Барон Дубов (СИ) - Карелин Сергей Витальевич. Страница 12

— Не надо, Тамара Петровна. Купе на самом деле его, а мы просто заняли пустое. К тому же, я хочу, чтобы он остался.

Василиса стрельнула в меня глазами и, пока нянька не видела, переложила ногу на ногу так, чтобы я увидел голубое пятнышко трусиков.

— Ваша Светлость, на правах вашей верной слуги спрошу: вы уверены? Я же вижу его насквозь! Охламон и бабник!

— Может и так, но он единственный, кому не нужно три шубы, чтобы сидеть со мной… апчхи! рядом. И я странным образом согреваюсь, глядя на него.

— Что ж, как прикажете, княжна. Но я слежу за тобой… Николай.

Тамара Петровна отступила на шаг и перекатилась вдоль стены, двери и ещё одной стены на другую половину купе. Да, такой способ перемещения был явно быстрее, чем переваливаться закутанными ногами. Села рядом с подопечной. И больше не сводила с меня пронзительного взгляда. А Василиса наоборот то и дело бросала в мою сторону заинтересованные взоры и краснела. Но я предполагал, что это скорей из-за спортивного интереса. Ей жуть как хотелось найти у меня слабое место, ведь до этого никто не бросал вызов её силе. Все просто разбегались куда подальше от её Инсекта, а тут я… горячий как назло. Ходячий подопытный кролик.

Колёса поезда стучали, в замёрзшем окне то и дело проносились фонари полустанков, которые мы пролетали мимо, и все остальные пассажиры, похоже, спали. А вот я не мог. Боялся, что меня либо тяжёлой сумкой огреют, либо засунут ледяные пальцы куда не надо. Так что мы ехали, болтая с княжной. Я рассказывал о своей жизни, она о своей, периодически проводница приносила горячий чай мне и Тамаре Петровне, но тот довольно быстро остывал, поэтому пили его торопливыми глотками.

Вотчиной Онежских была Якутская губерния, самая большая и богатая. А так же мало пострадавшая в своё время от Саранчи. Вечная мерзлота спасла их. Саранча плохо переносит низкие температуры. Хотя, если они научились рыть подземные ходы, то и к зиме могут приспособиться. Надеюсь, что нескоро.

Инсектом рода Онежских стал Буран — ледяное дыхание, которое способно и магму заморозить. По крайне мере так говорили, но никто не пробовал. Вулканическим Пламенем обладал только Император Александр Восьмой. В здравом уме никто не захочет сталкивать лбами эти два рода. Последствия могут быть самые страшные.

У Василисы было две старших сестры, одна младшая и старший брат. Это помимо родителей. Все контролировали свои способности, а она — нет. Поэтому её отправили туда, где люди не боятся работать с такими трудными случаями. В Пятигорскую Академию. Вася боялась, что если она не получит аттестат и не отслужит на границе, то не сможет чувствовать себя своей даже у себя дома. Не сможет жить нормальной жизнью. Её опасения можно было понять: кто захочет жить с вечным страхом оказаться случайно замороженным?

Хотя, если честно, князь Онежский не вбухал бы в необычное дитя столько времени и сил, не приставил бы к ней няньку-охранницу, если бы не верил свою дочь. Скорее наоборот — оберегал от посягательств тех, кто жаждет породниться со столь знатным родом. Даже ценой отмёрзших мудей.

Утром яркое солнце растопило иней на окне, и показались величественные Кавказские горы. Я никогда не видел их прежде, поэтому от их созерцания у меня захватило дух. Поезд замедлился, поднимаясь в горы. Мы проехали мимо самого Пятигорска, прекрасного города, в котором бок о бок уживались три расы: люди, орки и гномы. А затем забрались ещё выше в горы. Там, среди вечных снегов стояла Академия. Комплекс зданий разных размеров и форм, частично выдолбленных прямо в горе. А что? Удобно и на фундамент тратиться не надо.

Состав въехал внутрь горы и остановился. Прозвучал громкий свисток, и поезд будто ожил. Зашуршали сумки, зашумели другие аристократы, посыпалась ругань недовольных дворян или их слуг. Прямо на уровне окна был перрон, выдолбленный в скале, на котором уже ждали люди. Видимо, преподаватели Академии.

