В поисках того самого (СИ) - Герасимова Галина Васильевна "oginen". Страница 31

Плохое место. Мёртвое. Дурное это — тревожить покой мертвецов, они и обидеться могут!

Спокойным выглядел только Аркон, уверенно шагавший впереди и ведущий группу к желанной цели. И, как ни странно, Ларс. Кажется, он полностью полагался на слух и нюх, уверявшие, что ничего опасного вокруг нет.

Белый волк вертелся вокруг отряда, то заглядывая в какие-то подворотни, то немного забегая вперёд, чтобы остановиться и, замерев в ожидании остальных, чутко прислушаться к тому, что происходило впереди. Ниту сначала слегка раздражала эта его суета, а потом ведьма сумела переступить через это беспочвенное недовольство и понять: волк вёл себя как хорошая пастушья собака.

Широко и уверенно шагая, путники миновали пригород из свободно стоящих невысоких домов. Дальше стало меньше зелени, и от этого немного проще — камень и камень, смерть Емшана его не изменила. Серовато-жёлтый, он добывался в горах неподалёку и казался достаточно нарядным, чтобы не усложнять штукатуркой или иной отделкой, а вот черепичные крыши хозяева выбирали кто во что горазд, и при жизни город наверняка был хорош собой.

Опасаясь нарушить шелестящую, похожую на библиотечную, тишину, при необходимости все невольно переговаривались вполголоса, а больше старались помалкивать. Привал делать не стали: идти по мостовой куда проще, чем по лесу, да и приноровились все.

Целью пути оказался ничем не примечательный длинный двухэтажный дом на узкой улочке, которая наверняка была тихой и в лучшие годы Емшана. Если на парадной двери когда-то и висела табличка, то до нынешнего дня она не дожила. Не удивительно, что это место до сих пор ускользало от внимания исследователей: заглянуть внутрь можно было только точно зная, что и где нужно искать.

С рассохшейся дверью управился Аркон: рванул изо всех оборотнических сил, и та уступила, жутко проскрежетала несмазанными петлями и пропустила группу в холл. На вид здание казалось жилым, но внутри это ощущение пропало. Широкая лестница в два пролёта поднималась наверх, вправо и влево уходили длинные пустые коридоры, которые прекрасно просматривались через распахнутые внутренние двери.

Дальше их повёл Тарсам. Он не потащил с собой ценный дневник, оставил коллегам, но прекрасно запомнил описание. Проигнорировав лестницу, уверенно свернул направо, забормотал себе под нос, отсчитывая двери. За очередной оказалась совершенно безликая и скучная комната с серо-зелёными стенами, похожая на учебный класс — полтора десятка столов в три ряда, обращённых к пустой стене, у которой, чуть сбоку, стоял ещё один стол. Никаких памяток или плакатов на стенах, и уж тем более — никаких личных и декоративных предметов.

В дальнем конце обнаружилась дверь, выкрашенная заодно со стенами и оттого очень неприметная, с механическим кодовым замком. Здесь пришлось повозиться и снова приложить силу проводника: код Тарсам знал, но замок от времени заело.

Пока вскрывали дверь, остальные зашуршали рюкзаками, чтобы достать фонари. Но так просто попасть внутрь не вышло, за первой преградой обнаружился небольшой тамбур и — вторая дверь, от которой отчётливо тянуло какими-то сложными чарами. Магия, в отличие от железа, годы запустения выдержала достойно.

Тарсам велел всем отойти, а сам принялся возиться с какими-то артефактами, давая понять: он прекрасно знает, что делает. Студентам быстро наскучило однообразное действо, они расселись, а Ларс вообще растянулся на полу, мордой к двери — на всякий случай. Только Аркон стоял недалеко от дверного проёма, очень пристально и неотрывно наблюдая за профессором, словно понимал, что именно тот делает.

Нита, которая тоже присела на край одного из столов, смерила проводника задумчивым взглядом, но спрашивать ничего не стала. Ей было любопытно, но это не повод заговаривать с ним. Грубоватый и напористый, как большинство оборотней, он с каждой минутой знакомства вызывал всё большую неприязнь. Чем больше проявлял типичного и нормального, тем сильнее хотелось отодвинуться подальше: будило нехорошие воспоминания.

