Другая Россия - Лимонов Эдуард Вениаминович. Страница 40

А потом пришёл черёд патриотической оппозиции. И она тоже свою революцию провалила. В 1997 году я ехал в машине Анпилова, рядом с ним, и спросил его: «Виктор Иванович, у тебя нет впечатления, что 17 марта 1992 года надо было вести людей с Манежной, где мы все ораторствовали допоздна, вести на Кремль и брать его на хер, а? Что мы пропустили шанс? Ведь тогда собрались на Манежной от 350 до 500 тысяч человек?» «Видишь ли, Эдуард…», — начал Анпилов, вцепившись в руль. «А потом, Виктор Иванович, был ведь ещё шанс. 9 мая 1993 года, я в тот день, помню, шёл во главе колонны национал-радикалов. Тогда Краснов (глава Моссовета) умолял меня не поворачивать ребят на Красную площадь, расходиться просил. К стыду моему я тогда даже не понял, почему у него лицо такое бледно-зелёное. А ведь от Вечного Огня, где мы только что стояли на коленях, преклонившись перед памятью солдат-победителей 1945-го, до Кремля был один бросок…» «Видишь ли, Эдуард, кто же мог знать тогда», — обессилено ответил Анпилов.

Никто не мог знать. Революции не репетируют. И если мне есть оправдание: я был эмигрант, и хотя меня дружелюбно приветствовали толпы (знали, читали в «Советской России»), то за мной не пошли бы. Или пошли бы немногие. А вот Анпилову должно быть укором снятся эти дни в кошмарных снах: 23 февраля и 17 марта 1992 года и 9 мая 1993 года. Он был на пике известности и могущества, за ним бы пошли. Нас тогда все призывали, и свои, и чужие, «опасаться провокаций», и «не поддаваться на провокации». На самом деле надо было не то, что поддаваться, молиться! Помните об этом, юные нацболы, те, кто только выходит на поединок с Системой. Громадные толпы собираются редко. Но если уж собирается такая толпа, надо её вести! Нельзя позволить ей разойтись, не совершив подвига.

И в противостоянии сентября-октября 1993 года оппозиция не победила, поскольку не было единой организации оппозиции. Поскольку противостояние никто не готовил. Поскольку депутаты ВС России (те же, что распустили СССР!) ораторствовали и не проявили инициативы. Я писал об этом подробно в «Анатомии Героя». Повторяться не стану. Это было поражение.

Президент Ельцин проболтался у власти с 1993 по 1999 год, ничего особенно не делая, и не меняя тех порядков, которые завёл ещё в 1991 году. Однако под его стабильной «крышей» оклемались, пришли в себя, окрепли и заново отстроились охранительные и репрессивные организации. Он дал им отдышаться и нарастить мышцы. Он по привычке, в благодарность за поддержку в противостоянии с Горбачёвым в 1989-91 годах не угнетал СМИ, и, уверенный в ничтожности политических партий, особенно их не преследовал. Незлобиво снял запрет на участие Компартии в выборах уже через месяц после кровавой бани у Белого Дома. Но Ельцин — это ещё не реставрация. Он — карикатурный Бонапарт нашей неудавшейся Русской Революции.

Наша реставрация — это Вольдемар Путин. (Владимир не вяжется с его обликом. Он сложнее имени Владимир.) Достаточно было поглядеть на церемонию его инаугурации. Собственно Путин — даже две реставрации сразу. Одна — намеком проскользнула в нелепом обряде коронации, то есть инаугурации, — блеклая реставрация дореволюционной царской эпохи. И одновременно Путин есть безусловная реставрация нашего совка. При нём возобновились репрессии против инакомыслящих (пока выборочные), играет небывалую роль Инквизиции Генеральная Прокуратура (пока действует выборочно), — в общем реставрирован советский репрессивный аппарат. Для реставрации всегда характерно смешение людей прошлого и нового режимов, потому офицеры ФСБ и Прокуратура спокойно смешиваются в правление Путина, возле его трона, с олигархами Дерипаской и Абрамовичем и СПСовцем головастиком Кириенко, сайентологом. Помесь советизма с демократией? Так точно. И именно в пропорции 15 советизма и 9 демократии. Цифры здесь — это годы, проведённые Владимиром Владимировичем: 15 лет в КГБ и 9 лет в аппаратах Собчака, Бородина и Ельцина.

А как же с внутренними побуждениями общества, с подпершей к горлу вулкана лавой эмоций интеллигенции и народа, с тем крутым кипятком пара, который и вызвал ещё в 60-е годы первые движения протеста? И народ, и интеллигенцию, и маргиналов по-прежнему не допускают к управлению государством. Тридцать с лишним лет недовольства, и гора родила что? Два осенних месяца свободы — с августа по октябрь 1991 года? Два, три, ну пусть десяток сброшенных памятников? Чем руководствовались демократы, когда призвали лидера — варяга из Политбюро? Думали наверное: «Ну, так оно и спокойнее. Народ у нас такой, что его отпусти только, потом на заводы не загонишь! А самую верховную власть позднее у варяга оттягаем. Все же получим. Он у нас временно, послужит и столкнём…»

Не оттягали. Не столкнули. Варяг предпочёл передать власть избранному им самим наследнику, состоящему на 15 частей из офицера КГБ и на 9 частей из администратора русского разлива, либерального демократа. А 15 к 9 это и есть формула Реставрации.

