Тайными тропами (СИ) - Осипов Игорь. Страница 27

Дмитрий зажмурился и мысленно выругался, а потом глянул на Аврору, у которой были в точности такие же лисы на одежде. Но это вопрос можно и потом задать.

— Охренеть, — прошептал стоящий рядом с капитаном прапор, — это что за петушки на палочках?

И благо, что никто его не понял.

Гость же в некоторое время молча оглядывал присутствующих, будто пытался собраться с мыслями и раскидать по табели о рангах всех присутствующих по гербам и внешнему виду. И взгляд его остановился на гербах, вышитых на куртке Дмитрия.

— Любезный господин барон! Я благодарен светлейшему Солу за нашу встречу! — вдруг расплылся в улыбке паренёк, сосредоточив внимание на капитане.

Он встал с места, легко спрыгнул на траву, схватившись за край своего берета. А потом стал выписывать этим беретом кренделя в поклоне. Из выреза рубахи выпали и повисли на цепочках знаки божеств.

— Не имею чести быть знакомым, — негромко протянул Дмитрий, которому сейчас предстояло напрягать до разрыва пупка остатки полученного в театральном кружке актёрского умения и играть роль важного дворянина. Пришлось вспомнить и советы генерала, и потому надувать щёки и выпячивать губы.

— Зато я наслышан о вашем достопочтенном семействе, да будет благосклонна к вашему роду Небесная Пара! Но позвольте представься. — Юноша снова начал выписывать кренделя и при этом говорить. — Баронет Максимилиан да Вульпа к вашим услугам!

Во время очередного кандибобера из-за пазухи на траву выпал небольшой колесцовый пистоль с лакированной рукоятью, но без присущего рыцаршам и солдаткам металлического или костяного яблока на конце. И пистоль был вполне боевой, хоть и малого калибра.

Юнец тут же смущённо подобрал оружие, заткнув за пояс.

Дмитрий учтиво улыбнулся, потому что при виде гостя в голове всплыли ассоциации с уткой-мандаринкой — маленькой, но очень яркой и деловитой.

— Позвольте полюбопытствовать, — произнёс землянин встречный вопрос, — какими судьбами в столь неспокойный час и в столь неприятном месте?

Юнец натужно улыбнулся. Не будь сейчас у Дмитрия баронского титула, послали бы нецензурно, но этикет требовал ответа. К тому же плохим словом спасителей не благодарят даже на Реверсе.

— Во всем виноват мой слуга. Я говорю ему, хочу самого дорогого вина. Хочу самых лучших тканей. А он как упадёт на колени. Смилуйся, господин, где же я это всё возьму? Я ему, ищи где хочешь, каналья. И тут он как заплачет навзрыд чёрными слезами, мол, господин, если обождёте неразумного, я наторгую на вино и ткани. Но как я отпущу его одного? Убьют же, или изнасилуют. Сжалился, как над ребёнком, и отправится с ним.

Максимилиан закончил рассказ и потупил взор, словно не знающий ответа школьник у доски.

Ну, если опустить, что каналья — это дословно псина подзаборная, в остальном всё было ясно. Дворянам торговать было не по статусу, но без монеты в кармане тоже плохо. Остаётся только сваливать всё на подставного слугу, и судя по розовым щекам оного, торговля шла не так уж и плохо. На вид мужичок был ровесник хозяина, спокоен, как хомяк в норе, и только глазками наивно лупал, как красная девица.

Но Дмитрий продолжил расспрос.

— И чем же, позвольте узнать, торгует ваш слуга?

— Этот негодяй возит специи, крашеные ткани и медные украшения. Хорошие, замечу, а не всякое непотребство, — торопливо ответил юнец.

Капитан не успел что-либо добавить, как рядом взорвалась гневной тирадой Аврора.

— В бездну, Ми-ми! Я даже не спрашиваю, какие демоны тебя сюда привели, но ответь, почему ты шляешься без охраны⁈ Жить надоело⁈ Не мог никого нанять⁈ Жадность не позволила⁈

Юнец дёрнул щекой, словно по ней ударили, а потом глянул куда-то в сторону и приложил берет к груди, печально закатив глаза.

— Наняли. Очень доблестная была дама, но увы, этой ночью ее собаки съели.

— Лексеич! — ворвался в кабинет генерала начальник базы, — Что там с результатами⁈

— Результатами чего? — приподнял брови Пётр Алексеевич, оторвавшись от кружки чая с лимоном.

