Кусака - Маккаммон Роберт Рик. Страница 65

– Сымитировала? Это как мутанты, что ли?

– Как… э-э… дубликат, – объяснил Роудс. – Вернее сказать, андроид, поскольку мне кажется, что эта странная вертушка отчасти была живая. Вероятно, существо, которое видели вы, тоже было живым, но одновременно в равной степени и машиной. Я уже сказал, что не знаю, как это делается, но одно считаю особенно интересным: если Кусака действительно создал дубликат Хитрюги Крича, с ногтями и зубами он облажался.

– А. Да. Верно, – согласился Вэнс, припомнив, что рассказывал Роудсу про металлические иглы и вороненые зазубренные ногти.

– Вероятно, есть и другие различия, внутренние. Помните, для этого существа инопланетяне – мы. Если бы кто-нибудь показал вам чертеж-деталировку существа, которое вы никогда прежде не видели, и дал необработанные материалы, из которых его нужно изготовить, сомневаюсь, чтобы конечный результат сильно походил на оригинал.

– Может, и так, – сказал Вэнс, – но мне сдается, сукин сын просто выдумал способ, как лучше отправлять на тот свет.

– Да, и это тоже. – Еще один оборот светового луча, и полковник понял, что следует делать. – Мне придется залезть туда вниз.

– Черта с два! У вас, мистер, похоже, винтики проржавели!

– На этот счет спорить не стану.

Роудс посветил по сторонам и остановил луч на свернутом кольцами поливальном шланге, который свисал со вбитого в стену крюка.

– Придется воспользоваться им вместо веревки.

В свете фонарика на стене неподалеку обнаружилась водопроводная труба.

– Помогите-ка закрепить вот здесь.

Когда шланг привязали, а узел затянули, Роудс сбросил его свободный конец в дыру и несколько раз дернул, чтобы убедиться, выдержит ли шланг его вес. Потом, унимая колотящееся сердце, постоял у края дыры. Фонарик он перебросил Вэнсу:

– Сбросите вместе с винтовкой, когда я окажусь на дне.

И ощутил, как храбрость покидает его. Нос полковника все еще чуял запах крови Тэггарта, а сам он с ног до головы был в запекшейся крови и коричневых потеках «кузнечиковой каки».

– Я бы не полез, – трезво посоветовал Вэнс. – Было б из-за чего гробиться. Не стоит оно того.

Роудс хмыкнул. Он скорее посчитал бы происходящее несчастьем, достойным всяческого сожаления, однако Вэнс явно придерживался другого мнения, и больше никого не было – вот как обстояли дела. Гениталии полковника зачесались. Надо было спускаться, пока храбрость не покинула его.

– Оп-ля, – сказал он и перемахнул через край дыры. Труба зловеще скрипнула, но от стены не оторвалась. Роудс полез вниз, во тьму, и через несколько секунд его ботинки с хлюпаньем коснулись дна. – Нормалек! – Отразившись от стен, голос вернулся двойным эхом вернулся. – Бросайте фонарик.

Вэнс неохотно подчинился, Роудс поймал фонарик ладонями, которые уже стали скользкими от пота и быстро описал лучом круг. Рыжую землю покрывала бледно-серая пленка липкой слизи толщиной, может быть, в дюйм. Будучи еще довольно свежей, она ручейками сползала по стенам. Справа от Роудса в земле был пробурен тоннель, простиравшийся за пределы досягаемости луча. Когда полковник сообразил, каких габаритов должно было быть вырывшее этот тоннель существо, у него пересохло во рту. Высота тоннеля была почти шесть футов, ширина – четыре или пять.

– Винтовку, – сказал он и поймал слетевшее вниз оружие.

– Видно чего-нибудь?

– Да. Передо мной тоннель. Я пошел.

– Господи Боже! – еле слышно сказал Вэнс. Без фонарика он чувствовал себя беззащитным, как броненосец, с которого содрали панцирь, однако подумал, что полковнику фонарь будет нужнее. – Если там чего зашевелится, мотайте оттудова к едрене-фене, а я вас вытяну!

– Заметано. – Роудс помедлил и в ярком свете фонарика взглянул на часы. До полуночи оставалось почти восемнадцать минут. Колдовской час, подумал Роудс. Пригнувшись всего на несколько дюймов, он сделал первый шаг в тоннель. Второй шаг дался не легче, но полковник продолжал идти, держа в левой руке фонарик, уперев в правое плечо приклад винтовки, готовый в любой момент нажать на курок.

