Испанский рассвет - Уокер Бу. Страница 15

– Солнышко, что за мысли? Ты ошибаешься. Не будь тебя, я никогда не узнал бы, что такое любовь к своему ребенку. А мой уход из группы не имеет к тебе никакого отношения. – Очередная ложь, но куда деваться?

Она отодвинулась от него.

– Имеет.

– Хорошо, может, и так. Но я сделал свой выбор. Я тебе говорил уже миллион раз, что гастрольная жизнь не для семейных людей. Ты всегда для меня на первом месте. – «По крайней мере, сейчас», – подумал он. Да будет так отныне и навсегда.

Кое-что Бакстер от нее все же утаил. София была для него всем – музой и источником вдохновения. Теперь, когда ее нет рядом, для кого писать стихи и песни? Он с трудом выносил звук собственного голоса, за исключением моментов, когда пел для Мии. И он больше не испытывал былой радости, когда играл на гитаре.

Но Мии все это знать необязательно. Иначе она сразу догадается, что сам Бакстер так и не оправился от удара, хотя прошло уже три года. Ему казалось, что, объясняя свой уход из группы правильно расставленными приоритетами, он демонстрировал силу. Ведь скажи он, что творческий дух покинул его, будет выглядеть слабаком. А сейчас главная задача – убедить дочь, что горе можно преодолеть, даже если у него самого справиться с ним не получилось.

И вот она сидит перед ним, смотрит ему в глаза и ждет подсказки, в которой так нуждается.

Стало совершенно ясно, что последние три года он только и делал, что прятался за огромным собственноручно возведенным фасадом, притворяясь, что у него все хорошо, хотя надежда на лучшее в сердце давно умерла. Он скрывал от Мии причину смерти Софии, сделал соучастниками всех друзей и знакомых. Да, глупостей сделано немало.

Горечь неудач подступила к горлу, и Бакстер вновь взглянул на дочь. Сердце сжалось от любви к ней. Он все для нее сделает. В момент прозрения мелькнула мысль, что путешествие в Испанию, возможно, это то, в чем малышка сейчас нуждается больше всего. Так же, как и он. Бакстер вздрогнул, вспомнив, как обошелся с Эстер, когда резко положил трубку.

– Пап? У тебя все хорошо? – спросила Мия.

От одной мысли о том, что он окажется за тысячи километров от стройплощадки, желудок скрутился в узел. Тем не менее Бакстер сделал глубокий вдох и поборол беспокойство. Что тут думать? Перед ним прежняя счастливая Мия. И этим чудом он обязан Эстер. После его собственных бесплодных попыток. А что, если это единственный способ вернуть дочь к нормальной жизни?

Намереваясь сделать поворот на сто восемьдесят градусов, Бакстер надеялся, что никогда не пожалеет о своем решении. Он убрал с лица девочки непослушную прядь и сказал:

– Не думай, что в этот раз ты победила, потому что можешь вить из меня веревки. В общем… я попробую что-нибудь придумать.

Высказав вслух эту мысль, он сильно рисковал, однако его опасения не шли ни в какое сравнение с тем счастьем, которое Бакстер испытал, наблюдая всплеск радости на лице дочери.

– Правда?! Когда?!

– Так, у тебя скоро осенние каникулы начинаются?

– Да, сэр! – Она крепко обняла его.

– Надеюсь, получится выкроить несколько дней.

Мия обвила руками его шею.

– Папочка, спасибо! Как же я рада! Estoy feliz!

– О боже, похоже, ты стала испанкой.

Разомкнув объятия, Мия спросила:

– Как тебе мой дар убеждения?

– Неплохо, – покачав головой, признал Бакстер. – Хотя нечестно будить в пять утра человека, который спросонья напрочь лишен возможности к сопротивлению.

– Главное – выбрать подходящий момент. Кто меня этому научил? – Она пригрозила ему пальцем.

– Мои седые волосы – исключительно твоя заслуга. А сейчас… пришел час расплаты. – Он перевернул ее на спину и защекотал до слез.

Жаль только, что ему было не так весело.

