Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир - Шанин Валерий. Страница 9

Далеко нам оторваться от города не удалось. Грузовик, в кузове которого мы ехали, прошел около тридцати километров и высадил нас на повороте в глухоманскую деревню с труднозапоминаемым названием, а сам направился в лес, забирать рабочих с лесоповала. Сначала мы не поняли в каком пуждуке мы оказались. ("Пуждук" на орочьем языке, пардон, задница). Машин от силы 5–6 в час. Это еще ладно. Но мороз, вьюга и глухой лес кругом — вот это уже нехорошо.

Мы само собой разошлись. Сашка ушел за поворот, а я с Пауком занял позицию перед оным.

Часа через три мы вконец охренели от всего происходящего и разожгли костер, чтобы хотя бы согреться. Я сходил за поворот, чтобы позвать Сашку. Его там уже не было. Порадовавшись за него, я вернулся к Пауку и мы принялись варить кашу в моей миске, естественно не гороховую, а пшенную. Я себе не враг, чтобы на костре, да в такой миске горох варить.

Машины, изредка проезжавшие мимо нас, начали притормаживать, но все еще не останавливались. И вот, один драйвер не смог перебороть своего любопытства и остановился.

— Вы что тут делаете, ребята?

— Как что? Голосуем! Мы в Читу едем. Подбросите нас?

— Я бы с удовольствием. Но места на двоих нет. Одного возьму.

— Да нет, спасибо, мы разделяться не будем. Может, у вас найдется немного хлеба к нашей каше?

— Конечно, — улыбается драйвер и дает нам буханку хлеба.

Когда каша была сварена, и единственным источником света стал наш костер, подьехал микроавтобус "Мерседес" до Тулуна.

За время этой поездки нам нередко приходилось бывать на различных вокзалах. Но больше всего нас порадовал вокзал города Хилок и объявление на его билетной кассе: "Касса закрывается за две минуты до прибытия ВСЕХ поездов". Мы представили себе, как все поезда в мире начинают прибывать в Хилок, нам стало дурно, и мы написали песню — такую же глючную, как это объявление.

Что самое смешное, Сашка тоже обнаружился на вокзале. Он, недолго думая, на первой же застопленной машине приехал на ближайшую станцию и там сел в собаку, в которую мы могли бы сесть в Нижнеудинске. Единственным нашим утешением было то, что мы приехали на десять минут раньше электрички.

Сашка отправился греться в котельную, а мы пошли впрашиваться в поезд "Тайшет — Иркутск". Сашка этого делать не стал, по причине отсутствия паспорта. Он как-то побаивался людей в форме, пусть даже в железнодорожной.

— Здравствуйте, это вы начальник поезда? Извините, пожалуйста, с вами можно сколько-нибудь в сторону Иркутска проехать? Мы без денег на перекладных из Москвы в Читу добираемся в монастырь буддийский.

— Садитесь. Чего уж там.

— Здравствуйте. А можно и нам с вам в сторону Иркутска?

Оборачиваюсь на голоса и вижу парня с девушкой. Лица знакомые… А, точно, в Тайшете виделись на вокзале. Ребята, очевидно, обратили внимание на наше "научное" поведение и решили последовать нашему примеру.

— Так. И сколько вас там всего? — занервничал начальник поезда, — Вы, что, так и будете, как хоббиты по двое подходить?

— А дядька-то продвинутый, — шепнул мне Паук.

— Да нет больше никого, просто мы тоже далеко едем, в Улан-Удэ. И тоже из Москвы. Вот уже пятнадцатый день.

— Садитесь. До Зимы, — устало машет рукой начальник, и мы грузимся в общак.

Обожаю общие вагоны. Для меня основным прилагательным, которое можно к ним применить, является "пьяные". Сколько раз я в них вписывался, столько раз либо был напоен, либо был свидетелем попоек. Так и на этот раз. Напротив нас сидят двое, судя по разговору, возвращаются с приисков. Золотоискатели. Радостно пропивают заработанное. Причем первый пить уже больше не в состоянии. Поэтому он лежит на верхней полке и лишь иногда с нее падает. Второй, наоборот, активен. Пьет, матерится и несет ересь. Паук достает из чехла гитару, начинает играть. Я, пользуясь случаем, пишу письмо Скади в Омск. На дебошира мы внимания не обращаем. Ну, пьян человек, ну матерится… Нехорошо, конечно, но мы уже привыкли.

Полину из Свердловска однажды бандиты подвозили. Она собиралась пройти по мосту в Пытьяхе. Идет она себе, никого не трогает, и вдруг рядом машина останавливается. Иномарка. Движение весьма оживленное, поэтому сразу же выстраивается огромный хвост. Драйвера возмущенно сигналят, а из иномарки высовывается "браток":

— Ты… че… совсем… на…, по мосту…, а? Тут… машины и ващще… опасно! Садись на… в тачку…, сестренка.

— Интонации в голосе вроде бы заботливые. Села Полина к ним, перевезли они ее через мост и высадили, а сами по своим… делам поехали. Полина потом говорила:

— Они матом не ругались, они на нем разговаривали.

Нам-то что, а вот попутчику нашему Валерке, матершина золотоискателя, явно не дает покоя:

— Вы бы хоть постеснялись немного. Рядом женщины едут, дети!

— Да пошел ты на…!

В таком духе они общались около получаса. Достали всех. И женщин и детей, и даже нас с Пауком. Золотоискатель не выдержал первым. Он отхлебнул из горла и спросил у Валерки:

— Можно я еб..?

Он кивнул, подумав, что "еб.." — это то же самое, что и "выпью", но ошибся. Мужик взял поллитру и еб… ею Валерку по голове.

Валерке повезло, что я в тот момент тоже стоял. Поэтому бутылка сначала чиркнула по моей голове, а затем, уже несколько снизив скорость, добралась до его. Что тут началось! Крик, гам! Второй золотоискатель, в очередной раз свалившись с верхней полки, проснулся и силится разобраться в сложившейся ситуевине. Проводница убегает и возвращается с начальником поезда и дежурным милиционером. Страж порядка в некотором недоумении. Кого хватать? Каждый вокруг свое кричит. Кто прав? Кто виноват? Помог ему разобраться сам дебошир. Решив, очевидно, что я из одной шайки с Валеркой, и что мне досталось мало, он размахнулся и со всей дури дал в нос… милиционеру. Ну, не виноватый я! Он сам пришел и у меня за спиной встал. А я увернулся и…

Увел он бедолагу, но некоторое время спустя, вернулся:

— Кто из вас свидетели происшедшего?

Народ сделал вид, что пейзаж за окном в три часа ночи очень красив, и не удостоил его ответом. Лишь Паук посмотрел на меня и нерешительно произнес: