Скорость. Назад в СССР 2 (СИ) - Хлебов Адам. Страница 14

Сокол выглядел идеально. Автомобиль сиял своей отполированной до зеркального блеска глянцевой поверхностью.

Внутри салона не было ни пылинки. Я даже шутил с утра и говорил, что создал настолько стерильную обстановку, что внутри Сокола можно проводить хирургические операции.

Я посмотрел на ботинки Константина. К подошве прилип порядочный слой ижевской глины, так и не отвалившийся по пути от вокзала на нашу автобазу.

Не спросив ни у кого разрешения, Андропов открыл дверь и сел за руль.

Мы с ребятами переглянулись. Наверно в тот момент мое выражение лица напоминало о тех диких казачьих временах, когда того, кто прикоснулся к чужому коню без спроса могли молча порубить шашкой.

— Успокойтесь, мои юные друзья, — князь положил мне руку на плечо и легонько надавил, — он человек новый, не знает наших порядков, думаю я сумею донести до него наши правила и традиции.

Артур и Слава сами были шокированы такой наглостью.

Рука Трубецкого на некоторое время подействовала успокаивающе, но еще через некоторое время Константин попробовал завести двигатель, но Слава не выдержал, подскочил к машине, распахнул водительскую дверцу и приказным тоном потребовал Константина покинуть салон.

— Глуши движок и выходи! — механик угрожающе нависал над новичком.

— А что такое? — Андропов смотрел на Славу из салона снизу вверх.

— Машина еще не готова.

— Да, брось, Вячеслав. Я же слышу движок нормально работает.

— Я сказал, выходи! Я, как механик, отвечаю за подготовку машины. Она не готова.

— Что с ней не так-то?

— Когда будет готова я тебе сообщу и составлю письменный отчет.

— Ну ладно, — Андропов вылез из салона с кривой рожей.

— Александр, у Константина пока нет жилья. Он поживет вместе с тобой в вагончике, пока мы что-нибудь не придумаем. Я постараюсь решить вопрос побыстрее. В тесноте, да не в обиде, гласит наша русская народная поговорка.

— Хорошо, Игорь Николаевич. Пусть живет столько сколько потребуется.

— Прекрасно, покажи ему вагончик. Вечером вам привезут еще одну койку.

Я кивнул Трубецкому и не поворачиваясь к Андропову, обронил через плечо.

— Бери свою сумку. Пошли.

«Каналья, на хрен мне сдалось такое счастье в лице этого урода?», — думал я по пути в вагончик.

Глава 7

— Хорошо, Игорь Николаевич. Пусть живет столько сколько потребуется.

— Прекрасно, покажи ему вагончик. Вечером вам привезут еще одну койку.

Я кивнул Трубецкому и не поворачиваясь к Андропову обронил через плечо.

— Бери свою сумку. Пошли.

«Каналья, на хрен мне сдалось такое счастье в лице урода?»

* * *

Некоторым людям никогда не светит быть первыми. Им только остается

выбирать быть худшими из лучших, или лучшими из худших

Константин устроился в вагончике, был принят на работу на автобазу. А потом сразу взял быка за рога. Андропов пытался грубо, без уважения к команде занять лидирующие позиции.

Он конечно очень вежливо общался с Игорем Николаевичем, пр его появлении в гараже, но чем дольше я наблюдал за нашим новым гонщиком тем больше я понимал, что он рассматривает нашу команду, как временное недоразумение.

Как трамплин с которого Андропов должен скакнуть выше. Его снобизм был основан на том, что мы, как новый работодатель выглядели бледновато на фоне его прошлой работы.

Насколько бы не была хороша ремонтная база нашей команды для меня после отцовского гаража, она все равно даже близко не могла сравниться с заводскими возможностями.

Заводские перед 'одиночками’всегда имели огромное технологическое преимущество на старте.

Им помогали инженеры и конструкторы. Заводы изначально поставляли облегченные кузова и узлы по индивидуальным заказам.

