Не приближайтесь ко мне (СИ) - "Безупречное алое цветение". Страница 34

Гермиона услышала эмоциональный всплеск Локонса за углом коридора. Никого так и не встретив на своем пути после «заточения», девушка решила, что общение с ошибкой-ее-второго-курса будет не очень информативным, но с толикой правды. Этот человек умел приукрашивать горы до Марса, но основы черпал из истин.

— Ах, девочка моя, — начал с улыбкой из рекламы дантиста Локонс, слегка приобнимая девушку за плечи и ведя вдоль коридора, - Они смогли меня удивить! А я то удивляюсь редко: сколько книг написал! Пускай в той жизни не все было правдой, но теперь, видишь ли, у меня новая жизнь, и я начал совершать настоящие подвиги. Когда я увидел пожирателей, а их было штук восемь — не меньше, я ринулся в атаку. Самооборона с моей палочкой никакая — сама понимаешь, но у меня был нож. Да-да, маггловский, выкидной.

Девушка скептически посмотрела на геройское оружие, история которого началась с поездки его хозяина в Индию.

— Сэр, давайте попозже вы расскажете это? Что случилось с замком? Где все?

Надежды на краткий, но информативный диалог рухнули сразу, когда рассказ начался с обеда. Если вычеркнуть весь приукрашенный мусор Златопуста, то получилось даже очень информативно. Пожиратели и духовники подошли к барьеру, сладостно предвкушая победу. В этот момент, учеников разослали по гостиным, и весь Хогвартс вместе с аврорами стали гадать, что произойдет дальше. Никто и не рассчитывал на их нападение. В тишине напряжение нарастало. Минерва со своей твердолобой уверенностью, что они в безопасности, убедила всех в надежности их плана, в силу их защитников-авроров и смекалку директора школы, который аппарировал. Оставалось надеяться, что тактика сработает.

Наступили тяжелые минуты. Сотни глаз прилипли к окнам в нервном ожидании. Секунды перетекали в минуты. Вот-вот должна начаться атака. Наконец, прогремел взрыв — сработала одна из ловушек. Фактически: первыми напали авроры. Невидимая защита выиграла лишь жалких десять минут, после которых пожиратели набросились на школу. Каким-то удивительным способом они умудрились взломать все чары, наложенные профессорами.

Борьба длилась около двух часов, однако, на удивление многих, пожиратели никого не убивали, а лишь захватывали побежденных. Хотя пленом это нельзя назвать. В какой-то момент раздался новый взрыв, уже в самом здании. Большинство лестниц вывели из строя, тем самым оказались изолированными башни гриффиндора с пуффендуем. Тогда Локонс помчался к эпицентру взрыва, но опоздал. Все преподаватели уже столпились в холле у камней. Только Помона Стебль стояла на втором этаже около остатков лестницы, а Минерва Макгонагалл у жалких остатков другой. Виновника взрыва так и не нашли. В ту минуту посторонние успели скрыться.

Спустя полчаса Хогвартс пал, а после его падения единовременно рухнули на землю больше половины пожирателей.

Локонс рассказывал красочно, восторгаясь пережитым. Гермиона отметила, что талант писателя у этого человека все-таки настоящий.

— О, Гермиона! — встретилась им МакГонагалл.

— Вот, Минерва, я как раз рассказывал ей о странном феномене, в котором наши враги пали, а авроры вырвались из плена, — довольный голос Златопуста напомнил мурлыканье ленивого кота.

У Гермионы было множество вопросов, но один из них интересовал девушку особенно. Зачем? Зачем Минерва приняла Локонса? Однако вскоре пришел конец и ее недоумению, которое сменилось шоком и большой тревогой. Абсолютно сухой, лишенный всяких эмоций голос МакГонагалл проговорил так, что ледяные мурашки неприятно защипали Гермионино тело.

— Профессор, это были не пожиратели… Это были духовники, переселившиеся в авроров, как в Ханну Бион. А те тела, которые унесли в лес… Так в них переселили наших. Они в плену, профессор. Это поражение.

========== Одна жуткая улыбка ==========

Стрелки часов неумолимо бежали, абсолютно также как и мысли Гермионы. Вот уже как второй час они с Минервой сидели в поглощающей все и всех тишине. Пало не меньше полусотни авроров, в чьи тела переселились духовники, тогда как Северус утверждал, что их количество не превышает и десятка. Неужели он ошибался? Гермиона больше всего переживала за него.

