Пистолет с музыкой - Летем Джонатан. Страница 49

Все эти картины повторяются каждый раз, когда герой оказывается в аду. Почему у него такой ад, а у другого человека — иной (в этом мире происходящее с героем — скорее, норма, чем исключение, так живут многие), что же все это означает? «Ровным счетом ничего, — отвечает автор словами сына героя. — Ад реален, как и наша жизнь, просто он иной, не похож на нее. И если ты идешь по улице и встречаешь оборотня, то не станешь спрашивать, что это, а просто помчишься прочь изо всех сил». Но где заканчивается реальность и начинается фантасмагория, где грань между вымышленным, кажущимся и действительным, подлинным, и возможно ли различить эту грань в виртуальном существовании, в мире дурной бесконечности?..

Рассказы Летема не укладываются в схему привычных жанровых классификаций. Научная фантастика переходит в сказку, гофманиада соседствует с триллером, фэнтези предстает аллегорией. Вот рассказ «Пять любовных встреч». Женщина знакомится в баре с мужчиной — что может быть банальнее такого начала? Встреча завершается ночью любви (в чем тоже нет ничего необычного). Но эта ночь «стоила» героине двух недель жизни, в течение которых, как она выясняет, ее не было дома. Пережив потрясение от этой новости, женщина все-таки идет на следующее свидание, которое, вырвав ее из привычного мира, переносит в иную, параллельную действительность, с иным ходом времени. Еще одна встреча — и героиня вновь в альтернативной — по отношению к предшествующим — реальности. О чем же рассказ: о слепой силе страсти? о безрассудстве и возвышенности безотчетного женского порыва (воистину: «Ты женщина, и этим ты права!»)? или же это просто изящная вариация на столь известную в фантастике тему временных парадоксов?..

Гораздо определеннее по своей жанровой принадлежности рассказ «Спящие люди». Это притча в традиции Кафки, жестко написанная печальная история о трагичности и абсурдности человеческой жизни. Некий город, существующий вне фиксированных координат времени и пространства, дом главной героини, стоящий на «улице, ведущей в никуда», спящий мужчина, который однажды вечером появляется на крыльце этого дома… Кто он и откуда взялся? откуда вообще берутся спящие, появляющиеся в различных районах города? и что это за банда говорящих динозавров, время от времени, как банда Алекса в «Заводном апельсине», совершающих набеги на дома людей? Автор не дает ответа на эти вопросы — как нет выхода из жизненного тупика для героини, вновь остающейся одной в пустом доме на «улице, ведущей в никуда»…

Летем пишет сильно, но неровно. Рассказ «Ванильный сухарик» — один из таких рассказов. Посвящен он спорту будущего — конкретнее, баскетболу: игроки используют прибор, представляющий собой своего рода запись психосоматического состояния, в каком во время игры находились великие игроки прошлого: Мэджик Джонсон, Майкл Джорден, Уолт Фрейзер. Рассказ длинный, затянутый, но видно, что тема очень уж дорога автору — иначе он не стал бы включать рассказ в сборник вместе с такими превосходными вещами, как «Замурованные преступники» и «Счастливчик».

Первый роман Летема «Пистолет с музыкой» вышел в 1994 году. Он имел большой успех, о чем говорит присуждение ему Crawford Award за лучшее произведение в жанре фэнтези года, специальной премии журнала «Локус» и выдвижение на премию «Небьюла» (до этого на ту же премию номинировался рассказ Летема). Воодушевленный успехом, Летем вскоре выпустил второй роман «Amnesia Мооn». Критики, отмечая возросшее мастерство Летема и более высокий, чем в первой книге, удельный вес социально-критического и сатирического элементов повествования, его большую жесткость, утверждают, что Летем — один из наиболее интересных и одаренных авторов в современной американской литературе. Сам Летем, признавая свою «генетическую связь» с фантастикой («Я продолжаю гордиться, что мои корни — в НФ!»), не хочет замыкаться в жанровых рамках, стремясь объединить в одном произведении различные жанрово-стилистические маневры, что мы видим на примере первого романа писателя.

Его главный герой — Конрад Меткалф — прямой наследник детективов прошлого, от Огюста Дюпена и Шерлока Холмса до героев Агаты Кристи, Дэшила Хэмметта и Реймонда Чандлера. Как известно, существуют различные модели детектива: классический интеллектуальный, в котором преступление расследует гениальный сыщик-аналитик, для него расследование — хобби, на жизнь он зарабатывает не этим; «крутой детектив» (hard-boiled detective story), с погоней и стрельбой, а то и морями крови, как в «Кровавой жатве» Хэмметта, герой такого произведения — выходец из куда менее обеспеченных слоев общества, чем сыщик-аналитик, для него его профессия — единственный способ существования; и наконец, полицейский роман, в котором главное — расследование, успех его зависит в первую очередь от успешной работы сотрудников полиции по сбору данных (таковы, например, романы Эда Макбейна).

Если классический детектив постигает разгадку в уютной тиши кабинета за счет логико-интуитивных построений, то «крутой» сыщик приходит к истине благодаря неустанному поиску, непрерывной работе с утра до вечера, тяжелому, нудному, а то и опасному расследованию, в ходе которого герой может быть ранен или покалечен. Но несмотря на постоянную опасность получить пулю, сыщик не бросает дело — ему мешает сделать это чувство ответственности, сама мысль о невозможности отступиться от того, кто доверился ему (точно так же рыцари короля Артура помогали слабым и безоружным). Впрочем, есть еще и материальная причина — сыщик зарабатывает себе на жизнь, и довести дело до конца для него означает просто-напросто получить указанную в договоре сумму.

Таков и Конрад Меткалф. Он, подобно Филипу Марло Чандлера или Арчи Гудвину Рекса Стаута, тоже раньше служил в полиции, вернее, ее аналоге в мире будущего, и ушел оттуда, увидев (как эти герои), ее малую эффективность, бюрократизм, коррумпированность. Меткалф далек от идеала, он ошибается и попадает впросак, поддается человеческим слабостям (они понятны читателю и усиливают эффект сопереживания), но это человек, на которого можно положиться, которому можно довериться. Он работает один, у него, как у Филипа Марло или Сэма Спейда Хэмметта, нет помощников и друзей, а потому, казалось бы, шансы на успех весьма невысоки — по крайней мере так оценивают их его противники, на стороне которых финансовое и физическое превосходство. Но герой, согласно законам жанра, не может, не имеет права бездействовать, когда торжествует зло.

В 1944 году Реймонд Чандлер написал статью «Простое искусство убивать», в которой набросал портрет «крутого» детектива: «По нашим мерзким улицам должен пройти человек, который выше этой мерзости, который не запятнан и не запуган. Таким человеком является детектив-расследователь. Он простой смертный, и в то же время он не такой, как все, это настоящий человек. …Человек чести по своей природе, по неизбежности, и, уж конечно, не размышляющий об этом вслух. …Меня, признаться, мало интересует его частная жизнь, хотя, безусловно, он не евнух и не сатир. Он может соблазнить герцогиню, но ни за что не посягнет на невинность.

…Он относительно беден, иначе ему не пришлось бы зарабатывать на жизнь ремеслом сыщика. Он обычный человек, иначе он не смог бы жить среди простых людей. У него есть характер, иначе он не смог бы стать профессионалом. Он не возьмет денег, если не будет уверен, что он их заработал, и он поставит на место хама, не теряя самообладания. …Он изъясняется, как и подобает людям его возраста — с грубоватым остроумием, умением увидеть фальшивую сторону жизни, с отвращением к фальши и презрением к дешевке. В основе сюжета таких детективов — его приключения в поисках потаенной правды. …Если бы у нас было побольше таких, как он, то, мне кажется, наш мир стал бы более безопасным, хотя и не настолько унылым местом на Земле, чтобы в нем не хотелось жить».

Таков и герой Летема. Конрад Меткалф энергичен, напорист, отменно стреляет и дерется, он сдержан в выражении своих чувств, немногословен, но остроумен и при необходимости разговорит любого. Но было бы полуправдой сказать, что Меткалф полностью соответствует набросанному Чандлером портрету. Герой Летема может быть и вялым, апатичным, равнодушным, словно опустошенным. Меткалф одинок — и это не только дань литературной традиции (у сыщика не должно быть мешающих работе привязанностей, женатый Мегрэ и герой Лоренса Блока Мэт Скаддер с постоянной подружкой — исключения). У него нет ни семьи, ни друзей, он словно обречен на одиночество, и лишь на миг обретая счастье с Кэтрин, он тут же теряет ее; при этом отношения Меткалфа и Кэтрин — трагедийно-иронический парафраз (на которые Летем мастер) Ромео и Джульетты, принадлежащих, как известно, к враждующим родам. Меткалф словно раздвоен: он одновременно деятелен, наступателен — и пассивен, апатичен. И это делает его еще более понятным читателю.