— По разведке пути.

— Ты что от меня хочешь⁈ Всего два дня прошло! — возмутился генерал, глядя на полковника, который опёрся обеими руками о столешницу и навис, как плафон.

— Наверху требуют результатов.

— Пошли их нахрен! Отряд ещё только березняк минует!

Генерал со стуком поставил стакан на стол, скрипнул креслом и встал. Лицо его запылало от злости, как красный свет светофора.

— Тогда хотя бы фотоотчёт подготовки.

— В задницу эту показуху! Мы КамАЗы разбираем по винтикам, чтоб пропихнуть через портал, а потом заново собираем, а им отчёт! Бронетранспортёры режем и заново свариваем! А им нужно дефиле на фотокамеры! Пусть лучше придумают либо разборные танки, либо миниатюрную технику! — заорал Пётр Алексеевич, выходя из себя. — Как они марш представляют, если на той стороне не вылезут, как Вини Пух из кроличьей норы⁈

— Вот. Дельное замечание, — нарочито добродушно улыбнулся начальник базы.

А Пётр Алексеевич тяжело вздохнул, понимая, что перегнул палку. Не он сейчас главный. Не он.

— Будет тебе отчёт!

В дверь постучали. Начальница стражи встретила начало дня над тарелкой каши с мёдом. Как гласит обычай, когда первым просыпается Сол, мясо с утра лучше не есть. Уже никто и не помнил, откуда пришёл этот обычая, но Аманда следовала ему. Это в обед будет и бобовый суп с кусочками копчёной порчетты, и жареная яичница.

Когда стук повторился, женщина глянула на старшую дочку, тоже уплетающую овсянку деревянной ложкой, и мужа, суетящегося с кадушками для посуды. Сам он не мыл. Аманда получала жалование достаточное для того, чтоб нанять посудомоя, но собрать со стола и подкинуть дров в камин — это обязанность порядочного домохозяина.

— Опять, что ли, пожар? — зло бросив ложку в тарелку, прорычала невыспавшаяся женщина и встала. — Пожрать не дают.

Она подошла к двери и отодвинула железный запор. На пороге стояла запыхавшаяся стражница.

— Что?

— Там это… маркиза требует, чтоб вы разобрались. Там халумари непонятное творят.

— О, Небесная пара! — подняв руки в воззвании к высшим силам, произнесла Аманда. — С каких пор я стала гончей псиной? Неужели в этом славном городе закончились простые воры, убийцы и смутьяны? Почему я занимаюсь делами потусторонних сил?

— Но маркиза… — пробормотала стражница, комкая в руках конец пояса.

— Знаю, что маркиза, — пробурчала Аманда. — Жди.

Начальница стражи, что звучало на языке королевства как гард капитольесса, быстро схватила и надела подшитый честным железом корсаж, повесила через плечо перевязь, нацепила на голову повязку-бандану, на которую положила миниатюрный шлем-блюдечко, а сверху нахлобучила широкополую шляпу. И вышла из дома.

— Веди.

На этот раз не побежала, потому как почти у порога ее ждала двуколка с быстроходным бычком — большое преимущество тех, кто живёт на главных улицах, а не в проулках — есть где развернуться и проехать. Само собой разумеется, если бычок не болен.

Стражница вскочила в повозку, схватив поводья. Рядом плюхнулась Аманда.

Когда бычок тронулся с места, под колёсами загромыхала брусчатка, а на рогах животины задребезжали бубенцы.

Путь лежал к северным воротам, а там и к проклятому холму, что за семь миль от города.

Пока ехали, начальница стражи молча перебирала в голове, словно чётки на верёвочке, что же такого необычного могло произойти, отчего взбудоражилась сама землевладетельница. В голову приходили только убийства или взломы сундуков с чужим добром. Что поделать, такова работа. Вот неделю назад прямо в крепостном рве под гадюшником… Аманда осенила себя знаком Небесной Пары, отгоняя злые помыслы, и поправилась… под клозетом, что свисает закрытым балкончиком с отхожей дыркой в полу точно из маркизиной спальни, нашли тело. Всё что можно передумали: и то, что негодяйка хотела забраться по стене и пробраться в покои светлейшей особы, но сорвалась, порезавшись о собственный нож при приземлении в смешанную с отходами воду, и то, что кого-то уже резанного сбросили вниз. Маркиза топала ногами в негодовании. Была бы магессой, спалила бы молниями на месте.