Кусака - Маккаммон Роберт Рик. Страница 38

Она легонько дотронулась до светлых дочкиных волос.

– Осторожнее! – предостерег Том. Но никакого шока, никакого иссушающего мозг энергетического удара не было. Джесси просто ощутила под пальцами волосы, которые тысячи раз гладила прежде. Глаза Дифин – Стиви – оставались незрячими.

Джесси дотронулась до ее щеки. Холодная. Приложила указательный палец к шее, туда, где билась жилка. Медленно – ненормально медленно – но ровно. Выбора у нее не было: оставалось только поверить, что настоящая Стиви находится где-то в безопасности, живая и невредимая. Обдумывание любых других возможностей свело бы Джесси с ума.

Тогда она решила, что будет держаться. Что бы ни творилось, они с Томом пройдут через это до конца.

– Ладно, – сказала она и отняла руку от шеи Дифин, – сварю-ка я кофе.

– Джесси изумилась, как ровно звучит ее голос, когда все внутри кажется студнем. – Это всех устраивает?

– Пожалуйста, крепкий, – потребовал Роудс. – Чем крепче, тем лучше.

– Договорились. – И Джесси засновала по кухне, вновь обретя цель, превратившаяся в статую инопланетянка указывала на окно, часы-кошка, тикая, отсчитывали секунды, а над Инферно в тишине собирались стервятники.

18. НОВАЯ ДЕВЧОНКА

Тьма начала свое восхождение на небо. Табло на Первом техасском банке показывало 88 градусов по Фаренгейту, 2О:22.

В гараже, под лампами накаливания, закончив дневную работу, Коди собирал инструмент, чтобы отладить свой мотоцикл. Часов в девять мистер Мендоса закроет станцию, и тогда Коди окажется лицом к лицу с обычным выбором: переночевать дома и несколько раз за ночь столкнуться с отцом; завалиться до утра в провонявшую марихуаной крепость, где покоя не больше, чем в сумасшедшем доме; или выспаться на Качалке – не самом удобном, но, безусловно, самом спокойном из всех трех мест.

Он перегнулся, чтобы вытащить из картонной коробки чистую ветошь, и тут из кармана, весело звякнув о бетон, выпал стеклянный флакончик. Пузырек не разбился, и Коди быстро подобрал его, хотя мистер Мендоса сидел в конторе, читая газету в ожидании рейсового автобуса.

Коди поднял флакончик и посмотрел на кристаллы. Один раз он с подначки Бобби Клэя Клеммонса попробовал кокаин, и этого одного раза хватило. Коди эта дрянь не нравилась, поскольку он понимал, как люди попадаются на крючок и начинают думать, будто жить без нее не могут. На его памяти крэк свел в могилу нескольких Щепов – например, старшего брата Танка Митча, который четыре года на зад выскочил на своем «мустанге» на рельсы и на семидесяти милях в час врезался в подъезжающий поезд, угробив не только себя, но и сына мэра Бретта с двумя девчонками. Пить Коди тоже не пил; самое большее, что он себе позволял – несильно подкуриться сигареткой-другой с травкой, и лишь в том случае, когда чужие жизни не зависели от его решений. Последнее дело позволять наркоте думать за себя.

Однако Коди знал и таких, кто отдал бы правую руку за один вдох того, что выделяют кристаллы крэка. Легче легкого было бы отправиться в крепость, подогреть их на огне и вдыхать, пока мозги не посинеют. Но он знал, что увидеть мир яснее это не поможет, а просто заставит думать, будто Мэк Кейд – единственное избавление от Инферно и при звуке хозяйского голоса Коди обязан вскакивать.

Он поставил флакончик на рабочий стол, на минуту задумавшись о кристаллах и о том, что говорил мистер Мендоса насчет ответственности мужчины за свои поступки. Может быть, это была старая, как мир, ересь, а может, правда.

Но Коди уже знал, что решил.

Он занес молоток жестянщика и обрушил на флакон, кроша стекло, дробя желтые кристаллы. Левой рукой Коди смахнул крошево со стола в мусорное ведро. Осколки и порошок утонули среди грязной ветоши и пустых банок из-под масла.

Цена его души была не шестьсот долларов в месяц.

Отложив молоток, Коди снова взялся собирать гаечные ключи и наковальни, которые требовались ему для «хонды».

