Дорога любви - Ли Эйна. Страница 45

Еще через несколько миль Кин снова остановился – на земле виднелись конские «яблоки», и разведчик спешился, чтобы разглядеть их. В них не было сена, а это говорило о том, что лошади питались только травой. Сомнений больше не оставалось: за Рафферти и Кэтлин гнались индейцы.

Кин знал, что индейцы выслеживают добычу по следу не хуже его. Не медля ни секунды, он взлетел на Дюка и, пришпорив, перевел его в галоп.

Кэтлин натянула вожжи и, остановив лошадь, спешилась.

– Майкл, моя лошадь захромала. Наверное, с ней что-то случилось.

Майкл Рафферти со злостью развернул свою лошадь и недовольно прорычал:

– Что ты сказала?

– Моя лошадь хромает. – И она наклонилась, чтобы осмотреть колено лошади. Рафферти направился к ней.

– А ну, с дороги, – выкрикнул он, оттолкнув Кэтлин. После беглого осмотра он выпрямился. – Лошадь охромела.

– И как теперь быть, Майкл?

– Заткнись и не мешай мне думать.

– Может, приготовить кофе, раз мы задержались?

– Кофе? Ты что думаешь, я собираюсь торчать здесь, пока лошади не станет лучше? – прорычал он. – Ну-ка, дай посмотреть, что у тебя во вьюке. – И он стал энергично рыться в седельном вьюке ее лошади. Схватив несколько предметов, он впихнул их в свой седельный вьюк. – Не знаю, зачем я взял тебя с собой. Из-за тебя я еле тащусь. – Привязав к сиденью одеяла, он поднялся в седло.

Кэтлин устало отбросила волосы с лица. Дождевые капли заставили ее поднять голову.

– Ветер становится сильнее. Скоро начнется дождь.

– Мы найдем укрытие. – Поскольку Кэтлин не собиралась садиться на лошадь, он бросил ей: – Чего ты ждешь?

– А что будет с лошадью? Она хромая. Мы не можем ее оставить.

– У меня нет времени беспокоиться об этой чертовой лошади. Я не хочу даже тратить на нее пулю. – Рафферти не добавил, что если за ними началась погоня, то звук выстрела облегчит задачу преследователей. – Ты поедешь или нет? – крикнул он, поскольку она все еще продолжала колебаться.

Бросив полный жалости взгляд на охромевшую кобылу, Кэтлин взобралась позади Рафферти.

Они проехали еще милю, когда дорожная пыль стала покрываться мокрыми точками – начинался дождь. Рафферти двинулся к ближайшим деревьям.

– Там мы укроемся. Спустившись с лошади, он распорядился:

– Принеси хворосту, пока все не промокло. Я позабочусь о лошади.

Сухих веток вокруг оказалось множество, но Рафферти приказал Кэтлин разжечь маленький костер: он не хотел привлекать внимание.

Дожидаясь, пока вскипит вода, Кэтлин села перед огнем.

– Почему мы покинули Огден в такой спешке?

– У меня была серьезная стычка с Кейсментом, – буркнул Рафферти.

– Но это ведь не причина, чтобы не взять вещи и не купить еды.

– Ты учишь меня, что делать? – недовольно проворчал он. – Мы можем все это купить, когда приедем в город.

– А далеко до него? – спросила она. – И где мы сейчас находимся?

– Откуда я знаю? – раздраженно буркнул он. – Мы едем по дороге на запад. Тебе больше ничего и не нужно знать. Если тебе нечего есть, съешь свой язык и не задавай дурацких вопросов.

– А зачем ты украл лошадей? И что, если ты покалечил парня?

Он дал ей оплеуху.

– Заткнись. Иди спать. Как только дождь кончится, мы отправимся в путь.

Рафферти завернулся в одеяло и закрыл глаза. Кэтлин попыталась сделать то же, но сон не шел. Она вспомнила Кина Маккензи. Теперь они уже никогда не увидятся. От этой мысли глаза наполнились слезами, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не расплакаться. Она никогда больше не увидит эту высокую фигуру, шагающую к ней, не заглянет в глубину его глаз, не услышит его хрипловатый голос. Но это, наверное, Божье наказание за то, что она привязалась к человеку, который не был ее мужем, убеждала она себя.

Так она и лежала, терзаясь сладкими воспоминаниями и слушая шум дождя и храп мужа. В конце концов она поняла, что все ее попытки уснуть бесполезны, и решила разыскать платок, которым можно будет укрыться от дождя, когда они поедут дальше.

