она думает в этот момент, – все могло сложиться иначе.

Чтобы хоть как-то облегчить ее страдания, он произнес:

– На днях я случайно зашел на сайт и увидел ваше сообщение. Так уж получилось, что именно в тот день Мия наконец узнала об истинных обстоятельствах гибели мамы. Мне не особо хотелось посвящать дочь еще и в эту тайну.

– Я вас ни в чем не обвиняю, – ответила Эстер, и он почувствовал, как гнетущее чувство, которое накрыло его после последнего разговора с мисс Меккой, несколько ослабло. – Я могу увидеть внучку?

– Да, без проблем. – Бакстер понимал, что, поступи он иначе, Мия вообще покой потеряет. – Давайте сегодня попозже созвонимся, если вам будет удобно. Хотя, может быть, вам надо время все обдумать. Просто Мия меня точно не простит, если мы надолго отложим знакомство. – На самом деле он хотел покончить с этой историей раз и навсегда и жить дальше.

– Не терпится увидеть малышку. – Даже через экран телефона Бакстер почувствовал ее радостное волнение.

– Что ж… – Надо внести изменения в свои планы на день. – Как насчет разговора сегодня вечером, скажем, после ужина?

– Sí, claro  [1], мы любим засиживаться допоздна. Это же Испания.

– Тогда в девять?

– Perfecto  [2].

Пытаясь справиться с приступом боли, которую причинил ему разговор, Бакстер сказал:

– Очень рад знакомству. Жаль, что новости оказались недобрыми. Так или иначе, вы подарили жизнь прекрасной женщине, которая кардинально изменила мою жизнь. Нет таких слов, чтобы описать, что она для меня значила. Я музыкант… был музыкантом. София стала моей музой и во всем меня поддерживала. Она научила меня не предавать свои мечты.

Когда Бакстер произнес последние слова, желание продолжать этот тяжелый разговор пропало окончательно. Именно его мечта в конечном счете погубила их, потому что музыкант – не самый лучший муж и отец, и все же она, его София, всегда была рядом и заставляла идти вперед. Потому что любила его, как никто другой, и хотела, чтобы он добился успеха.

Именно по этой причине разговоры о прошлом приносили столько страданий. Без психотерапевта, кажется, опять не обойдется. Чем меньше прошлого в настоящем его и Мии, тем лучше.

Эстер приложила руку к своему сердцу и сказала:

– О многом хочется спросить…

Слова ее прозвучали в тот момент, когда он уже собирался повесить трубку.

– В этом все и дело. Вы меня, конечно, простите, но я не хочу, чтобы боль потери снова терзала Мию. Я не буду препятствовать вашей встрече. Единственное, о чем прошу, – избегать разговоров о Софии. Вы даже не представляете, чего мне стоило вернуть дочь к нормальной жизни. Я очень сейчас переживаю, что встреча с вами может вывести девочку из равновесия.

Эстер в недоумении смотрела на него.

Бакстер поднял руку.

– Я только «за», чтобы вы пообщались. Она сгорает от нетерпения. Просто прошу… говорите о Мии, а не о ее маме.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Эстер кивнула.

– Не волнуйтесь, я вас поняла.

– Спасибо.

– Ciao, Бакстер.

– Ciao.

Последние секунды дались ему особенно тяжело. Едва нажав на кнопку, он бросил телефон на стол и потом еще долго сидел, снедаемый чувством вины и печали.

Бакстер боялся, что допустил страшную ошибку, написав Эстер письмо.

Глава 7

Я девочка

На улице было еще светло. Солнечные лучи лились в мансардное окно, рисуя треугольник на дубовом паркете в гостиной. Бакстер и Мия сидели на диване и ждали звонка. Мия успела переворошить весь шкаф с одеждой, разбросав вещи по комнате, которая теперь больше напоминала театр военных действий. В итоге она остановилась на бирюзовых носках, желтых джинсах, белом ремне и голубой футболке с надписью «Я девочка, мне можно». Розовая повязка усмирила копну непослушных волос.

