Оруженосец (СИ) - Кежун Станислав. Страница 167

— Слышь ты, бард и поэт, — донеслось от столика рядом. — Ты бы оделся сначала.

Я глянул на вошедшего. Он был голым, абсолютно голым. Даже без трусов. И на босу ногу.

— Я работаю над этим, — произнёс голый мужчина. Он был строен и хорошо сложён. Светловолос с голубыми глазами.

Но без одежды… И что же с этим смазливишем произошло?

— Оказия случилась, прошу присутствующих понять и простить мой текущий внешний вид. Шёл я в Грюнтурбург на выступленье, гулянья там, ведь знаете, по поводу праздника Ликдейла, — своеобразный праздник начала лета. В Цветочном Королевстве Аурундлих — лето — особая пора года, когда всё расцветает. В памяти Люциона всплывал тот факт, что Грандир от этого края тоже далеко не ушёл. Так как в родном герцогстве Люцион были богатые, пахотные земли — лето тоже занимало особое место в жизни герцогства. — Я подумывал успеть, однако по дороге, уважаемые судари и прекрасные сударыни, — он посмотрел на красную, как рак Захту. Чёрноволосую, слегка упитанную женщину, что работает разносчицей. Она как раз закрыла ладонью глаза Тильде. — Оказия произошла в том, что я встретил караван. И играли они, смею заверить, в карты, но предельно бесчестно, иначе бы я не проиграл всё, кроме лютни! — он вытащил из-за спины лютню, которая была привязана к его телу лентой. — А когда я заявил, что они жульничали, они посмеялись надо мной и хотели побить!

— Скорее уж ты просто не захотел отдавать лютню, которую поставил последней, — ехидно заметил один из мужичков-крестьян, что выпивал в такой же кампании. Оттуда донёсся смех.

— На, прикройся, — подошёл к нему тавернщик.

— Благодарю вас уважаемый, — кивнул бард, завернувшись во что-то похожее на покрывало зелёного цвета… Нет, это и есть покрывало. — Однако я заверяю, что намерен взять нормальную одежду.

— Нормальную одежду? — спросил тавернщик. — А что. У меня есть одежда тебе в пору. От сына осталась, когда он сгинул в последней Святой Войне. Сжигать её, как велит обычай — мне было жаль. Отдам я её тебе. Но ты говоришь, что ты бард, Василёк, не так ли? — бард кивнул. — Вот что. У меня есть рубаха, штаны, сапоги и плащ. За каждую одёжку ты играешь по дню. Согласен?

— Да, да, да! — произнёс он. — У меня есть множество песен, что заинтересуют и суровых мужчин, и прекрасных дам! — произнёс он. — И даже странников из далека! Так когда мне преступать? И где присесть?

Тавернщик отодвинул ему стул.

— Пожалуй, — произнёс он, — я начну с песни «Армия идёт в бой!». Она приурочена предпоследней Святой войне, битве при Ангхаре, где Южная армия, под командованием молодого Короля Аурундлиха — сдержала вдвое превосходящих их воинов Небесной Империи и Пустынников!

— Да! — согласился народ. — Сыграй!

Похоже, что в тишине посидеть мне не удастся. Я-бы мог читать в комнате, но туда далеко идти с алкоголем. Хотя, бесконечно читать тоже бы не вышло. Так что я закрыл книгу и посмотрел на барда. Он улыбнулся, кашлянул, а после произвёл настройку лютни. Пальцы мужчины тронули струну. Песня начиналась с того, что Армию Империи загнали в ловушку и разделили. В том конфликте участвовали две из трёх Армии Империи Кхандр. Каждая Армия состоит из тридцати тысяч мечей. И одну такую Армию, которой командовал предыдущий Король Ларцигов — они смогли разбить. Армия Горного Королевства отступала и их прикрыла Армия Юга… Небесников и пустынников в сумме действительно было в два раза больше. И они столкнулись с Южной Армией под городом Ангхар, что стоит почти на границе юга Империи и пустыни. Армия Империи, стояла три дня и три ночи, прикрывая отступающих товарищей. Особенно внимание уделялось в песне текущему Королю из дома Аурундлих.

