Рубиновый маяк дракона - Урбанская Дарья. Страница 37

– Эльфы не всемогущи. Да, у нас есть храмовники, которые обладают достаточными знаниями для проведения обряда шести печатей. Но ведьма должна быть сильной духом. Проблема в том, что слабые не выживают после обряда, их душа выгорает вместе с черным даром. А сильные к нам не идут. Они горды, упрямы и хорошо прячутся. Но и инквизы не расслабляются. Что скажешь, Ярро, твоя Сибель сильна духом?

Ярро отрицательно покачал головой и начал загибать пальцы:

– Истеричка. Психичка. Криворучка. Некомсомолка… хоть и красотка, да.

Он вздохнул, а затем опустился на колени и долго шарил рукой под жерновом, пока, наконец, не выудил оттуда тугой кисет и передал его мне.

– В моей… или не моей памяти в схроне было припрятано четыре таких мешочка с монетами. Сам их туда клал. Вернее, не я, а настоящий дроу Ноар Коулдан. У меня такая каша из лиц в мозгах. И куча имен – язык сломаешь. Поэтому озвучу ключевые моменты: подельники Ноара изрядно опустошили этот схрон. Остается только надеяться, что найденных монет хватит. Ведь долго задерживаться на Ките я не собираюсь. Дальше у нас по плану будет Цитир… Церит… тьфу ты… Ци-ре-тей. Короче, та еще козлина, – поморщился Ярро. – Но без пропускных меток на острове никак нельзя.

– Значит, у нас нет выбора. Вперед!

29. Фабиана

Грязное мутное окно нехотя впускало рассвет в небольшую комнату на втором этаже таверны Арби. Из щели под дверью навязчиво тянуло жареным луком.

Я сморщила нос и принялась разглядывать мелкие частички пыли, что кружились в утренних лучах. Покосилась на жавшуюся ко мне ведьму и пригладила пучок ее волос, щекотавший шею. Выходило, что мы проспали без малого сутки.

«Еще шесть дней, и пропускная метка пропадет».

Следовало хорошенько обдумать дальнейшие действия. Где найти корабль, что пойдет на запад? С кем лучше договориться? А к кому подходить опасно?

Ответы на эти вопросы могла бы подсказать память настоящего хозяина тела. Глубоко вздохнув, я прикрыла глаза… И погрузилась в монотонный гул сигналов странных повозок, застрявших на перекрестке. Сломанный фонарь беспрерывно мигал желтым. Двое мужчин переругивались, не стесняясь в выражениях. Люди вокруг шли, опустив головы и уткнувшись в небольшие коробочки, которые держали в руках…

Я дернулась, выныривая из воспоминания иномирянина Ярро, о котором постоянно рассказывала Сибель, тоскливо вздыхая. Отмахнулась от него, как от чего-то шумного, назойливого и совершенно, абсолютно непонятного. Лишь шестая попытка самокопания привела меня куда нужно – на остров Дохлый Кит, но вновь оказалась бесполезной. Мелкие вспышки чужого сознания снова показывали мне хозяина гостиницы Арби то в одной рубахе, то в другой. Вокруг менялись лица посетителей. Но неизменно крупный мужчина двигался между столиков неторопливой тяжелой походкой.

«Помнишь, как бывало, брюхом шел вперед, – прозвучало в голове на чужом, но неожиданно понятном языке. – И крестом сияло брюхо на народ».

Я никакого креста не видела, а вот по лбу себя стукнула ладонью, чтобы выбить ненужные обрывки воспоминаний. А вот нужные, наоборот, ухватить и разобрать по косточкам.

Спустя час желудок мой ныл от тяжести жирной переперченой яичницы, щедро начиненной жареным луком и шкварками. После скромных рыбных похлебок на «Хвосте дракона» завтрак, поданный Рози, вызывал изжогу.

Ворча себе под нос, то и дело хватаясь за живот, я добралась до северной рыночной площади. Именно здесь стоило искать Кнута Нам-Бо. Арби хоть и был в дружественных отношениях с Ноаром, но оставался всего лишь владельцем таверны. Он мог предложить кров, еду, брагу и женщин, но не корабль. А вот Кнут Нам-Бо владел на Ките северным рынком и семью кораблями. Этот человек был таким же жирным, как яичница Рози, и таким же противным, как изжога после нее.

