Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир - Шанин Валерий. Страница 17

Стартовали мы 6 июля 1999 года с "Груши". Начали с того, что попытались вписаться в одну из еще остававшихся на поляне машин. При этом мы случайно наткнулись на местных журналистов — дали им интервью, а заодно и доехали до Самары.

Договорившись о "стрелке" возле Иркутска мы расстались с Тимуром, и гонка началась.

Остановился автобус с пассажирами.

— Здравствуйте, я еду автостопом из Москвы во Владивосток, подвезите, сколько сможете.

В ответ на мое заявление водитель сделал квадратные глаза и очевидно впал в транс. Я воспользовался его замешательством для того, чтобы проникнуть в салон.

В течение часа я рассказывал пассажирам, не меньше шофера пораженным моими грандиозными планами, все, что знал о себе и об автостопе, одновременно поглощая подаренную мне ими еду.

Когда я вышел из автобуса на трассу, там уже стояло шесть человек с протянутыми руками. Я встал в конец очереди, но фура "VOLVO" остановилась именно возле меня:

— Садись. Я уже третий раз тебя вижу!

Вечером на выезде из Красноярска меня высадили возле придорожного кафе. В своем необычном комбинезоне со светоотражающими полосами я воспринимался местными жителями как что-то среднее между парашютистом и космонавтом. На меня специально приходили посмотреть, потрогать, поговорить.

Увлекшись разговорами с аборигенами, я, тем не менее, не забывал продолжать голосовать. Боялся пропустить свою машину. А зря! Лучше бы я ее пропустил. Именно с этой "Газели" и начались мои злоключения.

"Газель" ехала на трех цилиндрах, при этом постоянно ломалась и, казалось, сама притягивала к себе всевозможные неприятности. В моторе постоянно что-то ломалось, два раза спускало колесо, однажды чуть не кончился бензин — добрались до очередной заправки с совершенно пустым баком и т. д.

Ночью мы доехали только до Канска. Встали на ночлег недалеко от заправки. Водитель лег спать в кабине, а я — под открытым небом. Потеплее оделся, постелил пенку и забрался в спальник. Рюкзак же закинул в кузов под тент.

Утром проснулся с нехорошими предчувствиями. Интересно, какие еще неприятности на меня свалятся? Подошел к машине и полез за рюкзаком. Вот оно! Оказывается, ночью тент разрезали, и рюкзак украли. Ну, кому могли понадобиться дырявая палатка, котелок и пара старых свитеров?

Водитель, видимо уже привыкший к различным неприятностям и происшествиям, никаких чувств по поводу пропажи моего рюкзака не выразил. Я же еще пару часов переживал. Потом махнул рукой — поеду налегке, благо спальник у меня остался.

Ехали мы, а скорее даже не ехали, а плелись, со скоростью не больше 50 км, останавливались на каждой заправке в поисках наиболее дешевого бензина, да еще и потратили пару часов на ремонт.

На ночь заехали на скошенное поле. Когда утром выяснилось, что сами мы оттуда выехать не сможем, я даже не удивился. Пошел искать подмогу. Остановив "КАМАЗ", уговорил водителя помочь вытащить злополучную "Газель" на дорогу.

Когда километров за тридцать до Иркутска у нас неожиданно закончился бензин, я уже не выдержал — взяв в охапку свои вещи, убежал из "проклятой" машины.

На "стрелке" возле Иркутска Тима не было. Я нашел лишь записку от него "Я поймал проходную машину. Останавливаться не буду, еду дальше — на восток!" Ну вот, придется мне его догонять. Постараюсь ехать быстрее. Однако, это не значит, что я буду торчать на дороге круглыми сутками. Да и на Байкал нужно заглянуть.

В Байкальске я искупался в озере (хотя жара стояла около 35 градусов, вода была очень холодной), съел за один присест целого омуля и ведро клубники.

На ж/д вокзале в Слюдянке я оказался как раз в тот момент, когда там остановился поезд "Москва — Хабаровск" Заметив, что проводница седьмого вагона отлучилась за чебуреками, я, не долго думая, проскользнул внутрь. Было три часа ночи, поэтому все пассажиры уже спали. Я тут же влез на третью полку и забрался в спальник.

