Приключения Тома Сойера - Твен Марк. Страница 33

Но дни шли за днями, и с каждым днем мальчики понемногу забывали о тяготевшей над ними угрозе.

Глава XXV

В жизни каждого настоящего мальчишки наступает время, когда его обуревает неистовое желание найти зарытый клад.

В один прекрасный день такое желание напало и на Тома. Он отправился разыскивать Джо Гарпера, но безуспешно. Он побежал к Вену Роджерсу, но тот ушел ловить рыбу. Случайно ему попался навстречу Гек Финн, Кровавая Рука. Гек тоже мог пригодиться. Том отвел его в укромное место и доверил ему свой план. Гек был не прочь. Гек всегда был не прочь участвовать в любой затее, лишь бы она сулила развлечение и не требовала капитала, – потому что, хотя и говорится, что время – деньги, времени у Гека было девать некуда.

– Где же мы будем копать? – спросил Гек.

– Да где угодно.

– Как, разве клады везде зарыты?

– В том-то и дело, что не везде. Они бывают зарыты в каком-нибудь укромном месте – когда на острове, когда в гнилом сундуке под засохшим деревом – там, куда тень от сучка падает в полночь, – а чаще всего под полом в старых домах, где нечисто.

– А кто их зарывает?

– Разбойники, понятно. А по-твоему, кто? Учителя воскресной школы?

– Я почем знаю. Если бы клад был мой, я бы его зарывать не стал, а тратил бы денежки да поживал припеваючи.

– И я тоже. Только разбойники по-другому делают. Всегда зароют клад, да так и оставят.

– Что же они потом за ним не приходят?

– Ну, все собираются прийти, а потом забудут приметы ЕЛИ умрут. Вот он и лежит долго-долго и ржавеет, а потом ктонибудь находит старую пожелтевшую бумагу со всеми приметами, и надо эту бумагу расшифровывать целую неделю, потому что в ней одни значки да иероглифы.

– Иеро… чего?

– Иероглифы – такие картинки и разные закорючки, с виду как будто бы и ничего не значат.

– А у тебя есть такая бумага, Том?

– Нет.

– Так как же ты найдешь приметы?

– А на что мне приметы! Клад всегда бывает зарыт под старым домом, или на острове, или под сухим деревом, у которого торчит один сучок. Мы уж пробовали копать на острове Джексона, можно и еще попробовать; а то есть еще старый дом за речкой, и сухих деревьев там сколько хочешь.

– И под каждым деревом клад?

– Ну, что ты! Понятно, нет.

– А как же ты узнаешь, под которым копать?

– Под всеми по очереди!

– Да ведь этак все лето пройдет.

– Ну и что же из этого? А вдруг ты найдешь медный котелок с сотней долларов, весь в ржавчине, или трухлявый сундук, полный брильянтов. Что тогда?

У Гека загорелись глаза.

– Вот здорово! Уж чего бы лучше. Ты мне дай сотню долларов, а брильянтов лучше не надо.

– Ладно. Ты не думай, брильянтами тоже бросаться нечего. Есть такие, что стоят каждый долларов двадцать, а уж дешевле чем по доллару за штуку и не бывает.

– Да ну? Быть не может!

– Это тебе всякий скажет. Разве ты никогда не видал брильянтов, Гек?

– Что-то не припомню.

– У королей их целые кучи.

– У меня и знакомых королей тоже нет.

– Да, верно. А вот если бы ты поехал в Европу, так там они на каждом шагу так и скачут.

– Скачут?

– Ах ты господи! Да нет же!

– А чего же ты говоришь, что скачут?

– Да ну тебя, это я только так сказал. Чего ради им скакать; я просто говорю, что их там сколько хочешь. Куда ни плюнь, везде король. Вроде этого старого горбуна Ричарда 9.

– Ричарда? А как его фамилия?

– Никакой у него нет фамилии. У королей вообще но бывает фамилии.

– Да ну?

– Вот тебе и ну.

– Что ж, пускай, если им так нравится, но я бы не хотел быть королем, раз у них даже фамилии нет, вроде как у негров. Ты вот что лучше скажи: где ты сперва начнешь копать?

– Не знаю еще. Давай начнем копать под сухим деревом, что на горе за рекой?

– Давай.

Они достали ржавую мотыгу и лопату и отправились за три мили на речку. Добрались они до места разгоряченные, запыхавшиеся и растянулись на земле под тенистым вязом отдохнуть и покурить.

