Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир - Шанин Валерий. Страница 19

"Лада". Останавливается сама. В ней трое казахов.

— Вам куда? В Боровое? И нам в Боровое! Денег нет? Автостопом? Ну, вы даете! Странники… Ну, садитесь, до казахской таможни добросим, там как-нибудь сами разберетесь.

Машина — просто убитая. Казахи в ней любопытны до безобразия. До безобразия же и похотливы. Один из них, сидящий на переднем сиденье, просто пожирает глазами мою подругу. Она, как назло, одета в короткие шорты, открывающие ее стройные ножки. Я что-то отвечаю на их идиотские вопросы, а Львенка отказывается от предложения пойти в гарем к любвеобильному казаху с переднего сиденья… На таможне мы почти выскакиваем из машины и с облегчением вздыхаем. Снова приходится идти мимо вереницы машин.

— Далеко путь держите? — это уже Казахстан и таможенники тоже казахи. Как ни странно, настроены они очень даже дружелюбно. — В Боровое? Вчера тут проходили две девчонки. И тоже в Боровое! На фестиваль. И вы туда же? Мы вам сейчас машину остановим. Только отойдите чуть подальше, здесь стоять нельзя.

Послушно отходим. Минут через десять, то ли благодаря усилиям таможенников, то ли волею Джа, останавливается "Мазда". Номера казахские, в салоне парень с девушкой.

— Садитесь, ребята, повезло вам, мы тоже в Боровое.

Драйвер, у которого под мышкой болтается кобура с пистолетом, по его словам, обычно ни стопщиков, ни пленных не берет. Приятно сознавать, что ты исключение из правил. Довольно скоро мы со Львенкой с прискорбием понимаем, что едут они, конечно в Боровое, но явно не на фест. Такого набора голимой попсы, я давно уже не встречал. И у нас с собой, как назло, нет ни одной кассеты. Что поделать, сами себе злобные бакланы, приходится терпеть.

Дорога, следует заметить, преотвратнейшая. Такое впечатление, что ее бомбили лет десять назад и с тех пор не ремонтировали. В ямах на асфальте можно в легкую в прятки играть. По этой причине не едем, а тащимся. Средняя скорость 50 км/ч.

Девушка давно уже заснула, мы со Львенкой тоже успели по очереди поспать друг у друга на коленях. А тут и мужик начинает клевать носом. Пересиливаю себя и начинаю рассказывать ему длиннющую байку о прошлогодней поездке на Соловки. Подходит к концу она вместе с дорогой. Все, приехали, Боровое. Поперек трассы стоит шлагбаум — дальше на машине нельзя. С радостью расстаемся с "Маздайцами" и отправляемся пешком в сторону озера Большое Чебачье, на котором и проходит фестиваль. После шестичасового сиденья в неудобной каре чертовски приятно пройтись пешком. Времени четыре утра с копейками. Получается, что мы добрались почти за 12 часов. Автобус "Омск-Боровое", который привозит народ на фест и стоит 90 рублей, едет столько же. Ура! Мы батыры!

Нам неслыханно повезло, что мы приехали в такую несусветную рань. Все организаторы спали, и некому было трясти с нас тэнге за установку палатки, разведение костра и т. д. Содрогаемся от ужаса, прочитав на афише с программой фестиваля: "Суббота. 24.00 — Дискотека". Находим более-менее ровный участок земли, расстилаем полиэтилен, спальники и моментально засыпаем.

Когда я проснулся, вокруг уже вовсю бурлила жизнь. Народ рубил дрова, готовил завтрак, купался… Лежать среди такой суеты было бы просто глупо. Достав из рюкзака зубную щетку и пасту, я поплелся к воде, дабы, умывшись, проснуться окончательно.

На обратном пути, забираю чуть правее и оказываюсь среди чужих палаток. Люди завтракают. Не успеваю извиниться и удалиться, как на меня налетают сразу пять девчонок с Полигона: Аэлин, Кошь, Лорана, Миледи и Эльхана. Все они пришли сюда по трассе и чертовски рады меня видеть. Кошь деловито сообщает, что у них все схвачено, взносы уплачены, хавки море. Выдает мне пару бейджиков "участник фестиваля" и призывает ставить палатку в их лагере. Это я с удовольствием и делаю.

