Охота за тенями (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 66

— Милые мои, — Никита посмотрел на своих женщин, — может, вы останетесь здесь? На улице холодно, а я не хочу, чтобы ваши прелестные щёчки мёрзли.

В ответ раздалось общее возмущение. Оскорбили представительницу их Рода, а значит, унижение противника должно пройти под строгими взглядами всех Назаровых!

В кармане пиджака завибрировал телефон, поставленный на беззвучный режим. Звонки во время Ассамблеи тоже считались моветоном, поэтому все гости отключали звук у своих аппаратов.

— Прошу прощения, дамы, — Никита отошёл к дальним столикам, на которых уже стояли свежие закуски. Посмотрел, кто бы это мог его беспокоить. Удивился. — Здравствуй, Фрол Пантелеевич. Скучаешь в «Гнезде»?

— Некогда, — прокряхтел в динамике старик. — Это вы, молодёжь, порхаете с ветки на ветку, пока силы и желание есть. А я использую каждую минуту для работы. Ладно, хорош болтать языком… Я кое-что обнаружил в записях твоего прадеда. Ты же у нас как бы не только Универсал-стихийник, но ещё и обладатель некоего знака, позволяющего проникать в самые глубины мира духов.

— Тавро, к сожалению, не держит Изнанку, — задумчиво откликнулся Никита. — Слишком много энергии жрёт из моего хранилища Силы.

— Так тебе и не нужно самому показывать прыть молодецкую, — хмыкнул дед Фрол. — Ты приезжай после Ассамблеи, потолкуем. Есть идея, как отловить гуляющих по Изнанке гадов.

— Я тебя понял, Фрол Пантелеевич, — Никита поразился, насколько старик оказался ценным в плане разнообразных методик, потерянных для современных волхвов. Хотел от души поблагодарить его, но сдержался. Всё равно наставник его детишек отреагирует по-своему. Для него служение истинной магии являлось приоритетом перед почитанием и восторгами окружающих. Тот ещё динозавр, не признающий авторитетов. — Жди меня завтра.

— Да не торопитесь обратно, гуляйте там, — хмыкнул дед Фрол. — Не лишай девчонок радости. Парочку дней подожду, не убудет.

— «Гнездо» в порядке?

— В абсолютном. Охрана бдит, да я и не дремлю.

— Тогда я спокоен, — рассмеялся Никита. — С праздником тебя.

— И вам не хворать, — отшутился старый волхв и отключился.

Что же он отыскал в архивах Патриарха? Погрузиться в раздумья Никита не успел, к нему подошёл Василий.

— Площадка готова, Целитель на месте, — отрапортовал он. — Гости уже весь парк забили, кто-то даже на деревья залез.

— Аншлаг, не иначе, — хмыкнул Никита и вместе с братом Лизы направился к выходу.

— Давай, я тебя через винный подвал проведу, — вдруг предложил Вася. — Там есть чёрный выход к западной части парка, как раз к площадке. Тебе же немного сосредоточиться нужно.

— Апраксина, надеюсь, не вызывали?

— Да он уже целый час здесь отирается, — без всякого пиетета к председателю Дуэльной Комиссии ответил Воронцов. — Вот уж радости кому сегодня… Кстати, император тоже приехал и сразу же в парк направился. Боюсь, кому-то глаз на задницу натянет после всего этого.

— Нервничаешь, что ли? — Никита, шагая рядом с парнем, с интересом покосился на него. — Прямо как уличная шпана стал разговаривать.

— Дуэль на Ассамблее, — поёжился Воронцов и показал на служебный коридор, идущий мимо столовой и кухни. — Неприятно. Впервые за пятьдесят лет нам доверили такое право, а один идиот всё разрушил.

— Не переживай, — хлопнул его по плечу Назаров. — Кто-то же должен нарушить традицию благочестивых Ассамблей.

— Смеёшься? — покосился на него Василий, ныряя под какую-то арку, ведущую к массивной лестнице. Та с небольшим поворотом исчезала в полумраке подвала. Воронцов хлопнул по стене, под потолком вспыхнули обыкновенные фонари, освещая своеобразный «предбанник».

А вот дверь в подвал оказалась под защитой. Личная магическая печать Воронцовых в виде виноградной лозы и двух наклоненных друг к другу бутылок была вырезана на металлической поверхности. Дождавшись, когда один из кровных представителей Рода дотронется до неё, она заалела, сработали какие-то невидимые механизмы.

Никита с интересом разглядывал массивные полки из дуба, разделённые на секции, в каждой из которых сотнями лежали пыльные бутылки. Все секции оказались пронумерованными. Видимо, цифры означали год розлива и партию. Чем дальше уходили молодые люди, тем старее становились запасы.

— И сколько же здесь бутылок? — не выдержал волхв, шагая посреди всего этого великолепия.

— Почти пятьдесят тысяч, — сразу же ответил Василий. — Новые партии завозим каждый год. Что-то сразу идёт на продажу, что-то сюда. Лучшие по урожаю года оставляем в коллекции. Шампанское, которым сегодня угощают гостей, двадцатилетнее, кстати.

— Да, отличное игристое, — искренне похвалил Никита. — Бутылок десять моим красотулям пришлёшь посмаковать?

— Ха-ха, губа не дура! — рассмеялся Воронцов, сбросив напряжение от ожидания дуэли. — Конечно, дружище. Куда? На Обводный?

— Да, туда. А на будущее сделаю заказ на десяток ящиков к новоселью. А то чем гостей угощать?

— Для такого события десяти ящиков мало будет, — молодой человек дошёл до лестницы, поднялся по ней к закрытой двери и провёл такую же манипуляцию с печатью. — Подозреваю, к тебе весь светский Петербург придёт.

В лицо им дохнуло холодом и свежестью. Где-то за углом ярко светили фонари, очищенная от снега асфальтированная дорога уходила в глубину парка, но Никита и Василий свернули вправо.

Казарский уже стоял посреди прямоугольной площадки в пальто, накинутом на плечи, и с кажущимся спокойствием разглядывал многочисленных зевак, собравшихся в парке. Граф Апраксин со своей незаменимой тростью, подняв воротник каракулевой шубы, расхаживал неподалеку, словно считал шаги от одного края до другого. Никита заметил цесаревича с девушками, окружившими его плотным кольцом. Анора тоже была там, излучая невероятную ауру злости, но уже не такую жуткую. Кажется, сегодня Воронцовы свой особняк не потеряют.

А вот император и все Главы Родов решили остаться в доме. Подобный демарш не останется без внимания, понимал Никита, и выволочка всё равно последует. Но оставлять хамство без ответа нельзя, пусть даже сейчас идёт Коловорот.

— Я готов, — выступая из полутьмы на площадку, сказал волхв, и с хрустом размял плечи.

— Где ваш секундант, господин барон? — к нему подошёл Апраксин, укоризненно покачивая головой. Тихо добавил: — Ну и к чему подобная демонстрация своего упрямства? Госпожа Назарова не является вашей прямой родственницей, можно было обойтись вирой. Казарский, кстати, на этом и настаивает. Боится за сына.

— Пусть боится, если до сих пор не вбил в голову идиоту, что нельзя оскорблять человека только из-за его статуса, — спокойно ответил Никита. — Анна — дочь влиятельных людей, и если не отвечу я, сюда приедет боевое крыло клана Каримовых, и тогда станет плохо не только молодому Казарскому, но и всей его семье. Поэтому лучше я сейчас проведу урок вежливости, Даниил Алексеевич, чтобы со спокойной совестью отчитаться перед дедушкой Фархадом.

— Будь по-вашему, — в своей манере, сухо и безразлично, ответил граф. — Где ваш секундант?

— Василий Воронцов изъявил желание быть им.

— Подойдите все сюда, — приказал Апраксин, и когда участники встали по обе стороны от него, напомнил правила: — Дуэль не должна заканчиваться смертью одной из сторон. Достаточно того, что проигрывающий может поднять руку и признать поражение. Никаких опасных и боевых техник. Это относится к вам, барон.

— Я понял, Ваше сиятельство, — кивнул Никита. — Разрешаю моему сопернику использовать весь арсенал полученных знаний. Лишь бы зрителей не поубивал.

— Уверены? — переспросил Апраксин, и увидев кивок молодого барона, обратился к Казарскому. — Вы не хотите принести извинения? Вижу, от алкогольных паров успешно избавились…

— Нет. Я ещё раз заявляю, что на Ассамблее не место девицам неблагородного происхождения, — набычился Иван и сбросил пальто с плеч. Худощавый, с блестящими от лака волосами парень-секундант не дал ему упасть на снег.

— Дурак, — проворчал Никита, отходя на несколько шагов назад. Он и в самом деле не хотел устраивать представление перед гостями. Нужно было эффективно и быстро сломать Казарского, и, причём, не физически. Пусть осознает, что быть марионеткой в чужой игре, суть которой для барона Назарова оставалась тёмной и непонятной — мало приятного.