– Вот это жизнь! – сказал Том.

– Еще бы!

– Скажи, Гек, если мы найдем клад, что ты будешь делать со своей долей?

– Ну, каждый день буду покупать пирожок и стакан содовой воды, и в цирк тоже буду ходить каждый раз, как цирк приедет. Да уж не беспокойся, заживу отлично.

– А ты не собираешься копить деньги?

– Копить? Для чего это?

– Ну как же, чтобы были деньги на черный день.

– Вот уж это ни к чему. Вернется родитель и запустит лапу в мои денежки, если я их не потрачу, а там ищи-свищи. А ты что сделаешь на свою долю, Том?

– Куплю себе новый барабан, настоящую саблю, красный галстук, щенка-бульдога, а потом женюсь.

– Женишься!

– Ну да.

– Том, ты, должно быть, совсем рехнулся.

– Погоди, вот увидишь.

– Ну, глупей ты ничего не мог придумать. Взять хоть моих отца с матерью. Только и делали, что дрались. Я это отлично помню.

– Это ничего. Девочка, на которой я женюсь, не будет драться.

– Том, они все на один лад. Им бы только драться. Ты лучше подумай сначала как следует. Подумай, тебе говорю. А как эту девчонку зовут?

– Она вовсе не девчонка, а девочка.

– По-моему, не все ли равно: кто говорит – девчонка, кто – девочка. Что так, что эдак – один черт! Так как же всетаки ее зовут, Том?

– Я тебе скажу, только не сейчас.

– Ну ладно, дело твое. А только, когда ты женишься, я совсем один останусь.

– Нет, не останешься. Ты будешь жить со мной. А теперь хватит валяться, пойдем копать.

Они работали, обливаясь потом, около получаса. Никаких результатов. Они трудились еще полчаса. И все-таки ничего.

Гек сказал:

– Неужто они всегда так глубоко зарывают?

– Бывает, только не всегда. Не каждый раз. По-моему, мы просто не там роем.

Они выбрали другое место и начали копать снова. Работа шла теперь медленнее, но все-таки подвигалась вперед. Некоторое время они копали молча. Под конец Гек оперся на лопату, смахнул рукавом капельки пота со лба и спросил:

– Где ты собираешься копать после этого места?

– Давай попробуем рыть под старым деревом на Кардифской горе, за домом вдовы Дуглас.

– Что ж, я думаю, попробовать можно. А вдова не отнимет у нас клад? Ведь дерево на ее земле.

– Отнимет?! Пускай только сунется. Кто нашел место, того и клад. Это все равно, на чьей он земле.

Гек успокоился. Работа продолжалась. Через некоторое время Гек сказал:

– Ах ты черт, должно быть, опять не там копаем. Как потвоему?

– Что-то чудно, Гек. Ничего не разберу. Случается, что и ведьмы мешают. Я думаю, уж не в этом ли все дело.

– Да что ты, право, какие днем ведьмы, ничего они днем сделать не могут.

– Да, это верно. Я и не подумал. Ага, теперь знаю, в чем дело! Ну и ослы же мы с тобой! Надо сперва узнать, куда падает тень от сучка в полночь, а тогда уже и рыть в том месте!

– Выходит, что мы валяли дурака, целый день рыли задаром! О, чтоб тебе, теперь вот опять тащись сюда ночью. Дальто какая! А ты сможешь выбраться из дому?

– Ну еще бы! Все равно придется рыть нынче ночью, а то если кто-нибудь увидит эти ямы, сразу поймет, в чем дело, и сам начнет рыть.

– Ну что ж, я тебе мяукну нынче ночью.

– Ладно. Давай спрячем лопаты в кустах.

Ночью в назначенный час мальчики опять пришли поддерево. Они уселись в тени и стали ждать. Место было уединенное и час поздний, исстари пользовавшийся дурной славой. В шорохе листвы слышались голоса духов, привидения таились по темным углам, глухой лай собаки доносился откуда-то издали, и филин отзывался на него зловещим уханьем. Мальчики разговаривали мало, на них действовал таинственный ночной час. Скоро они решили, что полночь уже настала; отметили, куда падает тень, и начали рыть. Надежда ожила в них. Интерес к делу все возрастал и усердие с ним наравне. Яма становилась все глубже и глубже, но каждый раз, как лопата обо чтонибудь ударялась, они испытывали только новое разочарование. Наконец Том сказал: