Следствие ведёт чужеземец (СИ) - Архангельский Никита. Страница 27

Правда, листок что-то выглядел слишком солидно для простых строителей. Абсолютно белый цвет и ровные края с замысловато расписанными краями, оставляли ощущение, будто бы лист вынули из принтера «реального» мира. Да и какого-то видимого глазу крепежа тоже не наблюдалось.

Странно. Очень странно.

Но в больший ступор меня ввел сам текст:

Мы действуем во тьме, устраняя вселенной угрозы,

Мы служим свету, сохраняя спокойные грезы,

Мы выше законов, мы вне государств,

Лишь мир охраняем от всяких коварств.

Здесь секреты сокрыты, тут опасность хранится,

Здесь привычной Вальдиры осталась граница,

Мы жизни отдали, создавши печать

Скверну сокрыв и не дав убежать!

Знай, чужак, читая эти слова -

Ты зло выпускаешь, подумай сперва!

Нарушив покой и сломавши оковы,

Над пойманным нами снимаешь покровы!

Коль мир тебе дорог,

Коль свет тебе люб,

Оставь сие место !

Не будь честолюб!

Но если тюрьмы сей ты нарушишь покой

Не надейся на негу, ведь враг ты людской!

Не будет покоя, не существует спасенья!

Нигде не отыщешь ты утешения!

Лишь смерть в виде кары,Лишь в спину удары,И ночью, и днем,Ожидай ты расправы!Коль темницы покой ты нарушить посмел,Таков будет твой печальный удел!Посему, заклинаем, не трогай печать!Позволь и дальше нам зло заточать!Мы орден Покрова,Мы враги всего злого,Мы Хранители мира, мы ужас всей тьмы!

Мы вечные стражи этой тюрьмы!

Однако.

Витиеватость буквенных изгибов и аккуратные наклоны выдавали в авторе профессионального офисного клерка или как минимум писаря. Настолько аккуратно они выглядели. А явные и неприкрытые угрозы почему-то рисовали в голове образ старенького дедушки-монаха, пишущего в своей келье под тусклым светом свечи. Хотя, судя по непреклонной уверенности в словах, этот дедушка при желании и любому отроку мог по тыкве настучать.

Послание, оставленное тут этим орденом, впечатляло. По спине даже пробежали мурашки. Я аж почувствовал себя хоббитом, который отыскал в древнем подземном городе книгу, описывающую последние наставления от умирающего гнома.

«Как бы тут не оказалось каких-нибудь древних огненных демонов с хлыстами» – невесело пронеслось у меня в голове и я на всякий случай обернулся. Волшебников, способных защитить меня рядом всё еще не наблюдалось.

Сказать, что у меня пропало желание открывать дверь - означает просто промолчать.

Это только в книгах авантюристы-приключенцы, не дрожа ни секунды, пинком открывают древние гробницы и бесстрашно идут вперед. В реальности же все немного сложнее. Страшно как-никак.

Я отошел от двери и, подняв над головой факел, осмотрел другие ведущие в это помещение проходы. И даже беглого изучения хватило чтобы понять - выйти на поверхность по ним у меня явно не получилось бы. Одна пещера был попросту завалена огромными камнями, а вторая уходила под крутым углом куда-то вверх. Для порядка я даже попытался вскарабкаться, но уже спустя всего несколько метров подъем превратился в практически отвесную стену. Будь я птицей или каким-нибудь пауком, то может и были бы шансы, но пока этот вариант отпадает.

Тоскливо пнув камень в заваленном проходе, я вернулся к запечатанной двери и достал свиток перемещения. Учитывая, сколько мне пришлось пройти по этим тоннелям, появилась вероятность, что ограничение на телепортацию уже не в силе. Возможность по щелчку пальцев оказаться в уютной наземной таверне радовала и я без долгих раздумий попытался повторно активировать магию переноса.

Как ни странно, чуда не случилось, а перед глазами опять возникла уже знакомая надпись:

В данной локации использование свитков перемещения невозможно.

Обреченно вздохнув и убрав факел со свитком обратно в котомку, я подошел к двери. Печать все еще висела на створках, так и притягивая взгляд. Ранее принятые за простой узор руны тоже придавали посланию серьезности. Замерев на мгновение, я выпалил:

– Ох, добрый-добрый орден Покрова, не ругайся пожалуйста! Не корысти ради, а токмо для того чтобы выбраться наружу! Честно-честно!

И только закончив эту странную тираду выпущенную в пустоту, я резко, будто пластырь, оторвал листок с его места.

Бумага поддалась и покинула свое прежнее место со странным чавкающим звуком. Но не успел я порадоваться такому простому взлому, как бывшая печать прямо в моей руке вспыхнула черным пламенем. Руны, которые раньше просто окружали края листа, резко зашевелились и, перестав быть просто буквами, превратились в языки пока маленького, но уже уверенного огня.

Вскрикнув, я бросил листок на пол и в панике отпрыгнул в угол, вжавшись в каменную стену. Если бы мог, убежал бы еще дальше, но так некстати загоревшаяся печать находилась прямо перед ведущим обратно тоннелем, преграждая мне путь в безопасные коридоры. А я, не сразу сообразив что вообще происходит, кинулся в сторону двери, обрекая себя на изучение непонятной магии прямо из первых рядов.

Вообще, я мог бы и догадаться, что простым срывом бумажки все не закончится. Во всех книгах расхитителей древних сокровищниц, храмов и гробниц всегда преследовали вот такие вот проклятия. Но думать нужно было раньше, а чего ждать теперь - было решительно непонятно. Что сейчас произойдет? Восстанет мумия? Появится призрак и попытается меня убить? Или из-за двери выйдет старенький дедушка монах, который с помощью посоха и старого-доброго кунг-фу попытается рассказать мне что если на бумажке написано «Не трожь» то может и трогать не стоит?

Как оказалось, все варианты были ошибочными.

Сорванная печать, полностью превратилась в костер из черного, не отбрасывающего тени пламени. Да и тепла оно в общем-то не излучало - вокруг будто только холоднее стало.

Замерев от страха, я почти не дыша смотрел как огонь преображался, сначала вырастая чуть ли не до потолка, а потом сжимаясь до размеров яблока. Продолжая деформироваться, он остановился на высоте человеческого колена, став напоминать…

– Ворона? – я шокировано уставился на сотканную из языков пламени птицу, все отчетливее различимую среди огня.

Ворон, не став дожидаться полного превращения, взмахнул крыльями, будто пробуя их на прочность. И, будто удостоверившись в собственных силах, одним резким движением скинул с себя остатки огня. Тот, только покинув перья птицы, зашипел и пропал, оставляя её в одиночестве стоять на брусчатке.

С расстояния в три шага я смог разглядеть ярко-красные глаза птицы, смотрящие прямо на меня. Взгляд был внимательным, цепким и очень-очень злым. Сказать по-правде, я даже не был уверен что такие глаза могут принадлежать животному - больно много ненависти было в них.

Полностью осмотрев меня, ворон с хриплым кряканьем взмыл в воздух и стрелой умчался в отвесный проход. Получается, он таким и был задуман - только не в роли выхода, а в роли голубятни. Или вентиляции. Или и того, и другого вместе.

Закрыв наконец распахнутый от удивления рот, я встал и аккуратно подошел к двери. Та, более не скованная магической печатью, отворилась сама, открывая мне вид на крутую каменную лестницу, ведущую куда-то вниз. Освещение присутствовало - уже привычные светящиеся камни были вмонтированы в стены тут и там. Строители явно позаботились о том, чтобы идущий тут человек случайно не споткнулся, не заметив ступеньку.