Русское психо - Лимонов Эдуард Вениаминович. Страница 14

Зашёл в кабинет, видишь у него аквариум… Не расслабляйся, следователь неумолимо прижимает тебя лопатками к полу, аквариум или нет. Дзержинский у некоторых из них висит. Я сказал одному: «Снимите Дзержинского. Он не имеет к вам ни малейшего отношения. Вы не имеете на него права. Он в тюрьмах сидел. Он такой как мы. Он сидел в Варшавском централе, а там каждую ночь на казнь, вешать людей выводили. Дзержинский был революционер, а вы охранка!» «Он основатель нашего ведомства», — сказал следователь. «Вам нужно повесить Зубатова», — сказал я убеждённо.

Другой мне говорит: «Кто Вам сказал, что Вы Великий Писатель? Мои друзья, все они с высшим образованием, читали ваши книги…» — Ну и что? «Не то, не то…» — пробормотал он. Я задумался, что бы ему ответить. А отвечать не стал. Эти его друзья с высшим образованием, я представил их себе, и только воскликнул: «Во как!» (Самодовольные, они с высшим, а у меня 10 классов!)

Самый лучший следователь — это алкоголик. Каждое утро он сам не свой, и в течение дня много раз бегает выпить. На тебя он смотрит как на досадную помеху или удобное алиби, в зависимости от того, сколько он выпил. Алиби звучит так: «Я занят, я работаю с подследственным», а помеха: «Ну зайди на пять минут, посиди с подследственным, мне отлучиться надо». И по коридору топ-топ-топ-топ-топ, к пиву, к пиву!

Однако для Государства их слабости не имеют значения. Все вместе, животастые, тощие как глисты, юные или дряхлые, сложены они в единую глыбу каменного холодного закона: трещина-яма рта, через которую они тебя заглатывают, каменные, глубокие уши, которыми подслушивают, немигающие злобные слепые глаза — чёрные угли. На каменных губах Закона — кровь запеклась пенкой.

Дикие девочки

Вообще-то взрослая, выросшая до отказа самка — смешна. Этакая затянутая в трусы и лифчик, мясная такая, тугая и остро пахнущая туша. Как бы ее варили как сарделину до отказа. Еще не лопается, но готова вот сейчас распороться трещиной. Сиськи-батоны, жировые отложения, живот вперед, задница — на зад. Особенно нелеп лифчик (бюстгальтер по-древнему) — какая-то просто сбруя, как на лошади или там, осле. Мы уже привыкли, но вообще-то хохотать нужно, когда стоит такое существо перед тобой в сбруе, и пальцами ног шевелит… Я думаю, лучшим из них этот поганый лифчик ненавистен. Конечно, есть, в конце концов, опасность отвисания, но лучше уж пусть когда-нибудь потом отвисают, чем сейчас в таком виде путешествовать и появляться в интимный момент с этими переметными сумами для грудей.

Девушка — существо выжидающее. Она всегда ждет. Не то, что она от природы такая. Это ее сделали зависимой. Внутри себя она, может быть, нетерпеливо простеньким матом кроет тебя за то, что ты еще не протянул к ней руки. Что до нее, то она давно все решила, девушка существо соглашающееся, впускающее или нет. Про себя она все решила о тебе, едва увидев. Она решила «Дам». «Ему дам». Она сделала полдела. И еще сделает часть, когда будет заниматься с тобой любовью. Постарается тебе понравиться, если ты ей нужен. Но общество и воспитание обрекло ее на пассивную роль, на роль «телки». Потому она ждет своего часа. И зыркает глазами. Ее мама так учила. И общество.

От природы распределение ролей конечно налицо. Женщина впускает, у нее есть куда. Мужчина входит, проходит, внедряется «в». Но необходимость пассивного выжидания (затянуться в сбрую, тщательно накрашенная, в деодоранте, теребит платочек и ЖДЕТ), ожидать с как можно более бесстрастным видом, покорно; — это от воспитания. Это социальное воспитание сделало женщину слабым полом. (А ведь она так же могла бы быть берущей, как мужчина, да она и есть фактически берущая, требующая, да еще и находится в выигрышном положении по сравнению с ним. Ее качество — мягкость. Это ему хорошо бы иметь проржавевшую стальную болванку или сучковато-мозолистую палку между ног, для нее же идеал — ласковое масло, мох, глубокий и жгучий, — вот что от нее ожидается).

