Кусака - Маккаммон Роберт Рик. Страница 57

28. ПЛЫВУЩАЯ ТЕНЬ

Джесси, работая в сиянии пристроенного на стену аварийного фонаря, сделала последние шесть стежков и крепко затянула нитку под правым глазом Коди Локетта. Паренек едва заметно поморщился.

– Будь я лошадью, – врастяжечку проговорил он, – уже сто раз так бы вас лягнул, что летели бы вы через весь сарай.

– Если б ты был лошадью, я бы тебя уже пристрелила, – Джесси для верности чуть подтянула волокно, завязала и отстригла лишнее. Она еще раз плеснула на рану антисептиком. – Ладно, все.

Коди слез со стола и прошел к маленькому овальному зеркалу, висевшему на стене. Зеркало показало почти полностью заплывший лиловым синяком левый глаз, рассеченную нижнюю губу и, меньше чем в дюйме под правым глазом, стежки. Рабочая рубаха была разодрана и залита кровью – и своей, и кровью Гремучих змей. Правда, стучать в голове перестало, а все зубы были на месте. Коди подумал, что ему повезло.

– Можешь восхищаться собой в другом месте, – коротко сказала Джесси.

– Как выйдешь, позови следующего. – В коридоре ждали осмотра еще четверо подростков, и она пошла к раковине вымыть руки. Когда она повернула кран, полилась тонкая струйка воды с песком.

– Отличная работа, док, – сказал Коди. – Как Рентген? Оклемается?

– Да. – Слава Богу, подумала она. Три ребра Рэя превратились в сплошной кровоподтек, левая рука почти сместилась и мальчик чудом не откусил себе язык, не говоря уж о прочих порезах и синяках. Сейчас он отдыхал в палате дальше по коридору. Несколько ребят лишились зубов и порезались, но переломов не было – только у Пако Ле Гранде оказался перебит нос. – Могли кого-нибудь убить, – Джесси вытерла руки бумажным полотенцем, чувствуя между пальцами песчинки. – Вы этого добивались?

– Нет. Я пытался не дать промыть Рентгену мозги. – Коди осмотрел ободранные костяшки пальцев. – Начали Гремучки. А Щепы защищали свое.

– Мой сын в вашей банде не состоит.

– В клубе, – поправил Коди. – Все равно, Рентген живет на этом берегу. Значит, он один из нас.

– Клуб, банда – хоть чертом назови, все равно дерьмо. – Джесси скомкала бумагу и запихала в мусорную корзину. – И моего сына зовут не Рентген, а Рэй. Когда вы с Гремучими змеями прекратите разносить город в клочки?

– А при чем тут Щепы! Кто их просил наезжать на Рентгена и громить зал! И потом, – Коди махнул в сторону окна и черной пирамиды, – эта сука за две секунды наделала больше дел, чем мы можем натворить за два года.

Оспаривать этот факт Джесси не могла и хмыкнула, понимая, что здорово напустилась на парнишку. Она почти ничего не знала про Коди Локетта: только то, что ей рассказывал Том, а еще, что отец мальчика работает в пекарне. Она вспомнила, что однажды зашла за сладкими булочками и учуяла от Локетта-старшего запах спиртного.

– Черт, и здорова же она, – Коди прошел к окну. Теперь его тон был не таким грубым, в нем зазвучала нота благоговейного страха. На помойке Кейда еще горели несколько костров, в небо по спирали летели искры. Под самым куполом сияющей лиловой решетки над Инферно, загораживая луну, неподвижно зависло массивное темное облако дыма и пыли. До сих пор Коди не очень-то верил в НЛО и пришельцев, хотя Танк божился, будто, когда ему было девять лет, он видел в небе свет и так перепугался, что обделался. Жизнь в иных мирах всегда мало волновала его – она и в этом мире была достаточно тяжелой. Всякая ерунда насчет НЛО и инопланетян казалась слишком далекой, чтобы ею интересоваться, но теперь… что ж, это был совсем другой коленкор. – Как вы думаете, откуда она? – спросил Коди спокойным голосом.

– Не знаю. Уверена, что издалека.

– Ага, наверно. Только чего она села в Инферно? То есть… то, что в ней, могло приземлиться где угодно. Почему оно выбрало Инферно?

Джесси не отвечала, думая о Дифин и о том, где же девчушка (нет, поправила она себя, где же это существо). Она посмотрела в окно, на пирамиду, и в голову пришло одно-единственное слово: Кусака. Что бы это ни было такое, Дифин до смерти боялась его, да и Джесси чувствовала себя не слишком спокойно. Она сказала:

– Лучше позови-ка следующего.

