Непобедимый эллин - Леженда Валентин. Страница 16

– Ой, по-моему, я на нее сел, – засуетился Копрей, стягивая через голову серую хламиду.

Подошел Софоклюс, поглядел на размытые остатки текста.

– Восстановлению не подлежит! – вынес неутешительный вердикт историк.

Геракл снова вздохнул:

– Давай, остолоп, по памяти… – Копрей наморщил лоб.

– Что-то там было по поводу лернейской гидры. Хоть убейте не знаю, что это такое. Но вот где это искать, помню хорошо. Езжайте в Арголиду. Там на берегу небольшого залива расположен город Лерна. Гидра живет в тамошних болотах, больше я, увы, ничего не могу вам сказать.

– Спасибо и на этом, – кивнул Софоклюс.

– А что мне передать Эврисфею? – Сын Зевса улыбнулся:

– Передай недоноску, что перед тем как его убить, я сперва вырву ему вредоносный язык!

– Хорошо, я передам твои слова!

Геракл довольно кивнул и, развернув колесницу, а глаз прикинул, сколько им с Софоклюсом придется ехать до Арголиды. Получалось всего ничего, с остановками в придорожных питейных заведениях где-то часа полтора.

Но по пути в Арголиду случилось непредвиденное.

Поначалу Геракл особого внимания на мчавшуюся сзади черную колесницу не обращал. Ну мало ли какой-то придурок вдруг возомнил, что он на ипподроме. Однако странный преследователь всё не отставал, постепенно нагоняя повозку сына Зевса.

– Что это еще за местный лихач тут нашелся? – с неудовольствием проворчал Геракл, и не подумав прибавить скорости.

Софоклюс, вывернув шею, посмотрел назад.

– К сожалению, из-за пыли ни сатира не видно.

– Танат побери эти дороги! – воскликнул великий герой, когда золотая колесница резко подскочила на выбоине.

– По-моему, он собирается идти на обгон, – с тревогой предупредил Софоклюс.

– Пусть обгоняет.

– Ты его пропустишь?

– А почему бы и нет? Нам лишняя задержка в дороге ни к чему, хотя по мордасам этому наглецу съездить, конечно же, следовало бы, чисто в профилактических целях.

Колесницы поравнялись.

Теперь ничто не мешало рассмотреть лихого возницу. Им оказался атлетически сложенный молодой человек с длинными черными волосами и короткой бородкой. Поверх легкой туники на нем были медные доспехи. Голову венчал остроконечный шлем, из ножен торчала рукоять меча. Непонятно.

– Хэй-хэй-хэй… – азартно выкрикнул незнакомец и, повернувшись к Гераклу, медленно вытянул в его сторону сжатую в кулак правую руку и так же медленно отогнул вверх средний палец.

Сын Зевса несколько раз моргнул, отказываясь верить своим глазам.

– Какого рожна?! – гневно вскричал Софоклюс, и это вывело Геракла из временного ступора.

– Никто, – яростно проревел герой, – никто не смеет безнаказанно оскорблять великого сына Зевса!

Прокричав это, Геракл передал вожжи Софоклюсу, а сам схватился за верный лук.

Глаза у незнакомца округлились. Хлестнув взмыленных коней, он легко вырвался вперед и скрылся в туче пыли за каким-то неприметным поворотом.

– Разрази меня Крон! – отчаянно выругался сын Зевса, опуская лук. – Кто это был?

Софоклюс в ответ пожал худыми плечами:

– Кем бы он ни был, теперь он долго не проживет.

– Это уж точно! – мрачно подтвердил Геракл. – теперь я его и из долины асфодела достану. Нет, ну каков наглец!

– М-да, – согласился историк, – нравы в Греции с каждым годом катастрофически падают.

Вдалеке показались высокие стены города Лерны.

– Геракл, сворачивай, – посоветовал Софоклюс, – ведь нам нужны болота, а не сам город,

– Нет, ты мне скажи, что приличному герою делать на вонючих болотах? – возмущенно поинтересовался сын Зевса, искусно поворачивая колесницу на проселочную дорогу.

– Ну, не знаю, – несколько растерялся историк. – Эврисфею, конечно, виднее. Да и какая тебе, в общем-то, разница, если вместе с тобой путешествует профессиональный хронист.

– Гм… – неопределенно хмыкнул великий герой.

– Хорошо, положим, тебе не нравятся болота. Согласен, мерзкое место и ничего хорошего от него ждать не приходится. Тогда чего бы ты сейчас хотел?