На берегу Эльхана рубится с парнишкой на катанах. Ох уж мне эти толкинисты, даже по трассе, на бардовский фестиваль они умудряются привести игровое оружие! (Я, правда, и сам захватил с собой пару тренировочных ножей из резины). Парнишку, как выясняется чуть позже, зовут Сель. Он тоже ролевик — из Алма-Аты. Пока народ рубится, со стороны лагеря доносится крик "Дергачев!", и из кустов на берег вылетает Эльфеныш — Айвиэль, прочитавший мое имя на палатке и также возрадовавшийся моему приезду. Впрочем, поединок занимает его куда больше и, обнявшись со мной, он начинает заинтересованно наблюдать за схваткой, ожидая своей очереди.

Да, обедом здесь, пожалуй, и не пахнет. Приходим в лагерь, так оно и есть. Кошь, громче всех кричавшая о своем намерении готовить, ушла куда-то петь песни. Кит с Джоном — наши новые знакомые, спят. Приходится браться за готовку самим. Правда, мы недолго хлопочем вдвоем — постепенно начинает возвращаться и просыпаться народ, так что процесс приготовления пищи мы завершаем в довольно-таки большой и шумной компании.

Вечером начинается концерт. Аппаратура — дрянь, но у нашего костра слышно хорошо, и поэтому к эстраде никто из наших не пошел. Слушали прямо в лагере. И лишь когда объявили выход Дмитрия Вагина (Айвиэля), народ подорвался к сцене, поболеть… Дима спел две свои песни и стал-таки лауреатом фестиваля, получив в награду грамоту и большого плюшевого ежа в розовых кислотных штанах.

Слушая песни Айвиэля и многих других, я начал понимать, что не все здесь попсово, как показалось мне на первый взгляд. Я понял, что я действительно торчу от всех этих людей, некоторые из которых откровенно плохо играют и не очень-то хорошо поют. Мне наконец-то по кайфу от того, что я "приехал" в Боровое.

Есть в автостопе такие понятия, как "приехал" и "не приехал". Бывает трасса или город, в котором прожил пару дней по дороге домой, так захватят, что приехав в Омск, несколько дней шатаешься по городу, общаешься с народом, что-то делаешь и понимаешь, что тебя здесь нет, ты еще "не приехал". До сих пор висишь где-то на трассе "Омск-Тюмень". И когда происходит что-то, что выводит тебя из этого полудремотного сладкого состояния, ты смотришь на окружающий тебя мир совсем иными глазами и понимаешь — ты "приехал". И начинаешь жить, и получать свою дозу кайфа от происходящего вокруг.

Ближе к ночи и, соответственно, к концу концерта местное молодое население начинает прерывать выступления бардов криками: "Дискотеку давай!" (Под словом "местное", я имею в виду молодежь из Борового, а также из ближайших казахских городов, приехавшую на фест "оттопыриться"). Организаторы какое-то время пытаются тщетно бороться с этой стихией, но, в конце концов, плюют на это дело и заводят "Руки Вверх". Под песню "Ну где же вы, девчонки!?" плетемся в лагерь. Петь у костра невозможно, спать тоже. Попса, как песок на пляже: везде и всюду. Народ явно приуныл. Достаю ножи и предлагаю Селю немного поторцеваться. Тот с радостью соглашается.

Вот и начинается у нас своя дискотека. При свете полной луны в дыму костра движутся, танцуя, две тени, время от времени нанося друг другу удары резиновыми ножами. Проходящие мимо взирают на нас с недоумением. Через некоторое время мое место занимает Лорана. Еще чуть позже, они меняют ножи на катаны. Маньяки! В такой темное драться на катанах! Укладываюсь спать и через некоторое время засыпаю, под стук катан и песню группы "Скорпионс". (Первое, что вижу утром, проснувшись и выбравшись из палатки — это Лорана с синяком под глазом. Прилетело ей все-таки этой ночью.)

1 августа. Третий, заключительный день фестиваля. Часть народа собирается идти по единичке на Слоника, я отправляюсь на Синюху. Гора эта не то, чтобы очень высокая, но карабкаться на нее, скорее всего, придется долго. На полпути к вершине у меня ни с того ни с сего начался ужаснейший аллергический насморк. Как говорит Саша Зайко из Златоуста: "Тру-ла-ла и все такое". Восхождение пришлось прервать и вернуться в лагерь. Там я и провалялся больной и разбитый до самого концерта лауреатов, на котором Айвиэлю и вручили его ежа. Львенка поднялась по единичке на Слоника… Ах да! Что такое Слоник? Слоник (по-казахски Окжетпесс) это скала, увенчанная камнем, напоминающим своей формой слона.