Вадбольский 3 (СИ) - Никитин Юрий Александрович. Страница 17

В зале выдачи книг старый гном по имени Леонкавалло так и эдак поворачивал перед подслеповатыми глазами писульку от Монтеверди, нюхал, чуть ли не лизнул, стараясь точнее определить магический запах, наконец сказал с сомнением:

— Хорошо, но записи не выносить даже в общий зал, обращаться бережно, ничего не воровать…

— Я чту ценные труды, — перебил я, — и тех, кто их хранит и бережет!

Он хмыкнул, принимая комплимент, кивнул в сторону запертой двери. Створки распахнулись по взмаху его руки, я переступил порог, дверь тут же захлопнулась на случай, чтоб больше никто даже не заглянул.

Я просидел там пару часов, торопливо перелистывая записи, учебников там в самом деле нет, как и вообще талмудов, лишь подшитые вместе листы, а где-то и вовсе отдельные записи на разрозненных листках бумаги.

В какой-то момент зеттафлопник подал голос:

— Ты не мог бы листать быстрее? Некоторые гипотезы совсем идиотские, а парочку интересных уже скопировал. Кто бы подумал, что с таким багажом знаний можно вот так заглядывать далеко и точно!

— Озарения, — ответил я. — Бывают редко, зато сразу скачок через две-три ступени… Ладно, на сегодня хватит. Я отложил просмотренные вон в тот угол, в следующий раз лопатим от того шкафа и до обеда! Или пока не выгонят.

— Во дворе Горчаков, — сообщил зеттафлопник. — Судя по данным радара, идет сюда.

Я повернул голову, даже при полном сосредоточении, по ту сторону стены в дворе двигаются полсотни багровых силуэтов, без помощи зеттафлопника не сумел бы понять, какой кому принадлежит.

— Выходим, — сказал я зачем, — Кто знает, у него могут быть доступы во все закрытые для нас, простых курсантов, места!

На выдаче Леонкавалло поднял голову и уставился на меня странно немигающими глазами.

— Ну как, наглотались пыли?

Голос его звучал саркастически, я ответил с великим почтением:

— Господин Леонкавалло, пыль знаний пьянит сильнее лучшего вина!.. Библиотеки — настоящие сокровищницы, о чем остальной мир не догадывается, и вы в лучшей из них! Как я вам завидую!

Он неожиданно улыбнулся, зубы белые и ровные, а улыбка оказалась вполне человеческой и почти дружелюбной.

— А вы правильно всё понимаете, юноша. Гм, а с виду… Приходите ещё.

— Обязательно, — пообещал я с жаром. — Я правда вам завидую!

Глава 9

Едва вышел из библиотеки, увидел идущего навстречу Горчакова. Сердце кольнуло недобрым предчувствием, Горчаков увидел во мне нечто непривычное, пытается разобраться, а это значит, я у него как жук под лупой.

— Привет от заморского шпиёна, — сказал я весело, стараясь его опередить, — а что глаголит твой отец, тем более, твой дядя?

Его брови красиво приподнялись в вопросительном жесте.

— Ты о чем?

Я пояснил так же легко, словно общаемся насчёт погоды в Санкт-Петербурге:

— По поводу твоих инсвинуаций, как говаривала леди Слипслоп, насчёт меня? Ну, что я чуть ли не британский засланец красть наши страш-ш-шные тайны?

Он взглянул в изумлении.

— Зачем?.. Разгадаю, моя заслуга, не разгадаю — никто не узнает, что я… гм… не сумел.

И расхохотался, глядя в моё обескураженное лицо.

— Привыкай, Вадбольский! Здесь все друг друга в чем-то подозревают. Кто беспечен — того сжирают.

— Естественный отбор, — сказал я со вздохом. — Вроде бы уже умные, почти человеки, а от биологии никуда.

Он всмотрелся в меня с интересом.

— Возможно, ты даже не знаешь, что сильнейший маг в империи — сам Император?

Я широко распахнул глаза.

— Правда? А как же Церковь?

— А что церковь, если магия вот она? Значит, всё по воле Господа, и если Он позволяет магию, то либо проверяет людей в стойкости и вере, либо наказывает за грехи.

— Тоже мне наказание, — буркнул я. — Маги сильнее простых простодырых христиан, вот-вот захватят мир…

Он улыбнулся, но улыбка получилась грустной.

— Ошибаешься, Вадбольский. Какой там захват мира? Большинство наших курсантов только и думают, как после окончания училища устроиться на тёплое местечко в столице! Да и то не своими усилиями, а с помощью родни, связей. А пока отлынивают от учебы, головы забиты барышнями, пьянкой, скандалами…

Я демонстративно поморщился.

— Испанский стыд! А как же мечта о доблестной службе Отечеству? Где горение юных сердец?

Он сказал посерьёзневшим голосом:

— Потому к тебе и присматриваются, ты сам это ощутил. Империи нужны амбициозные.

— С амбициозными сложности, — напомнил я. — Да и рано, мы всего лишь курсанты.

Он хмыкнул.

— Хороших мужчин разбирают щенками!

— Так говорят старухи, — напомнил я, — что подыскивают женихов для своих только что родившихся внучек!

Прозвенел звонок, во двор высыпали гурьбой курсанты, часть ринулась в столовую, ещё больше устремились на женскую половину двора продолжать флирт, как без него жить, гормоны бурлят и бытие определяет сознание, я увидел как из женского корпуса вышли Иоланта и Глориана, они же почти равны по статусу: Иоланта принцесса крохотного королевства, а Глориана — великая княжна императорской семьи.

Иоланта первой увидела нас с Горчаковым, стрельнула глазами и указала Глориане кивком.

Глориана вскинула над головой зонтик, лицо решительное, направилась в нашу сторону. Я засобирался сбежать, Горчаков как раз смотрит на меня с подчеркнутым превосходством, но не рода, а своих знаний, только в этом случае я не чувствую себя оскорбленным.

— Так, — подчеркнул он веско, — говорят везде. И в Генштабе тоже. Ещё не решился признаться? Я твой друг, не выдам!

Я вздохнул обреченно, Глориана ещё далеко, успеваю сбежать, сказал с неохотой:

— Ладно, ты меня раскусил. Мой настоящий титул…

Он сказал жадным шёпотом:

— Говори, я никому!

Я посмотрел по сторонам и добавил ещё тише:

— Мой главный титул… барон! Моя тайная резиденция — Невский проспект, дом девяносто шесть. Приглашаю в гости!

Я сделал глупо-счастливое лицо, кивнул и поспешно отступил, начал разворачиваться для побега, но взгляд зацепился за полное раздражения лицо надвигающейся, как ураган, Глорианы, надменное и спесивое, а злой взгляд говорит, что прекрасно понимает мой маневр насчёт удрать, и если я попытаюсь, то остановит грозным окриком, услышат все во дворе.

Я сделал радостное лицо, воскликнул патетическое:

— О, ваша светлость! Как мы счастливы, как мы счастливы!..

Горчаков бросил на меня полный недоумения взгляд, а он чего это счастлив, он тоже князь, сын светлейшего князя, но ничего уточнять не стал, покачал головой.

— Вадбольский, не хами… Ваша светлость, счастлив вас видеть. К сожалению, срочно нужно к ректору, прошу меня извинить!

Глориана даже не проводила его взглядом, подошла и уставилась в меня холодными, как все льды Антарктиды, глазами.

— Иоланта говорит, ты совсем не в восторге от нового рейда в Щель Дьявола?

Я вспикнул пугливо:

— Ваша светлость, как я посмею!.. Под вашим венценосным предводительством… я безумно счастлив, вот щас чепчик в воздух брошу!.. Да хоть на край света, а можно и дальше!..

В её глазах плещется море жидкого азота, мне показалось, что осень мгновенно сменилась зимой с её вьюгами и стужей, а в воздухе искрятся мелкие льдинки.

— Тогда будь готов, — произнесла она холодно. — На днях нас туда доставят.

Я воскликнул истово:

— Вот щас всё брошу и побегу!.. Всё, как скажете, ваша светлость!..

Похоже, у неё с юмором нелады, лишь благосклонно кивнула и осведомилась:

— Что-то в библиотеке искали?

— Да, ваша светлость, — сообщил я преданнейшим голосом. — Пытался найти ответ на важнейший вопрос касательно пути человеческой цивилизации! С бакулюмом более-менее стало понятно, хотя и неясно, однако проблема баубеллюма спать не даёт! Почему он почти редуцирован, если для эволюции как бы нужен?

Её глаза стали круглыми, но выражение лица не изменила, княжна из императорской семьи не может показать себя в чем-то незнающей, у неё же лучшие в империи учителя и наставники, лишь бросила надменно: