Опустошенные души (ЛП) - Валенти Сюзанна. Страница 55
Мое освобождение разлилось по мне, как расплавленная лава, и я прильнула к нему, кончая, чувствуя, как твердая спина изгибается под моими цепкими пальцами, когда я выкрикивала его имя.
— Моя, — прорычал он, и его пальцы снова сомкнулись на моем горле, а пьянящее ощущение его власти надо мной заставило удовольствие в моей плоти разгораться только ярче.
Он затягивал мой экстаз, вгоняя себя в меня все сильнее и быстрее, приближаясь к собственному рубежу, и его рот снова взял мой в заложники.
Он внезапно вышел из меня, у меня вырвался вздох, когда он перевернул меня, за чем последовал крик удовольствия, когда он снова вонзил в меня свой член, взяв меня сзади и прижав к грубой охапке сена под своим мощным телом.
Его пальцы до синяков сжимали мои бедра, а мое имя было достойной богини похвалой на его губах, пока он врезался в меня.
— Ты такая чертовски тугая, — простонал он. — И такая чертовски влажная.
Я могла только вскрикнуть в ответ, потому что мое тело было в таком напряжении, что не было ничего удивительного в том, что я снова кончила, а моя киска сжалась вокруг его члена так сильно, что призывала его последовать за мной в нирвану.
Затем я снова оказалась на спине, Магнар поднял меня так, что мое тело оказалось вплотную к его телу, когда он тоже переместился на тюк сена, освобождая место, чтобы он мог перенести свой вес на меня, перекинув мою ногу через его плечо.
— Посмотри на меня, дракайна хьярта, — прорычал он, снова погружая в меня свой член.
Я захныкала под ним, и мое тело было настолько опьянено наслаждением, что я больше не могла произносить слова, но я встретила огонь в его глазах, когда он вошел глубоко и снова овладел мной.
Его толчки были глубже, чем когда-либо, а темп был яростным, жестоким и совершенно наказывающим, как будто ему нужно было выжечь свое имя на каждом кусочке моей кожи, или, возможно, он хотел, чтобы мое имя было выжжено на нем вместо этого.
— Я люблю тебя, — выдохнула я, и эти слова погубили его, его член вошел в меня с ошеломляющим толчком, и моя плоть по команде разошлась по швам, так что мы кончили как одно целое.
Магнар притянул мое тело вплотную к своему, и я выгнулась навстречу ему, когда он взревел, достигая кульминации глубоко внутри меня, наполняя меня своей спермой и рыча мое имя, в то время как моя киска крепко сжалась вокруг его члена, и толчки моего собственного оргазма разрывали меня на части.
Я обвила руками его шею, прижимая к себе, и крепко поцеловала, пока мы переводили дыхание.
Мы оставались в таком положение несколько долгих минут, держась друг за друга, и просто находясь вместе, его лоб прижимался к моему, его вес вдавливал меня в солому, а его член все еще был во мне, пока мы впитывали тот факт, что это было по-настоящему. Я закрыла глаза, наслаждаясь этим моментом покоя. Магнар провел пальцами по моим волосам, а я провела большим пальцем по жесткой щетине, обрамлявшей его подбородок.
— Я скучала по тебе, — выдохнула я, когда смогла мыслить достаточно ясно, чтобы говорить.
— Я больше никогда не покину тебя, — ответил он, и я вздернула подбородок, чтобы поцеловать его еще раз.
Его губы были мягкими на моих, хотя все еще требовательными, взяв меня в заложницы. Я растаяла в его объятиях, когда его руки скользнули от моих волос к изгибу позвоночника, давая мне понять, что он еще не закончил со мной.
Я выгнулась от его прикосновений и улыбнулась в ответ на его поцелуи.
Магнар был здесь. Он был настоящим. И он был моим.
Я
обвел пальцем вокруг пупка Монтаны, осторожно, чтобы не разбудить ее. Меня непреодолимо тянуло к ее коже, словно навязчивая сила держала мое тело в своих тисках. Но это не было похоже на силу проклятого ожерелья. Это был дар, сладкая, благословенная вещь, ради которой стоило ждать тысячу лет. До нее течение времени казалось мимолетным. Но теперь оно замедлилось, каждый миг умолял, чтобы его лелеяли и берегли, запечатлевая в памяти. Если мы снова станем людьми, мне не придется бояться, что наша жизнь пролетит слишком быстро, ведь смертная жизнь с ней стоила ста тысяч лет в одиночестве.
Была одна вещь, которую нам еще предстояло обсудить, и я задавался вопросом, думала ли она об этом вообще с тех пор, как ее обратили. Моя сестра столкнулась с мучениями из-за невозможности иметь детей, и я не хотел, чтобы Монтану постигла та же участь. Если она вообще хотела иметь семью.
Я должен был признать, что, хотя наше совместное пребывание было коротким, это вызвало глубокую перемену в моих чувствах по этому поводу. Что в мире могло принести больше удовлетворения, чем создание семьи с женщиной, которую я обожал?
Монтана зашевелилась под прикосновением моих пальцев, издав тихий смешок. — Перестань меня щекотать.
— Я тебя разбудил? — Прорычал я, положив ладонь ей на живот.
— Нет, — зевнула она. — Хорошо, да. Но я не возражаю. — Она повернулась ко мне, запечатлев поцелуй на моих губах.
Я с усмешкой откинул волосы с ее плеча. — Я тут подумал…
Она приподняла бровь. — О чем?
Редкая вспышка неуверенности охватила меня, когда я посмотрел на нее. Что, если я не смогу предложить ей то, о чем думал? А что, если она захочет этого, но мы не сможем снять проклятие? Тогда я лишь вселю в нее надежду, чтобы потом разбить ее вдребезги. Но мне показалось, что это подходящий момент, чтобы высказать свои мысли по этому поводу. После того, как мы провели время порознь, я понял, насколько ценна каждая минута, проведенная вместе. И если нас ждет будущее, в котором возможна земная жизнь, зачем ждать, чтобы обсудить ее?
— Как ты относишься к тому, чтобы однажды завести семью? — У меня перехватило горло, пока я наблюдал за ее реакцией на мой вопрос. Ее брови сошлись на переносице, а затем ее глаза наполнились теплом, которое проникло в глубины моей души.
— Я никогда не хотела детей, когда жила в Сфере, но сейчас все изменилось. И если мы действительно сможем снова стать людьми, то я хочу этого. Действительно хочу. — Она провела ногтями по моей челюсти с самой яркой улыбкой. — А ты хочешь?
— Я этого не хотел. Но, как ты и сказала, все изменилось. — Я ухмыльнулся, отталкивая ее назад и припадая ртом к ее горлу. — И мне определенно нравится процесс их создания.
— Ты — животное. — Она шлепнула меня по спине, и я с ухмылкой поднялся на колени, вбирая в себя ее обнаженную плоть со всем желанием изголодавшегося демона. Я наклонился, чтобы зажать зубами ее сосок, задевая его своими клыками и заставляя ее так прекрасно задрожать для меня.
— Нам нужно поговорить с остальными, — вздохнула она, запустив руку мне в волосы.
— Позже, — прорычал я в ее кожу, раздвигая коленом ее ноги.
— Ты сказал это час назад, — сказала она, и ее рука крепко сжала мои волосы и оторвала мой рот от ее кожи.
Я зарычал, и она одарила меня взглядом, который говорил, что я веду себя неразумно. Но ничто не казалось более разумным, чем заставить ее снова кончить для меня.
— Эрик, — твердо сказала она, и я вздохнул.
— Полагаю, нам следует показаться внизу. — Я неохотно отстранился и спрыгнул с кровати, направляясь к шкафу в другом конце комнаты и открывая дверцу.
— Разве королевскому принцу не стоит для начала спросить разрешения одолжить одежду? — Монтана позвала с кровати.
Я запнулся, не подумав попросить о подобном. Возможно, мне нужно было подготовиться, если я снова смогу стать человеком. Только боги знали, как изменится мир, если вампиры вернутся в смертные тела. Будут ли они по-прежнему смотреть на мою семью как на своих правителей? Я чертовски в этом сомневался.
Пожав плечами, я достал из шкафа охапку мужской одежды. — Уверен, Чикоа предпочла бы, чтобы я не спрашивал у нее разрешения с членом наружу.
Монтана рассмеялась, перевернувшись на живот, пристально глядя на меня и подперев подбородок руками. Я любовался соблазнительными изгибами ее тела, испытывая искушение забыть о том, чтобы одеться, и провести остаток дня в этой постели с ней. Но моя семья и так достаточно натерпелась за последние несколько дней, и самое меньшее, что я мог сделать, это провести с ними немного времени.