Как только стало темно, Вэнс услышал, как ящерица зашуршала в своем углу, и чуть не намочил штаны.

Полковник шаг за шагом медленно удалялся по подземному тоннелю от дома Крича. Углубившись примерно на десять футов, он остановился, чтобы исследовать покрывавшее пол, стены и потолок вещество. Он нерешительно дотронулся до слизи и отдернул руку – дрянь оказалась скользкой и теплой, как свежие сопли. Какая-то природная смазка, решил Роудс. Может быть, инопланетный эквивалент слюны или слизи. Неплохо было бы прихватить образец, но тащить это с собой обратно было выше его сил. К тому же, эта мерзость и так загадила полковнику все ботинки. Он двинулся дальше. Тоннель, описывая длинную дугу, сворачивал направо. Со стен медленно капало, земля была кроваво-красной. У полковника возникло странное ощущение, будто он все глубже входит в ноздрю, и он был готов к тому, что в любую секунду увидит влажные волоски и кровеносные сосуды.

Примерно тридцать футов тоннель шел прямо, потом мало-помалу изогнулся влево. Роудс гадал: что, Кусака – такой же гибрид машины с живым существом, каким была стрекоза? Или словом «Кусака» Дифин определяет не одно существо, а целое скопление?

Он остановился. Прислушался. Сорвавшаяся с потолка длинная нить слизи облепила ему плечи.

Издалека доносился рокот. Пол тоннеля слегка вибрировал. Через несколько секунд все прекратилось, потом опять загромыхало, будто где-то за стенами ехал поезд метро. Или подземный бульдозер, угрюмо подумал полковник. В животе закопошился страх. Шум как будто бы доносился откуда-то слева. Возможно, копали новый тоннель или по уже вырытому двигалось какое-то громадное существо. Куда? Зачем? Если Кусака занялся рытьем таких тоннелей под всем городом, тогда он или расходовал массу энергии впустую, или же готовился к главному удару. Узнать, каковы намерения и возможности Кусаки, можно было только после того, как Дифин объяснит, зачем он гонится за ней. И прежде всего следовало найти саму Дифин – полковник надеялся, что это сделает он, а не Кусака.

Шум то ли от рытья тоннеля, то ли от движения по нему опять затих. Сказать, далеко ли уходит тоннель, было невозможно – вероятно, он вел за реку, к черной пирамиде, – но Роудс услышал и увидел достаточно. Он чувствовал, как склеившие ему волосы слизистые выделения медленной струйкой стекают за воротник. Было самое время убираться к чертовой матери.

Он двинулся в обратный путь, пронзая лучом фонарика лежавшую впереди тьму.

Фонарь вдруг что-то высветил: в дальнем конце тоннеля какая-то фигура заскочила в лучи света и метнулась прочь.

Роудс прирос к месту и перестал дышать.

Тишину нарушала только медленная капель.

Там что-то есть, подумал он. Оно следит за мной. Я чувствую. Сукин сын там, куда не достает свет. Выжидает.

Полковник не мог двинуться с места – он боялся, что если пересилит сковавший тело ужас и побежит, затаившееся в конце тоннеля существо схватит его раньше, чем он преодолеет шестьдесят футов, отделяющие его от того места, где ждет Вэнс.

По-прежнему тишина.

А потом голос. Старушечий голос, распевающий: «Иисус младеееееенцев любит, всех младееееееееееенцев на землееее…»

– Кто тут? – позвал Роудс дрожащим голосом и подумал: «Очень умно! Как будто оно ответит!»

В пении присутствовала некая металлическая нота.

Звуки, которые плыли мимо Роудса, напомнили ему полузабытую песню из тех, что разучивают в воскресных школах под резкий металлический голос проигрывателя. Через несколько секунд пение оборвалось на середине фразы, и на тоннель снова опустилась тишина.

Луч фонарика задрожал. Полковник нацелил винтовку в конец тоннеля.

– Хвала Господу! – выкрикивал старушечий голос. – Слава!

– Выходите на свет, – сказал Роудс. – Дайте взглянуть на себя.

– Фу-фу-фу! Будет тебе порка, гадкий мальчишка!

Ему пришло в голову, что это действительно может оказаться старуха, которая свалилась сюда и впотьмах рехнулась.