Магма, слепые силы, эмоции нашего общества, коллективное бессознательное и сознательное, неизрасходованные, рвутся на свободу по-прежнему. Они никуда не делись. Основная проблема осталась та же, что и в 1985: отработанность человеческого материала правящего класса России. В 1985 — 1993 свежий народ не успел ворваться на политическую сцену в Московии. Там, где успел — в Карабахе, в Абхазии, в Приднестровье, в Чечне — там всякий раз рождался новый свой мир, новая государственность. Не всегда, правда, приятная соседям-противникам — Азербайджану, Грузии, Молдавии, России, но что же поделаешь?

Реставрация — это кое-как слепленная временная передышка. Ничто не решено, из прошлого и недавнего настоящего, — уже прошлого, кое-как слепили настоящее. Но проблема осталась: обществу нужна не лимитированная смена всего лишь нескольких тысяч руководителей и замена их всего лишь их замами или нижестоящими ранее в иерархии чиновниками, что в 150-миллионной стране не есть даже реформа, но единовременное насильственное изгнание. Нескольких миллионов номенклатурных начальников (многие из них потомственные!) и смена их новыми, молодыми, сильными людьми. Такая тотальная смена личного состава правящего класса называется: Революция. Неотёсанные, юные, идеалистически настроенные, склонные к экспериментам, свежие несколько миллионов вчерашних подростков принесут стране каждый свою энергию. Именно эта энергия должна будет создать Новую Россию. Без новых варваров этих ничего не будет. Будут персонажи Гоголя и Салтыкова-Щедрина в масштабах всей страны. Сплошная пьеса «Мёртвые души» есть и будет. «Адат» одним словом.

Важное пояснение: Уход нескольких миллионов номенклатурных начальников не должен быть добровольным. Их нужно согнать, изгнать пинками, только тогда будет достигнут желаемый эффект. Я уверен, России от Революции не отвертеться. Инстинкт самосохранения должен толкнуть её на Революцию. Революция должна быть обидна для одних, актом возмездия для других. Она должна быть несправедлива, когда отнимают, пинают, обижают, изгоняют. Тогда будет достигнута нужная эмоциональная температура в обществе. Эта атмосфера насаждения насильственной справедливости возбудит таланты, придут гениальные идеи переустройства общества. Это именно то, что нужно. Нужна конфликтность. Покой же, его нам проповедуют в качестве стабильности, безопасность на улицах, тихое счастье в четырёх стенах, нужен лишь больным, старикам и инвалидам, на самом деле. Для здоровых и молодых конфликт Революции — манна небесная. Для 2,8 миллиона беспризорных — манна небесная.

В Революцию всегда возможно чудо. Потому она так и привлекательна. В Реставрацию, в паузу — чудес не бывает. Потому Реставрация всегда непривлекательна, никому, кроме вождей реставрации. И мирная Революция не катит, я же говорю. Она задумана природой как разрушение старого, как всеочищающее насилие. Тогда только на очищенном пространстве сможет жить новое.

лекция двадцать первая

Вторая Россия и Московия

Наследнику престола политические партии ни к чему. Ему даже своя партия не нужна. Он пришёл к власти благодаря неполитической акции: он назначен был премьер-министром, а потом рекомендован в президенты не как представитель мощной политической партии, выигравшей большинство мест в Парламенте, как полагается при демократии. Путин назначен был как фаворит президента. Через год или около того его назначение наследником «ратифицировали» телеобработанные избиратели. Политики в России и без того было еле-еле, а в Реставрацию последних из политических могикан просто прихлопнули. А если быть точным, то политику вовсю выводили ещё при Ельцине. Министерство Юстиции и безумный палач Вешняков (этот дядя, конечно, маньяк!) замучили Русскую политику. И вот совсем недавно настал триумф и апофеоз Победы над ней. Государственная Дума приняла «Закон о политических партиях», текст которого — близнец текста «Правила содержания в СИЗО ФСБ России подозреваемых, обвиняемых и осуждённых», вот он стоит от меня влево, картонный лист с правилами, у самой двери в камеру. «Носки, не более двух пар…», — каркает текст. Нам даже бульонные кубики нельзя, а кости из рыбы нужно вынимать на воле, тогда примут. Так и «Закон о политических партиях»… Политикой в России может заниматься только кряжистый губернатор, или брюхатый генерал, но не двадцатилетний член НБП. Восстановлен фактически пункт 6 Конституции СССР — восстановлена монополия номенклатуры на политическую деятельность. Получаем склизкие куски рыбы без костей…