База по запчастям была намного богаче, потому что у заводов были как экспортные, так и импортные поставки.

Что касается движков, то целая когорта талантливых инженеров трудилась над созданием гоночных двигателей и уже с середины семидесятых на «азлкашных» и ижевских машинах стояли форсированный двухвальные моторы 412− 2В.

Они же назывались 413-ми. Кто-то утверждал, что это «украденная» копия с движка БМВ, а кто-то наоборот доказывал, что это чисто отечественная разработка.

В заводских командах гонщики, конечно, участвовали в обсуждении технических деталей и подготовке машин, но как правило, это были гонщики из первого состава.

Андропов же, сидя на скамейке запасных в их число так и не попал. Видимо поэтому он не проявлял особого интереса к подготовке машины, и чуть ли не считал нас своим обслуживающим персоналом.

Мы все это обсуждали с ребятами. Особенно его невзлюбил Слава

— Уж насколько Колька был вредным и сложным мужиком, но он просто ангел по сравнению с этим говнюком.

— Да, все познается в сравнении, интересно, как с таким отношением к нам он собирается ездить на соревнования?

Подтвердил Артур.

Мы старались молчать и не расстраивать старика. Трубецкой долго искал замену Коле, но ему никто не подходил. Андропов был первым, кто хоть как-то устраивал князя.

Мы понимали, что найти кого-то стоящего до конца сезона — почти невыполнимая задача. Константин это чувствовал. Он вовсю прогуливал без зазрения совести.

Обедал отдельно от нас в кафе и ресторанах и был больше озабочен бабами нежели положением нашей гоночной команды.

Он приходил цех только тогда, когда там был Трубецкой. А график князя всем известный. Он в виде таблице висел на стене бокса.

Я терпеть не мог, когда Андропов по-хозяйски обхаживал машину со всех сторон и раздавал свои комментарии, совершенно не к месту.

Во всем его внешнем виде была какая-то нескрываемая жажда попользоваться нашим текущим положением.

Мы презирали его за это. Мы — это я, Артур, Слава и Сокол.

После полудня мы ждали, когда Андропов свалит, растворится, уедет обедать в ресторан, а потом куда-нибудь в центр столицы, искать девушку с которой можно провести вечер.

Все чаще, Константин не появлялся во второй половине дня на работе и возвращался поздно в ночи, после того, как где-то спаривался на стороне.

На этой почве у меня с ним произошел инцидент, который расставил точки над «i» и окончательно определил отношения между нами.

* * *

На второй же вечер Андропов, сумел как-то договорится на проходной и привел девушку в вагончик.

Он по-дружбе попросил дать ему возможность пообщаться с ней наедине. Мне это очень мешало — надо выполнить заказ Юрка на пошив чехлов для Жигулей, но я, как воспитанный человек, пошел ему навстречу и спал в ту ночь в боксе.

Каково же было мое удивление, когда на следующий день он явился с новой девушкой и повторил свою просьбу, еще в более наглой форме.

Если в первый день он просил оставить их наедине, то на следующий он попросил меня выйти с ним наружу и предложил поискать место для ночлега.

— Извини, старик. Но тебе снова придется поискать койку, где бы ты мог поспать сегодня ночью. Пока можешь оставаться, но желательно уже часов в девять исчезнуть. Без обид?

— При всем моем уважении. Нет.

— Что нет?

— Нет — значит нет. Я не буду ничего искать. Тебе придется самому свалить со своей новой подругой в девять часов из вагончика.

— Это еще почему? Брось, старик. Вчера же все нормально было? Ты же ушел без вопросов. Что поменялось?

— Это была ошибка.

— А-а-а, понимаю. Ошибка, — он понимающе закивал, — ты денег хочешь. Деньги не проблема.

Андропов полез в карман и извлек оттуда несколько смятых купюр.

— Сколько тебе надо?

— Ты не понял. Я повторяю еще раз: тебе придется самому свалить со своей новой подругой в девять часов из вагончика, чтобы найти. Деньги свои оставь себе. Я в них не нуждаюсь.