И стоит отметить, что Василёк обладал прекрасным голосом, который цеплял людей. Следующей песней была трогательная «О Магде и Ольгерде», которая собрала овации ничуть не хуже чем песня «О битве под Ангхарой».

— А что посовременнее есть? — спросил какой-то мужик, явно торговец. — Я слышал и «Ангхару», и «Магду и Ольгерда». Да даже «Семь жемчужин Дракона» меня уже не цепляют.

— А что ты хочешь? — спросил ещё один мужик.

— Судари, сударыни, — произнёс бард. — Хотите современное, есть у меня современное. Я сложил эту песню, после разговора со своим давним знакомым, Капитаном Гарнизона Ридермарка. Она отсылает нас к погромам в том славном граде, когда религиозные фанатики, объявленные нашей великой властью вне закона начали убивать людей, в том числе беззащитных женщин. И стал на их пути воин, с белыми волосами, который, по слухам, пришёл в нашу страну из-за гор! Песня зовётся «Белый Демон». Хотите?

— Белый Демон? — спросил у него торговец. — А давай. Это я ещё не слышал.

А я тем временем аж глинтвейном поперхнулся. Ясно же, что песня о событиях, в которых я участвовал. За стол присел сир Ян.

— Ну вот, — произнёс он. — Живёшь на большаке, что только не совершаешь в войнах, или в мирное время. А песню складывают про твоего оруженосца, а не про тебя.

— Вы издеваться пришли, сир Ян? — спросил я, когда Василёк начал петь. Ох и приукрасил же он… Не чуть больше десяти противников, а все пятьдесят. И все пали под ударом меча, беловолосого путника, что под белой луной защищал прекрасных дам.

— Отнюдь, отнюдь, — покачал он головой. — Я пришёл послушать добрые песни под доброе вино. Кто же знал, что этот Василёк знаком с Капитаном Гарнизона Ридермарка. И создал песню про тебя, — в его глазах читалась смешинка. Нет, он точно издевается. — Что ты так смотришь? На деле я горд, что про тебя написали песню. Ты всего-то защитил парочку шлюх в Ридермарке, но стал героем целого города.

— Ага, особенно среди мужчин, — хмыкнул я. — Не защити я шлюх от тех идиотов — куда бы они ходили?

— Ну, женщины тоже ценят подобное. Когда ты защищаешь женщину — прочие женщины понимают, что ты достойный мужчина, достойнее многих.

— О да, вы-то в этом специалист, — у сира Яна, по его словам, особо постоянных отношений ни с кем не было. Что не удивительно для наёмника и странствующего рыцаря, а теперь, как я ещё понял и шпиона, что работал на Небесную Империю. Такая жизнь не располагает к постоянным отношениям.

— Уж поболее тебя, юнца, что только начал постигать мир, — фыркнул он.

— Я переплюнул вас не так давно. Качество — бьёт количество.

— И где сиё видано? — спросил он. — Собери ты десяток тысяч легионеров Империи, треть от армии, они не выстоят против трёх десятков тысяч воинов пустыни.

— Во-первых там столько нет, даже самые богатые кханаты, если верить книгам Академикусов — могут выставить не более девяти-десяти тысяч. И это стоит учесть, что не все средь них будут воинами, призванными убивать в бою. Во-вторых, сир Ян — мы говорим про женщин. Соберите сотню шлюх, что спят с мужчинами за деньги — они в половину не будут столь ценны, как она…

— О какие речи ты тут ведёшь, Люцион. А я думал — ты куда бесчувственнее и циничнее. Ну так что? Где та твоя женщина? Качество бьёт количество, в этом вопросе. Но где твоё качество сейчас?