Это отчасти объясняло, почему Ларс незаметно пробрался за все возведённые стены. Упрямый и настойчивый, как и положено волку, он не давил — мальчишка же ещё. Но мальчишка вырастет, заматереет и станет таким же, и это одна из причин, почему Нита не собиралась продолжать знакомство с ним после избавления от проклятия. Она одна, и в одиночестве ей хорошо.

Словно почувствовав эти мысли, белый волк поднял морду, повернул голову к ней, вопросительно насторожил уши, но почти сразу отвлёкся на торжествующий возглас профессора и тихий скрежет открывающейся двери.

— Идёмте, — позвал всех Тарсам. — Дальше ничего сложного быть не должно.

Он оказался прав. Крутая, но удобная лестница привела их в небольшой подвал с рядами металлических стеллажей, на которых стояли пронумерованные коробки, а при входе имелось пустое пространство и пара письменных столов. Спёртый сухой воздух пах бумажной пылью и духотой, так что Ларс расчихался ещё на лестнице, а Нита — внутри. Аркона пыль не побеспокоила, как и профессора, но у Тарсама так загорелись глаза, что он бы и яд не заметил, и нежить и вполне мог обойтись без фонаря.

С тоской окинув взглядом стеллажи и профессора, который принялся уверенно командовать своими подчинёнными, ведьма поняла, что это надолго, и отошла в дальний угол, чтобы не путаться под ногами. Ларс присоединился к ней, почти привычно пристроил голову на коленях, сопя и то и дело недовольно отфыркиваясь. Нита, не удержавшись от лёгкой улыбки, почесала ему нос, а волк легко, едва ощутимо, лизнул пальцы. И шумно чихнул. Ему здесь явно не нравилось.

Участвовать в общей суете Нита не собиралась, она так и осталась сидеть в углу, вполглаза приглядывая за группой, а остальными чувствами балансируя где-то на грани между дрёмой и бодрствованием, сосредоточенно следя за временем, потому что учёные точно про него не вспомнят. Порой она слегка почёсывала чутко поводящего ушами волка, порой цеплялась за какие-то мысли, порой отпускала их вовсе.

Из всей группы чаще других внимание привлекал Аркон. Оборотень с очень живым, внимательным интересом прислушивался к разговорам Тарсама и его команды, пристально следил за записями и явно старался ничего не пропустить. Ему было очень интересно, что найдут и что уже нашли. Неожиданное увлечение для оборотня.

— Тарсам! — Через некоторое время, сообразив, что уже пора выходить, Нита окликнула профессора.

Тот её не услышал и не заметил, пришлось подниматься на ноги, подходить ближе и трогать за плечо зачитавшегося мужчину.

— Надо уходить. Уже поздно, а нам надо успеть добраться до трактира.

— Да, но… — раздосадовано проговорил Тарсам, поднимая на неё взгляд. В мечущемся свете фонарей на его лице плясали зловещие тени, порой высвечивая пыльные разводы. — Здесь столько всего, нам хотя бы ещё часа три…

— За чем же дело стало? Можно заночевать здесь, — вмешался Аркон, небрежно пожав плечами. — Дверь достаточно прочная, чтобы сдержать нежить, если полезет. Да и у тебя наверняка найдётся чем отбить запах, — он кивнул на сумку с зельями. — Здесь недалеко есть колодец, перекусим сухарями, сыром и вяленым мясом, на такой случай и брали.

— Да, отличная идея! Мы так и поступим! — обрадовался Тарсам.

— А если кому-нибудь из студентов ночью приспичит в туалет? — мрачно уточнила Нита.

— Потерпит до рассвета, — поморщился Аркон. — Не бойся, в городе можно ночевать, я так неоднократно делал. Как видишь, жив.

Спорить Нита не стала — ясно, что они с профессором нашли друг друга и её не услышат.

— Осмотрюсь наверху, — бросила она и двинулась к лестнице.

Хотелось подышать свежим воздухом и проветрить голову после душного подвала. Впрочем, нет, больше всего хотелось плюнуть на двух идиотов и уйти в трактир, тем более её дело было довести до города, но ведьма знала, что так не поступит. Только ночевать в каменном мешке совсем не хотелось, поэтому Нита действительно собиралась осмотреться вокруг — и в этом здании, и в ближайших, вдруг подвернётся место получше.