Рыночная площадь была – как и в Сивелле, и в Рехии – самой обычной: наполненной палатками, прилавками с товарами и гулом от резких выкриков торговок. С одной лишь разницей: теперь вместо привычного: «Светлого дня, добрая маира, не желаете ли свежих яблок?», я слышала иное.

– Эй, красавчик! – проорала мне очередная торговка. – Вяленый кальмар специально для тебя! Бери, они для мужской силы хороши! Эй, ну куда же ты? Только сегодня два кальмара по цене трех! Не проходи мимо!

Я ускорила шаг, но в спину все равно долетело:

– Добавишь еще три медяка сверху, и я твоя! Ладно – два! Красавчик, ну?

Торговые ряды петляли. Женщины навязывали свой товар. Мужчины громогласно с ними спорили и с довольными ухмылками на пиратских рожах получали желаемое, нередко – в глубине палаток.

Я стискивала зубы, старалась не смотреть по сторонам и упорно пробиралась вперед, пока наконец не вывалилась из суеты на открытое пространство. Именно эта часть рынка принадлежала Нам-Бо. Только теперь я осознала, почему его прозвали «Кнутом».

Вместо визгливых голосов торговок над площадью висели стоны, полные отчаяния и боли, их со свистом рассекали удары хлыстов. Грязные, ободранные люди стояли на деревянных помостах, прикованные цепями к железным перилам. Багровые искры грозовой магии потрескивали на звеньях от малейшего движения и «кусали» узников. Я потерла пальцем свою метку, вспомнив болезненный разряд, что прошил ладонь.

Хотелось убежать, спрятаться от этого кошмара, забраться с ногами в высокое кресло отца, что стояло перед камином в родовом имении, и стереть из памяти перекошенные болью лица… Или выхватить меч из ножен и неистово перерубить им все искрящиеся цепи, намотать кнуты на шеи жестоких надсмотрщиков…

Я со злостью сжала пальцами рукоять у пояса. Ножны эти были на Ноаре, когда я перенеслась в его тело, и отказываться от них я не стала. Не из-за безопасности – понимала, что никого не смогу зарубить или проткнуть, да и вообще вряд ли удержу меч в руке. Но без оружия на острове вообще никто не ходил, так что хоть этот аксессуар и причинял неудобство, но без него из таверны выбираться не стоило.

Невольничий рынок ужасал своим размахом и глубиной страданий людей. Когда хлесткий удар вспорол кожу на спине крепкого мужчины, одетого в одни лишь брюки и сапоги последней моды по меркам Верхней Рехии, я поняла две вещи.

Во-первых, здесь находятся пленники отовсюду: из Рехии, Сивеллы, а может, и самого Рогранта.

«О, хранители, как же далеко раскинулась мерзкая паутина пиратского промысла! Я и не представляла…»

А во-вторых, завтрак все же попросился наружу.

Больше часа я бродила меж рядов с живым товаром, чаще смотря под ноги, лишь бы не сталкиваться с умоляющими взглядами. Единожды спросила у одного из надсмотрщиков, где найти Нам-Бо, за что была бесцеремонно схвачена за руки и проверена на наличие метки.

«Не будь этой уродливой кляксы на ладони – стоять и мне в цепях! О, хранители! Сжальтесь, не оставьте! Не за себя прошу – за них».

Я не удержалась, глянула на ближайшую группу невольников и замерла. Женщины, девушки – и совсем юные, и уже шагнувшие в зрелость. Совершенно разные, но одинаково сгорбленные под тяжестью отчаяния и горя. Морской бриз трепал легкую, полупрозрачную ткань их серых туник, открывая чужим сальным взглядам гораздо больше допустимого даже по меркам южных земель.

Я стиснула зубы в бессильной злобе и поспешила отвернуться. Вот только быстро отведенный взгляд успел зацепиться за густую пшеничную косу.

«Нет, нет, нет! О, хранители!»

Узница невидящим взором глядела вдаль, поверх голов надсмотрщиков, покупателей и зевак. На ее щеках не просыхали дорожки от слез. Пышная, но неумело заплетенная коса покоилась на плече девушки, в тщетной попытке прикрыть багряно-желтый синяк.

– Хороша девка, да? – хмыкнули рядом.

Я вздрогнула, обернулась и уткнулась взглядом в медную брошь в виде кнута. У меня до сих пор не получалось избавиться от ощущения дискомфорта из-за высокого роста моего нового тела. Но даже будучи дроу, я едва доставала этому надсмотрщику до подбородка.