Волчья стая (СИ) - "Kan". Страница 2

— Есть! — рефлекторно рыкнула она.

И с низкого старта рванула к обломкам. Наклонив голову, я мог видеть, как она туда бежит…

Но еще лучше я увидел, как шаттл разорвало во вспышке взрыва. Пламя, обломки во все стороны. И взрывная волна, которая принесла с собой пыль. Много пыли. И все в глаза.

Да какого ж хера со мной происходит?!

Что-то новенькое, это уж точно. Я попытался вспомнить что-нибудь до того офиса — и не мог. Утыкался в густой туман войны. Зато помнил, как слышал мельком, что на этой планете то еще веселье творится, и раз попал сюда — лучше крепче держаться за все, что подвернется.

Шиза. Не, ну шиза ведь натуральная.

Итак, со спутанными мыслями я лежал на земле, отплевываясь от пыли и протирая глаза. Заодно выяснил, что весь затылок у меня в крови, а то место, где было больнее всего — вообще острое на ощупь. Сомнительная находка. И все же — я ведь жив. А некоторым вообще пробивало череп насквозь, железнодорожным костылем, и ничего — тоже выживали.

Вот с какими-то такими размышлениями я заставил себя сесть. Ноги все еще не слушались, так что дело это оказалось непростым.

Сел. Сижу. Осматриваюсь. Одновременно и свежим взглядом, и привычным. Вон на месте шаттла густой столб черного дыма, вон наконец-то подъехали пожарные, вырубили гравы и торопливо разворачивают свои шланги. Тут и там — тела. Живые, раненые, черта с два поймешь в такой пылище.

Так, а где эта… Девка эта? Ледяным уколом пришло осознание, что я ее вообще-то в самый эпицентр направил, приказав других вытаскивать — а она, дура, и послушалась!

Вроде бы, она успела нырнуть на землю. Но это не точно. В любом случае, я приказал — на мне и ответственность.

Сквозь клубы пыли проступили двое. И я был приятно удивлен, увидев, что это они. Те двое, которые вытащили меня из осколков, и которых я уже торопливо записал в погибших. Одна, что выше, прихрамывала, но шла без всякой помощи. Вторая следовала за ней. И — у обоих ушки на макушке.

Зашибись. Приехали.

«Куда я попал?»

Этот вопрос прозвучал двойственно, двумя разными, но дико близкими голосами в моей голове. На мгновение взгляд мой словно раздвоился, а затем — я снова стал собой. Кем-то.

— Рад, что вы живы! — хрипло выкрикнул я, продираясь через боль в горле.

Та, что пониже, ускорила шаг — да подбежала в общем-то. Сквозь покрывшие броню, лицо и волосы пыль с бетонной крошкой затруднительно было ее распознать, но это была она — ее я отправил вытаскивать людей.

А теперь она плюхнулась на колени рядом, достала из-за спины мелкую аптечку.

— Сэр, нужно обезболивающе? — устало спросила девушка, глядя преданным взглядом.

— Потерплю. Все равно не могу ногами двигать.

— А, это в санчасти поправят. Ну-ка, давайте мне на спину…

Тут и хромающая подошла. Ее взрывом задело куда сильнее. Вся правая половина тела обожжена, волосы выгорели, лысое собачье ухо пузырилось от ожогов. Броня — исцарапана, промята, но удар сдержала. Чудом. Еще и глаз белым заплывал.

— Вы последний, сэр, — хрипло сказала она, резко раздвинула пальцами слипающиеся губы. — Остальные были мертвы. Идти можете?

— Ноги не слушаются, но один палец чувствую.

Бедолага. Ей сейчас о себе бы позаботиться, а не обо мне! Вообще, почему «сэр»?

Потому что на моей рваной форме я успел заметить лейтенантские нашивки, вот почему. А они — рядовые, видно же отметки на предплечьях.

— Ладно, Холли, поднимай его и пошли. Аккуратнее только, вся голова месиво, — сказала высокая и похромала дальше.

Ну, эта самая Холли долго не думала. Вообще не думала — снова взвалила на спину и понесла вслед. Довольно быстро поравнялась со второй, словно мой вес для нее проблемой не был. А бронекостюмы-то без мышечных усилителей.

Ехать во второй раз было несколько удобнее. Хотя бы голова не кружилась, и не хотелось выпустить на волю все свои кишки — уже неплохо. И боль в голове притихла, стала просто раздражающей, но все еще острой. Словно, блин, порезался и принял слабое обезболивающее.