– Ладно, – Коди оторвался от окна. У двери он приостановился. – Послушайте… как хотите, а мне жалко, что Рентгену досталось.

Она кивнула.

– Мне тоже, но он поправится. Похоже, он крепче, чем я думала. – Джесси осеклась и не поблагодарила Коди за помощь сыну, поскольку подробности были до сих пор не ясны, а она видела в Коди с Риком Хурадо инициаторов драки между бандами, которая могла закончиться смертоубийством. – Вероятно, тебе нужно что-то от головной боли, – сказала она. – Если попросишь миссис Сантос у первого стола, она даст тебе аспирина.

– Ага, спасибо. Эй, может, у меня на память о нынешней ночи останется небольшая железная дорога, а?

– Может быть, – согласилась Джесси, хотя знала, что шрам будет едва заметен. – Тут найдется кто-нибудь, кто отвезет тебя домой?

– Могу добраться на своих двоих. Хотя все равно мне надо забрать свой мотор. Спасибо, что заштопали.

– Постарайся не нарываться, ладно?

В голове у Коди завертелся остроумный ответ, но Джесси смотрела честными глазами, и он позволил себе скинуть развязность.

– Попробую, – сказал он и вышел из комнаты. В коридоре, также освещенном резким светом аварийных ламп, он велел зайти следующему пареньку, ждущему на скамье своей очереди. Угрюмо смотревший парень был из Гремучек, а нижняя губа выглядела так, словно побывала в мясорубке. Потом Коди пошел по коридору мимо двух рядов дверей. За одной подвывал полный муки мужской голос. В воздухе висел запах горелого мяса, и Коди не стал останавливаться. Вокруг, отбрасывая в полумраке длинные тени, сновали люди. Мимо торопливо прошла мексиканка, перед ее платья был сплошь залит кровью. В дверях, бормоча, тупо глядя перед собой неподвижными глазами, стоял мужчина на костылях, с солидной повязкой на пол-лица. Показался доктор Мак-Нил, он поддерживал седую женщину, с ее пропыленных волос свисали розовые бигуди. Синий халат, мертвенно-белое лицо и такие большие глаза, словно она только что сунула палец в розетку. Мак-Нил проводил ее в палату слева, и Коди не мог не заметить кровавые отпечатки босых ног на ковре.

Потом, миновав врата страданий, он добрался до первого стола, где спросил у круглолицей медсестры, миссис Сантос, аспирин. Она дала ему несколько таблеток в пластиковом флакончике, убедилась, что его имя и адрес записаны в регистрационном листке, и сказала: можешь идти домой. В приемной тоже было полно народу, почти все – жители Окраины, в шоке от удара или ожидающие сведений о пострадавших родственниках.

Когда Коди пересек приемную и направился к двери, со стула в углу поднялся его отец и сказал: «Мальчик? Погоди минутку.»

Коди мельком увидел кричащий галстук и чуть не расхохотался. Неудивительно, что старик не носил галстуки: эта хреновина подчеркивала жилистость шеи, отчего папаша делался похож на ненормального. Отвратное зрелище. Сытый по горло медицинскими запахами и звуками страданий, Коди, не дожидаясь отца, широким шагом вышел за дверь. Он собирался востребовать свой мотоцикл, который все еще стоял перед залом игровых автоматов. Отец за спиной позвал: «Коди! Ты куда?»

Должно быть, Коди бессознательно замедлил шаг. Тут-то папаша и догнал его семимильными шагами и пошел рядом, на расстоянии вытянутой руки.

– Тебе сказано. Что, разучился понимать по-английски?

– Иди-ка ты отсюда, – отрывисто и напряженно сказал Коди. – Отвали. – Сквозь вонь оплавленного металла и горелой резины к нему пробились ароматы «Виталиса» и немытого тела.

– А я-то приперся разузнать насчет тебя. Прослышал, что ты влез в драку. Господи, поглядеть на тебя, так сразу ясно: схлопотал по первое число!

– Нет.

– Стало быть, внешность обманчива, – Керт следил за вертолетом, который кружил над автодвором Кейда, нерешительно приближался к пирамиде и тут же резко сворачивал, уносясь в дым. – Помяни мое слово, – сказал он, – накрылся наш Инферно медным тазом, точно. Видел ты хоть раз такую странную сволочь, а?