Японская война 1904. Книга вторая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич. Страница 31

— Даже треть от такого размера — слишком много, — староста покачал головой.

— Секции тоже будем собирать по частям. Зарисуем каждую плоскость с точностью до миллиметра, вы сделаете свою заготовку, а потом отольете сразу, сколько нужно.

— А соединять как?

— Да сварим просто!

— Что?

Китаец удивленно захлопал глазами, а я вспомнил, что сварку еще в принципе никто не использует. Не то что мои неожиданные помощники, перекрывающие техническое отставание опытом предков.

— Заклепки поставим. Как на «Титанике».

На этот раз старейшина просто кивнул — слово «заклепки» он знал, а на «Титаник» не обратил внимание. Хотя лично мне стоило бы поменьше болтать. А то корабль ведь только строить начнут лет через 5, а я уже про него вспомнил. И если раньше некоторые острые словечки, иногда вырывающиеся у меня, поражали разве что Буденного, то теперь… Не знаю, что именно стало причиной — мой карьерный рост, поддержка маньчжуров или охота за шпионами, но вчера к нам приехало пополнение в виде офицера разведки. И за языком в присутствии полковника Ванновского стоило следить, как говорится, во избежание.

Ну вот, вспомнил его, он и появился. Я приметил на окраине китайской крепости знакомую фигуру с модными усиками и на сегодня закончил со старейшиной. Передал ему уже готовые чертежи, до вечера пообещал новые, и тот остался со всем этим разбираться. Ну, а я пошел навстречу своему разведчику, невольно думая о том, за кем же тот собирается больше шпионить. За японцами или за мной.

— Вячеслав Григорьевич, вот вы где! — Ванновский замахал мне рукой. — Мы вчера с вами так и не договорили!

Я только вздохнул, невольно вспомнив вечное «минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». В общем, вдали от начальства даже без лишней помощи с его стороны мне, оказывается, нравилось гораздо больше, чем с ним. С другой стороны, если успокоиться и подумать, то разведка — это все-таки не только проблемы, но и ресурс. Которым просто нужно правильно пользоваться!

У меня на лице расплылась довольная улыбка, и подходящий ко мне молодой полковник как-то разом подобрался.

Глеб Михайлович Ванновский был племянником бывшего военного министра Ванновского, и это всегда помогало в его карьере. Не прямо, но большинство людей вокруг держали в уме его фамилию. Так он довольно рано получил полковника, не совершив ничего выдающегося, так же он стал военным агентом в Японии, и, возможно, если бы энергичнее работал, если бы отправил больше тех семи докладов за 1903-й, ситуация на поле боя была бы чуть лучше… Но Глеб предпочитал не думать о несделанном.

Главное, он вернулся на службу в действующую армию и мог начать все заново. Победы смоют любые старые ошибки, а дополнительная просьба приглядывать за полковником Макаровым казалась совсем не сложной. Ну, что интересного может быть в обычном вояке, для которого мир ограничен полями сражений? Тем не менее, на этот раз Глеб собирался сделать все, что нужно. Сразу приметив слабое звено, он вышел на новых штабных офицеров, которые были зачислены в корпус всего неделю назад.

Учитывая, что их заставили работать в полях, Глеб был уверен, что легко разговорит их, а то и сразу подпишет на долгосрочное сотрудничество, но… Все пошло как-то не так. Штабс-капитан Лосьев, погруженный в расчеты по доставке припасов и подготовке какого-то военного городка, слушал его только вполуха, говорил невпопад и в итоге не ответил ни на один из вопросов. Приставленный к кавалеристам Бурков был попроще, но стоило ему понять, что именно предлагает Глеб, как молодой штабист закатал рукава, и полковнику, несмотря на чин, пришлось спасаться бегством.

С остальными вышло не лучше. Брюммер был весь поглощен вычиткой работы своего начальника по какому-то новому использованию артиллерии. Борецкий все время пропадал с 1-й дивизией на полигоне, и пусть Глеб все-таки дошел к нему под грохот сотен винтовок и залитую потом спину, но поговорить в такой обстановке было просто нереально. К графу Кутайсову, прикрепленному к так любимой Макаровым конно-пехотной части, он и вовсе не решился обращаться, убедив себя, что это не из-за каких-то страхов, а только из-за того, что пришло время поговорить с самим полковником.