– Часок вздремнуть, – мечтательно произнес Геракл, – на солнышке полежать.

– Ну а как же подвиги?

– А подвиги сами собой как-нибудь сделаются.

– Ну-ну… – Софоклюс с большим неодобрением поглядел на великого спутника.

Через полчаса выехали к болотам.

– Дальше пойдем пешком! – объявил сын Зевса и, спустившись с колесницы, ловко поскакал по темно-зеленым кочкам.

– Эй, погоди! – прокричал историк, не поспевая за скачущим героем. – Мы ведь ничего не знаем об этом месте.

Геракл остановился.

– Болото как болото, не хуже и не лучше других грязных луж. Воняет здесь довольно обычно. Лягушки вон квакают, топкие места ряской затянуты, скукотища.

– Значит, где-то здесь и обитает очередное чудовище? – Софоклюс нервно поежился.

– Ну да, – усмехнулся сын Зевса. – Жуткое чудовище вроде немейского хомяка.

– Да кто его знает… – опасливо пробурчал историк, поправляя за плечами сумку с драгоценными восковыми дощечками.

Скотина Эврисфей знал, куда их посылать. Видно, решил, мерзавец этакий, в очередной раз помучить. Комары на лернейских болотах кусались нещадно. Дышать было решительно нечем, солнце припекало, зловонная жижа под ногами противно чавкала. Словом, сущий кошмар и никакого чудовища не надо.

– Геракл, а Геракл, – через некоторое время проговорил Софоклюс, – скажи мне, а отчего тебя комары не кусают?

Сын Зевса лучезарно улыбнулся.

– А я регулярно натираю свои бицепсы розовым маслом, дабы поприкольней смотрелись, в смысле, чтобы блестели словно от пота.

В общем, если кто и страдал во время этого болотного приключения, так это Софоклюс. А ведь он ничего плохого Эврисфею пока не сделал.

– Гляди, друг, – через некоторое время удивленно воскликнул сын Зевса, – вроде как чье-то жилище невдалеке виднеется!

И впрямь, на ровном черно-зеленом горизонте вырисовывалось нечто невысокое, светлое и вроде как с дверями.

– Заброшенный храм, – смело предположил историк.

– Кому? – недоуменно спросил Геракл. – Местным лягушкам?

Однако приземистое квадратное строение не выглядело заброшенным.

– В таком случае, если это не храм, – принялся на ходу рассуждать Софоклюс, – тогда, пожалуй, это логовище местного кровожадного чудовища. Этой… как ей… хидры!

– Гидры, – поправил оговорившегося историка Геракл и на всякий случай обнажил выкованный на Олимпе меч.

Приземистое строение казалось довольно странным, если не сказать дурацким. Во всяком случае, в самой Греции таких нелепых коробок никогда не строили. К слегка приоткрытой белой двери вели высокие каменные ступени. Над самой дверью имелась большая надпись, к счастью, на греческом.

Геракл прищурился, но смог разобрать лишь первое слово, дальше шла какая-то белиберда.

– Гидра, – вслух прочел сын Зевса, – что ж, выходит, мы уже на месте.

Софоклюс благоразумно спрятался за спину могучего героя.

– Вылезай, гадина! – оглушительно вскричал Геракл, потрясая мечом. – Выходи, уродливая скотина!

– А почему ты решил, что она уродина? – шепотом вопросил из-за спины героя Софоклюс.

– М… м… м… – промычал сын Зевса, – а нормальное существо будет жить в подобном месте?

Гидра не появлялась, тогда Геракл повторил угрозу, добавив пару «теплых» слов, и даже в сердцах топнул ногой. Но и это, к его удивлению, не помогло.

– Придется нам самим туда войти, – вздохнул великий герой.

– Ага, – разозлился историк, – войти и оказаться прямо в хитроумной ловушке. Откуда ты знаешь, может, этих безобидных на первый взгляд домиков везде тут понатыкано, а внутри обглоданные трупы любопытствующих вроде нас с тобой.

– Софоклюс, не дури, – гневно одернул спутника Геракл, – мне и так нелегко. Но любую опасную миссию нужно выполнять, коль назвался героем. Не забывай, за нами сейчас с трепетом наблюдает весь Олимп!

– А вот это весьма сомнительно, – возразил Софоклюс, поглядывая на затянутое дождевыми тучами небо. – Сейчас как хлынет, и мы окончательно здесь увязнем.