Когда проснулся утром, мы уже проехали Улан-Удэ. Я попросил у соседа кружку и пошел за кипятком — два-три раза так сходишь (еще и попросишь дать бесплатно чаю с сахаром) и все проводники будут считать тебя "своим".

В вагоне ехали демобилизованные солдаты. Я вписался в их компанию — по возрасту и внешнему виду (в первую очередь по короткой стрижке) я от них не особенно отличался.

В Хабаровск приехали около восьми вечера. Я пошел на рынок — купить какую-нибудь сумку для своих вещей. К сожалению, торговцы уже разошлись. И тут ко мне подвалила группа кавказцев. Поспрашивали о том, о сем, а затем перешли к делу:

— Слушай, мы тут на рынке работаем, собираем для братков на зоне деньги, дай нам сколько сможешь. Хотя бы рублей пять — десять.

— Конечно, немного могу дать, какие проблемы.

— А сколько у тебя вообще денег есть? Тут один хмырь недавно сказал нам, что ничего нет, а мы нашли у него 500 рублей. Ну, мы-то люди справедливые — 100 забрали, а 400 оставили.

На меня эти слова произвели неизгладимое впечатление. В моей голове заглючило, и я честно признался, что у меня есть десять баксов и тридцать рублей. Когда понял, что сделал это зря, было уже поздно. Процесс изъятия денег описывать не стану. Короче говоря, кинули как младенца. Остался я с шестьюдесятью копейками и пластиковой карточкой "СБЕРБАНК РОССИИ" (там было сто рублей) в Хабаровске, за восемь с половиной тысяч километров от дома.

Огорченный, но не отчаявшийся, я решил все же продолжить свое путешествие. На вокзал я отправился с целью поспать, но, услышав объявление о прибытии поезда "Новосибирск — Владивосток", пошел попытать счастья.

Со второй попытки я проник в поезд, положил вещи на третью полку и вышел в тамбур "покурить". Когда поезд тронулся, я зашел в вагон. Он оказался битком забит. Чудом нашел свободное место. Спросил у мужика с варениками:

— Извините, можно у вас присесть?

— А что, верхняя полка?

— Да, захотелось присесть.

Слово за слово, мы разговорились с мужиком, он угостил меня варениками, а я рассказами о поездках автостопом.

Утром я проснулся уже во Владивостоке. Прибыв на "стрелку", я узнал, что опередил-таки Тимура и, значит, победил в гонке.

На остаток ночи я зашел в круглосуточно работающий Центральный телеграф. Спать не хотелось. От нечего делать, я взялся записывать в дневник свои приключения. Рядом сели три мужика кавказской национальности, судя по виду, бизнесмены:

— Ты что делаешь? (я в это время как раз писал)

Я честно признался:

— Дневник пишу!

— Какой дневник? — очевидно, мой ответ их заинтриговал.

Так слово за слово завязался разговор, в ходе которого я подробно рассказал о своем путешествии и злоключениях, в результате которых оказался во Владивостоке практически без денег. Видимо, мой рассказ произвел на "бизнесменов" неизгладимое впечатление. Каждый из них полез в карман и достал по сторублевой купюре (очевидно, банкнот меньшего номинала у них не было).

Во Владивостоке я провел два дня, затем (правда, только со второй попытки) сел в поезд "Владивосток — Харьков". На нем я благополучно доехал до станции Могоча. Оттуда на товарняке прокатился до Шилки, Читинской области. А там, наконец, попал в поезд прямо до Москвы.

Александр Брилкин

Как Львенок и Черепах пели песенки

Ежегодно в конце июля в 400 км от Омска на территории Казахстана в местечке под названием Боровое проходит традиционный фестиваль бардовской песни "Синегорье". Боровое — место весьма любимое омичами, да и не только ими. Горная гряда Синюхи (по-казахски "Кокшетау"), озера Боровое, Малое и большое Чебачье привлекают много любителей полазать по скалам, покупаться, просто отдохнуть. А в дни фестиваля к ним присоединяется еще и немалое количество любителей авторской песни.