Василиса накинула белоснежную шубу с тёмными пятнами. На мой вопросительный взгляд ответила:

— Это чтобы других не заморозить. Но холод будет копиться… апчхи!.. под одеждой, так что, надеюсь, долго нас не задержат… апчхи! А то я опять простыну.

Последнюю фразу княжна проговорила уже в нос. Да уж, кому дар, а кому проклятье.

Я помог ей выйти из поезда, подав руку и взяв чемодан, отчего Василиса смутилась и немного зарделась. Может, всё-таки не только спортивный интерес она испытывала ко мне? Хотя то, как она сжала мою ладонь, пытаясь её заморозить, а потом лукаво улыбнулась голубыми глазами, говорило не в пользу моей наивной версии.

Толпа студентов, их слуг и просто сопровождающих высыпала на перрон. Кто-то ругался, что ему нужно было выходить вообще в другом месте, но красотки-проводницы умело успокаивали таких скандалистов. Думаю, их ждёт потом обратный рейс со всеми удобствами. Ещё и бесплатный. Но надо подождать, пока паровоз переставят.

С княжной вместе мы слились с толпой, которая топталась на месте. Хотя «слились» — громко сказано. Почуяв холод от княжны, люди старались держаться подальше, так что мы шли будто в круге, диаметром в три метра. И никто не смел его переступить, кроме меня и Тамары Петровны, похожей на шерстяную луковицу.

Преподаватели собирали около себя своих учеников, а первокурсники, вроде нас, ждали команды. Князь Мечников был прав: здесь я не буду казаться странным. Меня окружали существа всех рас. Люди, орки, эльфы, кавказцы, гоблины и даже гномы! Несколько прошмыгнули у меня между ног, не забыв облаять на своём наречии. Я выделялся только ростом, поэтому обозревал студентов сверху. Даже заприметил одну красотку-эльфийку, которая прожгла меня холодным взглядом. Да, западные эльфы — те ещё высокомерные засранцы. Но в красоте им не откажешь.

Наконец, из тоннеля в горе вышел плюгавенький мужичок в залатанном пиджачке и толстых очках. Он поднялся на высокую трибуну и заговорил:

— Студенты и студентки! Добро пожаловать в Пятигорскую Академию! Меня зовут Степан Степанович, я ваш директор. Для кого-то это будет уже не первый учебный год, а для кого-то, соответственно, первый. А значит есть повод озвучить основные правила пребывания в нашем учебном заведении. Главное правило у нас одно. В Академии все равны. Таков устав, поэтому забудьте о своих привилегиях.

Василиса сжала в ладони мой мизинец. Опять пытается заморозить! Или согреться…

— С нарушителями этого пункта и всех остальных разговор будет короткий, — продолжал директор, — все разрешения от ваших родителей и опекунов получены, так что не испытывайте моё терпение. Соблюдайте правила Академии и развивайте ваши способности во славу Российской Империи! На этом всё. Проследуйте за преподавателями, они покажут вам ваши общежития.

Степан Степанович спустился с трибуны и ушёл. Он немного шаркал при ходьбе и горбился, но несмотря на непрезентабельный вид, в его фигуре ощущалась внутренняя сила. Что ж, учебный год будет интересным.

Василису определили в женскую общагу. Ей полагалась некая особая комната, которая обеспечит комфорт и возможность продолжать учебу, не взирая на её Инсект. Обогревателями, что ли, забили её? В общем, мы почти сразу разделились. А меня вдруг остановил один из преподавателей. Высокий и статный мужчина с уродливым шрамом на лице и серебром на висках.

— Барон Дубов? — спросил он, нисколько не сомневаясь в том, кто я такой. Его голос показался мне знакомым. — Нам нужно поговорить.

Надеюсь, он просто хочет мне мужскую общагу показать?

Глава 6

— Значит, вы не знаете, кто напал на поезд?

Человеком, остановившим меня, оказался Сергей Михайлович. Да, его голос я слышал сквозь сон, когда врач лечил мою израненную тушку. Как рассказал Сергей, тот тоже был сотрудником Академии, точнее, местным фельдшером. Пётр Васильевич управлял санитарным крылом. Сам же Сергей Михайлович оказался в Академии новичком, как и я. Он перевёлся в Пятигорскую из Преображенской, одной из самых престижных Академий в Империи. Интересно, сам или его попросили? Но в целом, мне было всё равно. Сюда он устроился вести уроки по Боевой концентрации. Что это, и с чем едят, я не знал. Но, полагаю, с ней у меня проблем нет.