Некоторое время спустя раздался телефонный звонок. Мия тут же выхватила у отца телефон.

На экране показалась Эстер. Бакстеру было интересно наблюдать за реакцией Мии, в которой Эстер наверняка сразу узнала себя в детстве. Лицо дочери расплылось в улыбке.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, Мия. – Эстер сияла от счастья.

Бакстер сильно рисковал, согласившись на эту встречу. Вдруг после подобных экскурсов в прошлое кошмары только усилятся и ребенок еще больше замкнется в себе?

– Вы моя бабушка? – спросила Мия без всяких церемоний, разглядывая изображение на экране.

Эстер такая непосредственность развеселила.

– Sí, да. Я твоя бабушка. По-испански «бабушка» – abuela. Попробуй повторить.

– Sí. Я в школе испанский изучаю.

– Правда? О, Dio, уже люблю тебя.

«Люблю? Я не ослышался? – подумал Бакстер. – Не слишком ли рано для подобных признаний?»

– Жаль, что нельзя протянуть руки через телефон. Так хочется тебя обнять. Какая у тебя интересная футболка! Можно посмотреть поближе?

Мия вытянула руку с телефоном и расправила футболку, чтобы Эстер могла прочитать надпись.

– Это мне папа купил.

– Очень красивая. И ты сама очень красивая. Вижу, папа для тебя ничего не жалеет.

Мия кивнула и снова поднесла камеру к лицу.

– Не могу поверить, что вы моя abuela.

Когда Мия произнесла последнее слово, Эстер растаяла окончательно, словно оказалась в ее объятиях. И, тысячи километров, которые разделяли бабушку и внучку в это мгновение, уже не имели значения.

– Так и есть, abuela. Никаких сомнений. В Валенсии бабушку часто называют «йайа». Это как «йо-йо», только «йайа». Если хочешь, можешь называть меня так.

– Да, йайа.

«Она не много на себя берет? – подумал Бакстер. – Никто не обещал, что встречи станут ежедневными».

– А где мой дедушка? Он рядом?

Эстер не сразу нашлась, что ответить. Дыхание ее при этом участилось.

– Нет. Но у тебя много других родственников.

– Много – это сколько? – Ребенок, чьих родственников можно было пересчитать на пальцах одной руки, сгорал от нетерпения обзавестись новыми.

Бакстер еле сдержался, чтобы не вмешаться в разговор. Он рассчитывал, что Эстер и Мия зададут друг другу пару-тройку вопросов и сегодняшняя встреча станет последней, но, судя по настрою, эти двое уже строили планы на будущее.

– Ты даже не представляешь, как много, – заверила Эстер. – У меня есть сын и дочь – твои тетя и дядя. У тебя много троюродных братьев и сестер со стороны моего брата. Представляешь… ты моя первая внучка.

– Правда?

– Sí, – почти пропела Эстер. – А еще у нас на ферме живут лошадки, ослики, цыплята, гуси, утки и собаки.

– Да ладно! – Мия в восхищении глянула на отца.

На этот раз выдавить из себя улыбку Бакстеру не удалось. Ее первая внучка? Что она этим хочет сказать? Собирается в бабушку поиграть?.. Он чуть не выхватил трубку из рук Мии со словами: «Послушайте, при всем моем уважении… Я понимаю, что вам хочется искупить свои грехи, но мы-то здесь при чем? Давайте прощаться».

– А можно я к вам в гости приеду? Так хочется познакомиться со всеми.

– Что?! – Бакстер сжал плечо Мии. – Милая, подожди, ты…

– Я буду просто счастлива. Можешь пожить у нас, – сказала Эстер.

– Да мы с радостью. Правда, пап?

Прежде чем Бакстер что-то ответил, Эстер сказала:

– Если вы быстро соберетесь, то успеете на сбор оливок. У нас есть своя оливковая роща. А в нашем большом доме хватит места для всех. Твои тетя, дядя и другие родственники будут рады познакомиться с тобой.