Ванновский был уверен, что даже в самой твердой голове должны быть хотя бы крупицы здравого смысла, а значит… Все будет как обычно.

— Глеб Михайлович, а я тоже вас искал, — Макаров как-то странно улыбался. Нехорошо.

— Зачем?

— Хотел узнать, есть ли новости о тех японцах, которых я передал Жилинскому. А то довольно много времени прошло…

— В таких делах лучше не спешить. Если обвинить кого-то без достаточных оснований, это будет пятном на репутации всего государства, — Ванновский выдал привычную речь, которой не раз прикрывался, когда не успевал сделать то, что обещал.

— Впрочем, это не так важно, — к счастью, Макаров тоже этим удовлетворился. — Я больше хотел обсудить ваши личные задачи.

— Мои задачи? — Ванновский выдохнул, а потом еще раз представился. Полностью! С фамилией! — И вы думаете, что можете приказывать, что и как мне делать?

— Как — не могу, — легко согласился Макаров, — Но что — могу и буду! Вы приписаны к корпусу, а корпусу нужна информация от разведки.

— Планы со стола самого микадо? — Глеб попытался превратить этот ужасный разговор хотя бы в шутку.

— Их оставим для разведки армейского уровня, — полковник был предельно серьезен. — От вас же я хочу знать информацию обо всех передвижениях противника в радиусе ста километров от линии фронта. Причем скажу сразу, если на дальних подступах меня устроят и общие сводки, то уже в дне пути от нас вы должны посчитать не только вражеские полки с пушками, но даже и обоз.

— И каким образом мне это делать? Откуда мне взять для этого людей?

— Вам они положены по штату? Просите у Жилинского! Нет — я могу выделить один из казачьих десятков. Но информация мне нужна.

— Я… — Глеб не знал, что сказать.

— Завтра вечером буду ждать вас с первым докладом. И к этому моменту рекомендую успеть посетить хотя бы ближайшие деревни. Квантун, Сыквантун и Таяо можно объехать буквально за пару часов. Работайте!

Полковник ушел, а Глеб еще несколько минут стоял на месте. Потом очнулся. С одной стороны, хотелось кричать от обиды, бежать в Ляоян жаловаться и ставить наглого выскочку на место. С другой стороны, а за что? За то, что заставляет работать? Глеб до этого ни разу не думал, что ему придется заниматься такой банальностью, как выстраиванием разведывательной сети среди местных.

— Впрочем, меня ведь учили, — он пытался убедить сам себя. — Да тут никто не знает, как все делать правильно. А полковник… Уже подсказал первые шаги, начну с ближайших деревень, потом двинусь дальше. Наверно, это будет даже интересно.

Молодой человек нервно рассмеялся, а потом решительно пошагал к выходу из китайского городка. Запах жженного в горнах угля напоминал ему духоту в самых грязных промышленных районах Санкт-Петербурга, и задерживаться тут Глеб совершенно не собирался.

Прошла еще неделя, а я сижу, считаю ближайшие важные даты этой войны.

Море, суша — тут ведь все связано в единую систему. В середине июля Ноги наберет достаточно сил и выбьет наши полки с Волчьих гор, подходя вплотную к Порт-Артуру. Первый обстрел, когда часть снарядов, пусть и не прицельно, долетит до гавани, и контр-адмирал Витгефт попробует прорваться во Владивосток. Ждал ли этого прорыва Тогу — очевидно ждал. Встречный бой, и наши, значительно уступая в броненосцах и мощи залпа, отойдут обратно в гавань, надеясь то ли на успехи сухопутной армии, которая прикроет им тыл, то ли на подкрепление из метрополии. И вот после этого, когда хоть где-то кровь из носу будет нужна победа, случится Ляоян. Первое сражение главных армий, когда наши стоят на хороших оборонительных позициях при общем равенстве сил — казалось бы, тут нельзя проиграть, но мы сможем.