— Они пленили только чистокровных, —протянула Минерва, мрачно рассматривавшая картинную раму, ее узорчатый выпуклый рисунок.

Девушка вздрогнула.

— Но смысл? Для обряда нужны маглорожденные, —вспомнила Гермиона одно из собраний. Хоть и была она не на всех, что-то девушка все же припоминала. Однако его суть оставалась не ясна.

— Он вам настолько доверял?— нахмурилась Минерва, а после сразу улыбнулась странной улыбкой.

— Я была на собраниях в мантии Гарри.

Минерва взглянула на свою бывшую ученицу, но никак не откомментировала.

— Да, нужны маглорожденные. Поэтому вам нежелательно покидать Хогвартс.

***

Три дня прошло. Гермиона помогала в больничном крыле раненным и ждала вестей от Северуса. Ничего.

Аппетита не было, она ела машинально, пила на автомате. Просто существовала.

Впрочем, таким образом многие отходили от шока. Том следовал за ней по пятам, заметив отсутствие кольца на безымянном пальце. Сначала это раздражало девушку. Ей нужен был Северус и только Северус. Вдруг с ним что-то случилось? Вдруг Воландеморт раскрыл обман? Гарри тоже куда-то пропал. Джинни не отвечала. Казалось, что все они оставили ее одну. Иногда приходил Рон. Он разбирал завалы и согревал улыбкой, когда встречался с ней взглядом.

Что касается Ханны, так ее дела шли хорошо. Оптимизм так и бил ключом из ее сердца. Она старалась поддерживать Гермиону, играла с ней, дарила рисунки. Однажды нарисовала ее и Северуса. Сходство впечатляло: высокий человечек в черном прямоугольнике с большим носом и в тон параллелограмму глазами обнимал маленькую лохматунью с карими, естественно же, в треугольном платьице.

Почему-то девочка называла ее «мисс Грейнджер», а Северуса ее мужем. Эти противоречия забавляли ведьму.

Прошла неделя. Снейп не возвращался. В Гермионе постепенно угасала надежда. Она старалась поддерживать огонь веры в директора Хогвартса, но хворост заканчивался в ее запасах, а огонь постепенно тух. Если бы не ребенок, Гермиона бы и вовсе пала духом.

Однажды девушка спросила мадам Помфри о тех причинах, которые заставляют держать Ханну в заперти. На что та лишь покачала головой.

— У нее случаются иногда приступы магического выброса, а это говорит о нестабильности здоровья.

Возражений от Гермионы не последовало. Ясно же, что мадам Помфри ее обманывала. Ни о каких магических выбросах речи и не шло. Их просто не было. Иначе Гермиона бы узнала хотя бы от Ханны, да и время могло показать хоть один припадок. Сколько долгих часов они общались – ничего подобного не происходило. А значит, у мадам Помфри имелись куда более весомые основания держать девочку в больничном крыле, и в этих основаниях имелось место тайне.

Рон стал предпринимать слабые попытки ухаживания, а Том принялся ходить с ней к болеющей. Девочка его пугалась, поэтому Гермиона вежливо выставляла парня за дверь. Рон относился к Тому также враждебно, а Гермиона находила его милым и ругала друга за это.

На досуге, кой в последнее время составлял не больше получаса, гриффиндорка рассуждала: “Почему пожиратели и духовники почти никого не убивают? Темный Лорд никогда не брезговал лишней кровью. Почему при пожаре в Лондоне никто не пострадал? Не было даже случайных смертей…”

Она думала и споткнулась о возникшую нить связи между всеми событиями, но, к великому сожалению девушки, эта нить едва прослеживалась. Стук сбил окончательно. Клюв бил в стекло. Их новая сова вернулась потрепанной и частично без перьев и без писем. А ее родители обычно писали письма.

— Гермиона, ей плохо! — ворвался в ее комнату Том.

Сначала ничего не прояснилось: сове и вправду было плохо, но не настолько, чтобы так переживать. Речь шла о Ханне, у которой поднимался жар, рискующий перейти в лихорадку. Колдомедика рядом не оказалось.

— Отнесите меня в лес! — бредила она.