Торнан-варвар и жезл Тиамат - Лещенко Владимир. Страница 53

Но приходил день, и все забывалось.

Но вот в этот раз… Не в тайне даже дело – хотя любой логриец, наверное, узнав, что родился таким способом, наложил бы на себя руки от стыда. Другое саднило душу – как эта девка просто и походя напомнила ему, кто он такой…

Глава 18. ТРИ ЧЕТВЕРТИ ДЕЛА

Луна сияла на небе в окружении ярких звезд, отбрасывала мягкий свет на стены и крыши кирпичных домов, играла лучами в глади прудов и арыков.

Торнан не замечал света ночной хозяйки, не думал о красоте звездного неба – его мысли всецело занимало дело.

Пригибаясь, они перебежками пробрались в тени лавок и оград и оказались под самой стеной храма, скалой нависавшего над ними. Ночью обитель Тарки показалась куда больше, чем днем.

– Марисса, не боишься? – полушепотом осведомился Торнан.

– Не первый год замужем! – отрезала она, сбрасывая плащ. Потом стянула жилетку. Сняла портупею, аккуратно намотав ее на ножны, бережно передала Торнану. Приняла у него два кинжала и вдела в петли на рубахе.

– Веревку не забыл? – осведомилась она, освобождаясь от сапожек.

Капитан уже вытаскивал из мешка длинную и тонкую веревку, сложенную вдвое и закрепленную на обмотанном тряпьем крюке.

Марисса лишний раз проверила прочность пальмовых волокон и надежность узлов, и вот, раскрутив веревку, забросила крюк за край стены.

Что-то еле слышно звякнуло.

Повиснув всей тяжестью на веревке, девушка, тем не менее, не спешила лезть.

– Ты чего?! – У Торнана закралось подозрение, что Марисса просто слегка трусит.

– Если кто-то есть на крыше, он сейчас подойдет и посмотрит, – шепотом ответила она.

Капитан признал, что это разумно. Хотя в храме не должно быть никого, но сколько не самых плохих людей покинули этот мир раньше времени, потому что пренебрегли подобными мелочами?

Марисса решительно взялась за веревку и, легко отталкиваясь ногами, поползла вверх.

Спустя несколько минут она уже перебиралась через конек крыши. Распластавшись на холодной черепице, Марисса осматривалась и прислушивалась. Как она помнила из опыта храмовой стражницы, воры нередко стараются забраться в святилище и похитить принадлежащее небожителям добро именно через крышу. А значит, есть вероятность, что хозяева храма Тарки позаботятся об имуществе богини, поставив пост на крыше.

Но ее опасения оказались напрасными. То ли они доверяют могуществу своей богини, то ли слишком бедны, что не считают нужным охранять ее дом? Последнее, пожалуй, вернее… Вряд ли последним служителям угасающего культа было дело до таких мелочей.

«А не надо было ссориться с Матерью!» – не без злорадства прокомментировала она.

С этой мыслью Марисса принялась осматривать покатую крышу. При ярком лунном свете она различила старые потрескавшиеся плиты неровной черепицы, водостоки из сланца и бордюры вокруг световых колодцев.

Сейчас у нее было два пути. Или попробовать разобрать черепицу и пробраться по балкам и перекрытиям, а затем спуститься вниз по колонне; либо же рискнуть и воспользоваться потолочным окном.

Марисса покусала губы, раздумывая. Времени на раздумья оставалось не так много – храм открывался засветло, да и кому-то из жрецов могло прийти в голову навестить святыню.

Девушка остановилась на варианте с потолочным окном. Смотав веревку, она осторожно встала и двинулась вперед, настороженно нащупывая босыми подошвами покатость черепиц и не сразу ставя ногу – вдруг какая-то из старых глиняных плашек ненадежно закреплена.

Вот и колодец.

Проклятье!!! Окно было закрыто медным листом.

Неужели придется разбирать крышу?! Тогда лучше будет позвать сюда Торнана.

Она лихорадочно ощупывала края вдоль бордюра. Найдя слабое место, сунула туда кинжал…

Ставень предательски скрипнул, когда она его сдвигала.

Она замерла. Прислушалась… Отсчитала сто ударов сердца. Никто ничего не заметил.