По пути я видел других раненых. Все мы тащились в одно и то же место, и место это ожидаемо оказалось санчасть. Или госпиталем. Или чего еще тут изначально находилось, в этих зарытых под землю грузовых контейнерах. Теперь тут были раненые, и было их много.

Царил тут управляемый хаос. Вокруг разлегшихся и сидевших где попало пациентов носились врачи, на расположенных в отдалении от входа медицинских установках работали буквально в поточном режиме — едва только заканчивали протирать антисептиком, как немедленно взбирался следующий.

И совсем вдалеке лежали те, кто двигаться не мог. Толком их было не разглядеть из-за приборов жизнеобеспечения, словно паутина покрывших целый участок.

Большинство, ожидаемо, в форме. Кто-то в броне — они, чаще, другим помогали. И женщины, и мужчины, сочетания были на любой вкус, так что я в драных лохмотьях с лейтенантскими знаками отличия особо-то не выделялся.

Холли поднесла меня поближе к основному скоплению медиков, там и положила на свободный клочок пола, спиной к стене. Вторая девушка пристроилась рядом. Сквозь ее скривленные от боли губы проглядывал длинный белый клык.

— Э… Я в порядке, так что оставлю вас тут, — сказала Холли, с таким взглядом, будто дожидалась подтверждения ее слов.

— Иди, — махнул я. — И еще раз спасибо, что вытащили.

— Бросишь тут офицера! — негромко фыркнула вторая.

Холли на нее покосилась, бочком-бочком отошла и выбежала наружу, к затянутому дымом небу. А мы остались ждать, пока на нас обратят внимание — и очередь была приличная. Воняющая гарью, кровью, сквозь которые с трудом пробивался резкий запах антисептика.

Я снова потер глаза. Хотел упереться затылком о стену, но вовремя вспомнил, что у меня там что-то острое при ощупывании торчало.

Постучал по бронированной ноге девушки:

— У меня тут осколок, или мне кажется? — сказал, наклонив голову.

Судя по движениям, она наклонилась. Аккуратно коснулась волос — там кровь уже вовсю запеклась.

— Ага. Может, кость, тут в крови не разобрать.

— Спасибо. Тебя как зовут-то?

— Рядовая Таша, идентификационный номер…

— Достаточно, Таша. Тут не до формальностей.

А в голове тем временем вертелось, что фамилию она не назвала, хоть и представлялась по форме. Странно. Впрочем, как я начинал понимать, тут не все девушки ушастые такие. Далеко не все. В общем-то, только эти двое, которые меня вытащили — все остальные, и мужчины, и женщины были без подобных приспособ.

Спросить? Да пока не стоило. А может, не стоило вовсе. Разберусь.

Водоворот врачей приближался, и Таша зашевелилась. Сумела каким-то чудом сесть, втиснувшись между мною и ее соседом, вытянула ноги. Стянула кусок брони с правой — под пластинами скрывалась очень даже крепкая нога, только вся опухшая в голени, болезненно-красная, да еще и смещенно-закрученная. Закрытый перелом. Довольно жесткий — наверняка кость еще и раздробило.

Ну, всяко лучше, чем вообще потерять управление над нижней частью тела.

Вот и медик до нас добрался — растрепанный, в мятом халате, с открытой сумкой на плече и тяжелой на вид электронной штучкой в руке. Он провел ею надо мною, скривился и, обернувшись, крикнул:

— Эй! Вы двое! Тащите лейтенанта на операционный, лицом вниз!

Собственно, на этом диагностика закончилась. Удобно, даже говорить ничего не пришлось. Он перешел к Таше, и тут даже махать диагностическим инструментом не стал. Сунул ее в сумку, присел у ног, схватился…

Болезненный полувскрик-полурык пробрался сквозь уши до самого моего мозга, не иначе. Потому что на мгновение стало страшно. А это было «всего-то» — выпрямленная на глазок нога, которую врач стал торопливо и неаккуратно бинтовать, приматывая к голени одинокий стержень.

— Нормально-то нельзя сделать? — прокомментировал я.

— Да похуй, это волчица. У них быстро заживает, потом сломаем еще разок. Ну, или откинется, тоже неплохой вариант, — с ухмылкой ответил медик. — А глаз… Потом как-нибудь.