Дважды коротко прогудел клаксон: низко, басисто. Рейсовый автобус из Одессы. Коди не поднял глаз, продолжая заниматься своим делом, а мистер Мендоса вышел поговорить с шофером – тот жил в центральном Мексико, по соседству с родным городком Мендосы.

Пассажиры, в основном люди пожилые, гуськом пошли из автобуса, чтобы воспользоваться туалетом или купить в автоматах конфет и лимонада. Но среди них оказалась молоденькая девушка с потрепанным коричневым чемоданом, и с автобуса она сошла определенно насовсем – ее путешествие окончилось. Оглянувшись на шофера, она увидела, что он разговаривает с дюжим седым усатым мужчиной. Тут ей на глаза попался светловолосый паренек, возившийся в гараже, и девушка направилась в его сторону, волоча чемодан за собой.

Коди собрал весь необходимый инструмент, выложил новые свечи зажигания и уже опускался на колени, чтобы начать, когда за спиной раздался девичий голос: «Простите.»

– Вход в туалет из конторы, – Коди, привычный к тому, что пассажиры автобуса отрывают его от работы, мотнул головой.

– Грасиас, но мне нужно узнать дорогу.

Он оглянулся на нее и немедленно поднялся, вытирая грязные руки об и без того перепачканную рубаху.

Девушке было лет шестнадцать или, может быть, семнадцать, черные как смоль подстриженные волосы доходили до плеч. Светло-коричневые глаза на овальном личике с высокими скулами вызвали у Коди дрожь в позвоночнике. Ростом она была примерно пять футов шесть дюймов, стройная – на языке Коди, клевая телка. Пусть даже мексиканка. Кофейно-сливочная кожа и никакого грима, только бледный блеск для губ. Коди подумал, что уж ей-то красить глаза ни к чему: они, хоть и слегка покраснели от долгой поездки в автобусе, смотрели спокойно и душевно. Девушка была в красной ковбойке, брюках цвета хаки, черных кроссовках, а в ложбинке под шеей лежало свисающее с тонкой серебряной цепочки сердечко.

– Дорогу, – повторил Коди. Похоже, во рту было слишком много слюны. Он боялся, что она потечет изо рта – что тогда подумает о нем эта клевая телка? – Э… конечно. – И вообразил свой запах: должно быть, что-то среднее между заводом смазочных масел и скотным двором. – Дорогу куда?

– Я ищу один дом. Вы не знаете, где живет Рик Хурадо?

Он почувствовал себя так, словно в лицо ему выплеснули ведро ледяной воды.

– Э… да, знаю. А что?

– Я его сестра, – сказала клевая телка.

И Коди слабым голосом ответил:

– О.

Больше блондинчик ничего не сказал. Девушка увидела, как его глаза еле заметно сузились, когда она упомянула имя Рика. С чего это? В ухе у белобрысого коротко сверкнула сережка-череп. Красив суровой красотой, решила она. Но выглядел он далеко не паинькой, и в глубине глаз тоже таилось что-то опасное, готовое быстро и больно укусить, если проявишь неосторожность. У девушки было такое чувство, словно этот парень разбирает ее на части, а потом собирает снова, сустав за суставом.

– Ну? – поторопила она. – Как мне добираться?

– Туда, – он махнул на юг. – Через мост, на Окраину. Он живет на Второй улице.

– Грасиас. – Адрес девушка знала по письмам брата. Она пошла прочь, неся чемодан, в котором было все ее имущество.

Коди дал ей отойти на несколько шагов, не в силах оторвать взгляд от ее тугой попки. Клевая телка, подумал он, даром что сестра Хурадо. Черт, полный абзац! Вот уж не знал, что у Хурадо есть братья или сестры. Должно быть, пошла в мать, рассудил Коди, она же абсолютно непохожа на эту мокрожопую сволочь! Он знал и других симпатичных девчонок, но такой великолепной мексиканской телки еще не видел – то, что она была Хурадо, просто придавало ситуации дополнительную остроту.

– Эй! – крикнул он вслед девчонке, и та остановилась. – Идти-то далековато!

– Неважно.

– Может быть, но вдобавок там сурово. – Он вышел из гаража, вытирая с пальцев остатки смазки. – В смысле, никогда не знаешь, что может случиться.

– Я себя в обиду не дам. – Она опять двинулась прочь.