Кэтлин подошла к лошади, распаковала седельный вьюк и вдруг увидела тяжелый саквояж, которого никогда прежде не видела. Она вынула саквояж и присела, чтобы рассмотреть его содержимое. Саквояж оказался доверху набит деньгами. Кэтлин не могла сдержать возгласа удивления:

– Боже мой! Здесь тысячи долларов!

Она оглянулась на спящего мужа. Майкл говорил ей, что не в состоянии купить лошадей, и это при том, что у него целый саквояж денег. И откуда они взялись?

Догадка потрясла ее: деньги краденые. Это объясняло, почему он покинул Огден в такой спешке, ночью – так убегают только воры.

Вдруг Рафферти кашлянул и повернулся на другой бок. Кэтлин вздрогнула. Затаив дыхание, она пристально вгляделась в лежащую на земле фигуру.

Ее страх был не напрасным. Он открыл глаза.

– Что ты там делаешь?

– Просто хочу немножко размяться, – ответила она спокойным голосом и ногой отодвинула саквояж за куст.

Рафферти тут же вскочил. И в эту же секунду мимо его головы пролетел какой-то предмет, жужжащий, словно оса. Рафферти инстинктивно пригнул голову, повернулся и увидел, что в дерево рядом с ним воткнулась стрела. И тут же пролетела еще одна.

– Индейцы! – в ужасе крикнул Рафферти, падая на землю. Вытащив револьвер, он внимательно осмотрел деревья вокруг. Когда один из индейцев выбежал из-за ствола дерева, он выстрелил. За ним появились другие, и Рафферти принялся в них палить. – Они хотят подобраться поближе, – пробормотал он.

Испуганная Кэтлин пригнулась к земле.

После нескольких выстрелов револьвер издал только сухой щелчок. Выругавшись, Рафферти побежал к лошади.

– Надо убираться отсюда, пока они нас не окружили. – И он быстро забрался в седло.

Кэтлин поспешила к лошади, думая сесть позади него.

– Не могу тебя взять, – отмахнулся он. – Ты будешь лишним грузом.

Он взнуздал лошадь. Кэтлин в отчаянии схватила его за ногу.

– Не бросай меня, Майкл! Пожалуйста, – взмолилась она.

– Убирайся, – хрипло бросил он и вырвал ногу с такой силой, что Кэтлин упала. Галопом он помчался прочь.

Следом за ним из-за ближайших деревьев с улюлюканьем бросились двое индейцев на лошадях. На их головных уборах развевались перья.

Кэтлин лежала на земле, протягивая вслед мужу руки:

– Не бросай меня, Майкл. Пожалуйста, не бросай.

Прежде чем увидеть индейцев, она почувствовала их присутствие. Подняв голову, она с ужасом обнаружила две стоящие над ней фигуры. Они выглядели, как черти из преисподней. Их темная кожа была покрыта боевой раскраской. Вокруг глаз черной краской были нанесены широкие круги. Красные и белые полосы шли через лбы и щеки.

Кэтлин закричала, когда индейцы, плотоядно кривя губы, стали срывать с нее одежду.

Но вдруг Кэтлин услышала выстрел, и один из индейцев замер, затем рухнул на землю. Другой, быстро обернувшись, схватился за нож. Но Кин действовал быстрее, он перехватил ружье и ударил краснокожего прикладом, так что тот повалился на спину.

Не в силах сдержать рыданий, Кэтлин поползла в сторону. Индеец пришел в себя после удара почти мгновенно. Он вскочил и снова двинулся на Кина, поднимая томагавк, но разведчик выстрелил в него в упор, и краснокожий распластался у его ног.

Кин подбежал к Кэтлин и обнял ее. Содрогаясь от плача, она обхватила его за шею.

– Ладно, маленькая, – успокаивающе проговорил он. – Все в порядке. Никто тебя не обидит.

– Это… это действительно ты? – пробормотала она дрожащими губами. – Это в самом деле ты?

Когда ее рыдания немного утихли, Кин поспешил поднять ее на ноги.

– Кэтлин, нам надо уезжать, пока сюда не вернулись другие индейцы. – Он мягко расцепил ее пальцы. – Ты можешь стоять?

Она кивнула и поднялась, но тут же схватилась руками за лохмотья своего платья. Кин стянул с себя куртку и накинул ей на плечи.

– Пока надень это. Идти сможешь? Мой Дюк в четверти мили отсюда. Я не хочу оставлять тебя одну.