Танго Один - Лезер (Лизер) Стивен. Страница 35

В зале находились две скрытые камеры, с помощью которых тюремные охранники следили за происходящим. Камеры были установлены в определенных местах, и мужчина знал, что не попадает в их поле. Его рука вспотела, однако он не хотел вытаскивать ее и вытирать ладонь, потому что это значило хоть на минуту расстаться с прутом. Двое мужчин поднимали гантели, но они уже заканчивали тренировку.

Клэр закончил третий подход, поднялся, вытирая лицо полотенцем. Подошел к тренажеру, взял две маленькие свободные гантели, которые лежали за лавкой. Мужчина наблюдал и ждал. Затем он подошел к велотренажеру, сел на него и медленно опустил ноги на педали. Велосипед тоже был вне зоны слежения.

Клэр несколько минут поработал над плечевыми и грудными мышцами, потом вернулся к упражнениям на пресс. Мужчина спокойно крутил педали велотренажера, рука сжимала штырь.

Двое парней закончили тренировку, чему-то засмеялись и направились к двери. Клэр тоже встал, потянулся, подобрал свое полотенце и прошел мимо тренажера, что-то бурча под нос. Мужчина в тот момент, когда Клэр поравнялся с ним, опустил голову. Потом слез с велосипеда и, вытащив прут, двинулся за Клэром. Тот обернулся, но, прежде чем жертва успела отреагировать, мужчина сделал бросок вперед, ударив Клэра в спину. Клэр выругался, попытался оттолкнуть нападавшего, но тот сумел опередить его и, взмахнув прутом, резанул Клэра по плечу. Кровь брызнула Марти на грудь, мужчина снова занес руку: на этот раз прут вошел глубоко в тело. Клэр отшатнулся и получил новый удар в живот. Он упал на спину, ударился о тренажер и завалился на бок. Мужчина поднял штырь над головой, но заколебался: Клэр лежал в зоне камер наблюдения.

Убийца повернулся и, опустив голову, вышел из зала, пряча штырь в карман.

Клэр прижал руки к ране. Кровь сочилась сквозь пальцы, он закричал:

— Эй, ублюдки! Сюда!

Одинокая линза равнодушно посмотрела на него. Клэр застонал и закрыл глаза.

Ден Донован проснулся с головной болью. Он не знал точно, что на него так подействовало: запах бензина или удар по голове. В любом случае боль растекалась по всему его телу. Он сделал себе крепкий кофе, выпил его, сидя в кровати и обдумывая свое положение. На первый взгляд дел было немного. Придется отдать две книжки шпарбух-чеков Родригесу. Нужно продать картины и вернуть деньги колумбийцу. Потом вывести его на Джордана и Макфайдена и отступить от сделки. А что останется ему? Сделка с русскими? Им тоже нужны наличные, которых у Донована как раз и не было.

А теперь все по порядку. Он взял один из неиспользованных мобильных телефонов и по памяти набрал номер Макфайдена. Включился автоответчик. Донован не назвал себя, просто продиктовал номер мобильного и попросил перезвонить. Чарли Макфайден относился к звонкам благоговейно, поэтому Донован не удивился, когда он перезвонил через две минуты.

— Как дела, старый пройдоха? — спросил Макфайден. — Где ты?

— Бывали времена и получше, — ответил Донован. — А ты где?

— В Лондоне. Есть проблемы? — насторожился Макфайден.

— Не у тебя, приятель, — ответил Донован. — Все в порядке. Но с сегодняшнего дня у тебя будет новый хозяин.

— С каких пор?

— Я сказал: с сегодняшнего дня.

— Ты в порядке, приятель?

Голос Макфайдена звучал взволнованно, и это тронуло Донована.

— Не совсем. Тебе объяснят ситуацию.

— Я бы предпочел иметь дело с тобой: лучше дьявол, чем черт.

— Выбора нет, — возразил Донован. — Он хочет руководить напрямую.

— И ты отходишь в сторону? Генерал оставляет игру на солдат. Я не знаю его. Я знаю тебя.

Донован закрыл глаза и выругайся про себя.

— Это не телефонный разговор.

— Нам надо встретиться, — предложил Макфайден. — Где ты?

— Ты не можешь сделать то, что я говорю? — сердито бросил Донован.

— Слушай, приятель, у тебя мои деньги. Где гарантия, что твой парень честный? Вдруг он кинет меня? Или убьет, когда я приду на встречу?

— Он хочет встретиться в «Интерконтинентале».

— О, теперь есть такое правило — не убивать в пятизвездочном отеле?