Осторожно, на палец, на два она сдвигала туго поддающийся лист меди, и прошла, кажется, целая вечность, пока она расширила проход настолько, чтобы можно было протиснуться.

Марисса заглянула в открывшееся отверстие. Внизу, на расстоянии в двадцать пять локтей, был еле виден каменный пол. Если веревка не выдержит или крюк соскользнет…

Может, все же попробовать пробраться через колодец на перекрытия, проползти до стены и спуститься по ней? Или лучше по колоннам?…

Она зацепила крюк за бордюр и начала осторожно спускаться, обвив веревку ногами, время от времени перехватывая натянутый трос зубами и молясь Богине. Задержалась на несколько секунд, вися над пустотой, – нужно было задвинуть ставень.

То краткое время, пока она спускалась вниз, показалось ей чуть ли не часами. Но вот она стоит на полу и настороженно вглядывается в темноту.

Вспомнив, чему ее учили, она закрыла глаза, сосчитала до ста и вновь открыла. Тьма уже не была непроглядной.

Проступили очертания колонн, идолы вдоль стен… и больше ничего.

Без огня тут делать нечего. Но огня она зажигать не будет.

Нашарив в кармашке пояса крохотный узелок, она высыпала на ладонь его содержимое и проглотила одним духом. Рот свело противной горечью, она даже выругалась про себя.

Оставалось ждать, пока подействует зелье, приготовленное этим недоделанным во всех смыслах шаманом.

Окружающее медленно проступало из тьмы, приобретая вместе с тем размытую нечеткость. Когда стало светло, как в предрассветном сумраке, а зыбкие предметы приобрели явственный красноватый оттенок, она решительно двинулась вперед. У нее не так много времени, а снадобье, как выразился Чикко, имеет и побочные эффекты.

И вот она уже стоит в центре храма перед статуей Тарки.

Перед тем как забраться на пьедестал, она попросила про себя прощения у местной богини – жезл ведь нужен не ей, а самой Тиамат и этому миру. Ну да в конце концов мать и дочь, даже блудная, как-нибудь договорятся.

Встав и приобняв статую за талию, Марисса без труда сняла звено с ожерелья. На ощупь цилиндрик был теплым, словно живым. Крошечные искры, кажущиеся оранжевыми, проскочили, когда ее пальцы коснулись священного предмета. Магия?

Но об этом она может подумать потом, когда будет в безопасности. А пока… Марисса спрятала третью часть жезла в пояс и повернулась, чтобы уйти.

Окружающее залил яркий свет.

Как она удержалась от крика – Марисса так и не поняла. Она вновь осознала себя, лишь вжавшись в пол, не сразу поняв, что так видят обычный свет ночника ее ставшие такими чувствительными глаза.

– Ну, что там? – прозвучал голос.

– Да нет, показалось…

– Что показалось? – Голоса принадлежали мужчинам средних лет.

– Да чушь какая-то: что статуя с алтаря спустилась.

– Ты, видать, слишком много дурмана употребил! Старая б…дь уж лет пятьдесят как усохла у себя на небесах без подношений да жертв!

Марисса аж опешила от подобного святотатства.

Голоса затихли – их обладатели куда-то ушли, оставив дверь приоткрытой. Странные голоса, доносящиеся как будто из-под земли, заунывный звук маленького гонга…

Не понимая, зачем, она осторожно подкралась к потайной двери, выглянула, прислушиваясь. Тоннель, уходящий вниз, и старая лестница, на стенах – грубо вырубленный барельеф: не кого-нибудь, а самой Тиамат. Видно, что подземелье старое, и весьма – богиня изображена в длинной юбке колоколом и с обнаженной грудью. Так уже лет пятьсот не рисуют.

Но что там внизу происходит? Богине почти никогда не служили под землей! Да и вообще никому, кроме разве что…

Неужели?!

Марисса прижала ладонь ко рту, словно боясь закричать от острого непонятного страха. Но уже через мгновение воин взял в ней верх над испуганной девчонкой, вспомнившей старые сказки о временах владычества Тьмы и ее слуг. Нашарив рукоять кинжала, она вся обратилась в слух.

Ничего, кроме теней на стене – пять или шесть, нет, больше, с десяток человек. Руки, протягивающиеся в мольбе к странному силуэту, – как будто человек… но с нечеловеческой головой.