Глава 8

Дорога домой

Испанский рассвет - i_004.jpg

Через три недели, в конце октября, «Боинг 737» с Мией и Бакстером на борту выпустил шасси и коснулся взлетно-посадочной полосы в Мадриде. Сгорающей от нетерпения Мии дни ожидания дались нелегко. Но в награду она получила десятидневный отпуск с отцом в Испании. Когда самолет остановился у «рукава», страх перед неизвестностью накрыл Бакстера. «Как меня угораздило ввязаться в эту авантюру? Что там сейчас происходит на строительной площадке? Справится ли Мия?» – мысли обрушились, как ушат холодной воды.

Еще и звонок от самого проблемного клиента Джона Фрика по пути в аэропорт. Он затеял масштабную реконструкцию своего дома и во время телефонного разговора дал Бакстеру понять, что вообще-то не утверждал заявку на изменение объема работ. Фрика в городе знали, и репутация у него была хорошая. Но Бакстер чувствовал – Джон не хотел платить восемьдесят тысяч долларов и искал способ уменьшить сумму долга.

Проблема заключалась в том, что Фрик решил полностью изменить проект хозяйской спальни и ванной комнаты уже после согласования всех смет. Это нормальная практика. Так часто бывает. Обычно в подобных случаях Бакстер приостанавливал работы по проекту и выполнял перерасчет, после чего просил заказчика подписать заявку на изменение объема работ. Однако месяц назад Фрик уговорил Бакстера не терять время на формальности, заверив, что его слова достаточно. Они обменялись рукопожатием, и документа Бакстер не потребовал. Теперь, без подписанной заявки, ему будет непросто доказать обоснованность выставленных счетов, что означает судебные тяжбы, расходы на адвокатов и ухудшение и без того непростого финансового положения.

Хотя ситуация вполне рядовая. Бакстер повидал немало заказчиков, отказывающихся платить по счетам клиентов, недовольных качеством работ; субподрядчиков, которые пропадают в последний момент; чиновников, медлящих с разрешениями, и сотрудников, уходящих в поисках лучшей доли. Каждый божий день одно и то же. Поэтому решение отдохнуть в Испании ‒ верх безрассудства.

Бакстер включил телефон и замер в ожидании новых сообщений.

Целых десять дней… О чем он думал? Изначально его внимание привлекли именно эти дни для поездки – билеты на них оказались в два раза дешевле. Потом он убедил себя, что десять дней не так уж и много, учитывая, что им с Мией необходимо побыть вместе. Если общение с семьей Арройо не заладится, они всегда могут вернуться в Мадрид или поехать в Валенсию. Жилье, которое он забронировал через «Эйрбиэнби», обошлось в какую-то сотню в сутки: невелика потеря.

В Мадриде было чуть больше девяти часов утра. Несмотря на облачность, стояла теплая погода, если судить по одежде рабочих на взлетной полосе, у которых из-под оранжевых жилетов выглядывали короткие рукава. Повесив на спины рюкзаки, они с Мией вышли из самолета и, держась за руки, проследовали за толпой. Уже в здании аэропорта Бакстер взглянул на дочь, идущую вприпрыжку, с розовым рюкзаком наперевес, в любимом радужном топе. Лишь бы поездка оправдала ее ожидания.

С того момента, как он поддался на уговоры и согласился на путешествие, он все чаще видел прежнюю Мию. Она стала прислушиваться к словам взрослых. Даже мисс Мекка отметила сдвиги в лучшую сторону в учебе. Бакстер тешил себя надеждой, что поездка поможет дочке окончательно справиться с горем.

Впервые Бакстер посетил Европу, будучи студентом колледжа. В то лето они вместе с другом, собрав нехитрые пожитки в рюкзаки, проехали автостопом от Лиссабона до Копенгагена. Потом было два европейских тура с группой, когда выступать приходилось по большей части перед бывшими соотечественниками в небольших клубах. Четвертую поездку они планировали с Софией и думали посетить Париж. Но судьба распорядилась иначе. Самолет улетел без них.

Следуя за толпой к стойкам таможенного контроля, Бакстер вдруг окунулся в пучину воспоминаний. Они с Софией сидят за столиком в «Ру де Жан», их любимом французском ресторане в Чарльстоне, и едят мидии с жареной картошкой. Именно тогда, за бокалом шампанского, они решили провести свой медовый месяц, пусть и с большим опозданием, в Париже. Как обычно, возникшая перед его глазами картина была черно-белой, но в то же время очень четкой.