— У тебя больное воображение, — сказал Донован. — Прими «Прозак».

— Я серьезно, Ден, — возразил Макфайден. — Мне нужны гарантии. В противном случае ты отдаешь мне деньги, и мы расходимся.

Доновану показалось, что голова раскалывается пополам. Он приложил телефон к другому уху. Вернуть Макфайдену деньги невозможно. А если он откажется участвовать в сделке, колумбиец может вернуться с другой порцией бензина и зажигалкой, и на сей раз Донован ничего не сможет предложить ему взамен.

— Ты ведь знаешь «Паддингтон-Стоп»?

— Маленькую Венецию?

— Увидимся на террасе в час, хорошо?

— Я приду с Рики.

Это было утверждение, а не вопрос.

— Будет мило, — согласился Ден. — Мы ведь на одной стороне.

— Надеюсь, черт побери, что так, Ден. Увидимся в час.

Телефон отключился. Донован вытащил из него батарейку и сим-карту, бросил их в унитаз и смыл. Надел куртку и направился к выходу. Закрывая дверь, он минуту колебался, потом вернулся в комнату и взял из чемодана две книжки шпарбух-чеков. До «Паддингтон-Стоп» можно добраться менее чем за полчаса, если идти напрямик, но при этом надо пройти мимо полицейского отделения. Донован предпочел не сокращать дорогу. Кроме того, длительная прогулка должна помочь собраться с мыслями.

— Итак, мистер Клэр, как вы себя чувствуете? — спросил начальник тюрьмы, маленький плотный мужчина лет за сорок с добрым лицом, которое украшали очки в золотой оправе.

— А как вы думаете? — вопросом на вопрос ответил Клэр. — Меня чуть не убили.

— Мне сказали, рана неглубокая.

— Если кто-то ударит вас в живот железным прутом, сомневаюсь, что вы заговорите так же, — резко возразил Клэр.

Он находился в тюремном госпитале. Только три кровати из восьми были заняты. Два других пациента — заключенные, отходящие после передозировки, — лежали в другом углу палаты под капельницами. С тех пор как сюда привезли Клэра, у дверей поставили охранника.

— Ни одна из ваших ран не представляет угрозы для жизни, мистер Клэр, — терпеливо напомнил начальник тюрьмы. — Но это не значит, что мы относимся к делу несерьезно. Вы сказали, что не сможете опознать нападавшего?

— Черный, лет двадцати. Я плохо разглядел.

— Многие из наших заключенных черные, мистер Клэр. Вы понимаете, как трудно найти человека по вашему описанию?

— Я хочу выйти отсюда, — сказал Клэр. — Немедленно.

— Медики здесь более чем квалифицированные, мистер Клэр, — возразил начальник.

Он посмотрел на врача, который кивнул в знак согласия.

— Я говорю не о врачах, мать вашу, — вспылил Клэр. — Вы прекрасно понимаете, о чем я. Это работа Дена Донована. Он сделал мне предупреждение, а может, хотел убить. В любом случае мне надо быть подальше отсюда. Пригласите моего адвоката, позовите Хэтуэя. Если он хочет, чтобы я стучал на Донована, пусть позаботится обо мне.

Донован прошел по Суссекс-Гарденс через Ланкастерские ворота в Гайд-парк. Несмотря на солнечное утро, в парке дул холодный ветер, поэтому ему пришлось запахнуть куртку и засунуть руки в карманы. На нем были все те же бейсбольная кепка и солнцезащитные очки.

Две молодые женщины в костюмах для верховой езды промчались мимо на блестящих крепких скакунах. Донован был не единственным мужчиной, кто посмотрел им вслед. Наездницы двигались синхронно, обхватив бока животных мускулистыми ногами.

Глядя на женщин, Донован заодно осмотрел и парк в поисках знакомых фигур. Вышагивая по Суссекс-Гарденс, он то и дело поглядывал на отражения в окнах и зеркалах, прежде чем войти в парк, опускался на колено, чтобы завязать шнурок. Поэтому был совершенно уверен, что за ним никто не следит.

Донован не вглядывался в лица: не всегда их можно рассмотреть, а прическу нетрудно поменять или надеть парик, шляпу, кепку. Ден рассматривал фигуры, позы, походку, манеру поведения гуляющих по парку. Люди, которые наблюдают или следят за кем-то, ведут себя не так, как все, независимо от степени профессионализма. Все равно есть признаки, позволяющие их вычислить: напряженность, секундное замешательство, когда на них смотришь, неловкие движения рук, нащупывающих микрофон, и еще тысяча вещей, способных их выдать. Донован не увидел ничего тревожного.