Слабый пол не очень-то изначально и слабый. Дохляков-мальчиков, выходящих таковыми из мамкиного чрева столько же, сколько и дохляков-девочек. Это потом девочек равно и сильных, и слабых смиряют цепями той социальной роли, которая ЕЙ уготована обществом. Причем уготована вовсе даже не современным обществом, а давнишним, прошедшего времени, обществом прабабушек и прадедушек, а то и много дряхлее этого. Таким образом массивнозадые и ногастые девушки с челюстями боксеров (их немало в наших школах, приглядитесь, половина а то и две третьих класса) вынуждены терпеливо разыгрывать роли тургеневских Ась, как будто они и нежные и слабосильные от природы все как одна. Играют вынужденно женскую роль. А какова женская роль?

Общество, на самом деле, готовит девушку-обывателя сразу к нескольким прямо противоположным задачам:

1.Быть любовницей нежной и слабой (как противоположность мужчине) — быть дающей наслаждение, быть держательницей ворот рая; она должна быть слаба настолько, чтобы среднестатистический лох мог бы силой открыть ее ворота. 2.Быть матерью-кормилицей, снабженцем, поваром, официанткой, горничной, грузчиком и домашней прислугой. Обе вместе эти задачи не могут быть выполнены без ущерба для одной или другой. В Истории сплошь и рядом самые развитые женщины отказывались от выполнения второй предписанной обществом жизненной задачи и фокусировали свое внимание на первой. Гетеры Греции, куртизанки Рима и французского королевского двора, гейши и подруги художников — натурщицы или рядовые проститутки радостно отказывались от деторождения и становились жрицами любви. Буржуазная мораль немало сюсюкала над судьбой этих якобы «несчастных» и «заблудших», но даже Иисус Христос предпочитал общество Марии Магдалины, сделав ее своим вниманием одним из центральных персонажей Истории Жизни, Распятия и Воскресения Учителя… Если уж Христос…, то сам Бог велел позднее Октавиану и Калигуле, Лотреку и Ван Гогу, Стринбергу и Блоку увиваться вокруг «падших» созданий.

В нынешние времена кино и телевидение успешно распропагандировало образ «стервы» — терпимый современным обществом облегченный вариант проститутки прошлого, скрещенной с гетерой, куртизанкой и секретаршей. Даже в средних слоях общества, т.е. среди обывателей (синоним «мелкого буржуа») развился среди женщин здоровый цинизм. Роль восточного мула, утюга, инкубатора женщиной отвергается все более. Если среднестатистическая девушка еще не готова умереть за идеалы социалистической революции с Че Геварой, то давно готова умереть с Чарли Мэнсоном за идеал свободной коммунальной любви и с Сидом Вишесом войти в рок-энд-ролловый рай по игле с героином.

Я это все к тому, что девушкам этот мир очень не нравится. Им хочется жить по-новому, а им не дают жить по-новому не только Система, привычка-Адат, но даже их сверстники-мужчины. Женщина нахмурила брови, она переживает. Грядет великая революция девочек. И тот, кто сумеет понять, что она грядет, поддержит ее, будет благословляем женским родом вовеки!

Речь не идет, разумеется, о вульгарном феминизме. Речь идет о том, чтобы требовательность и беспощадность перенести из постели, где женщина чаще всего качественно выше мужчины, где он — «телкой» лежит потупясь, не зная, куда спрятать взгляд; перенести в белый день, наружу, на улицы. Старый миф об амазонках прав, только амазонок еще не было, времена амазонок лишь грядут.

Между тем сомнений нет в том, что женщина может добиться уважения мужчин, и они (среднестатистический мужчина сам-то вообще-то не бог весь что!) ее примут всерьез и даже охотно примут. Ведь даже в таком традиционно женоненавистническом, кастовом обществе как индийское известен феномен девок-бандиток, предводительниц банд — «Дэви». Россия и Украина в середине 90-х охотно и с изумлением подчинялись город за городом Марии Дэви Христос. Пока мрачные бесы чиновники Кучмы не упрятали девочку в тюрьму.

Закрывая глаза, я вижу банды диких девочек, громящих города. Они орут, визжат, кидают камни и стреляют. Современное оружие не требует для употребления его мясомассых здоровяков-спецназовцев. Тот, кто может поднять автомат — сможет и стрелять из него, дети 12-15 лет прекрасно воюют во всех войнах, почему же не девочки? Помните в Бирме историю о целой армии детей, возглавлявшейся двумя братьями: 11 и 12 лет? Оружие подымет статус девочки, сделает ее равной с мужчинами. Буржуазный мир, буржуазный порядок-адат сделал девушку «телкой». Глупое, молчаливое, доверчивое, с мокрым носом животное в сбруе нижнего белья, на идиотских каблуках — «телка» должна исчезнуть. I have a dream, — как банды диких девочек громят города, и волосы их развевает ветер.