Барон Дубов 4 (СИ) - Капелькин Михаил. Страница 4

Он потряс головой, и звон начал стихать.

— Твою мать… — процедил он. — Меняем план! В бой не вступаем, ищем цели и бьём так, чтобы подумали на этих придурков. Если они ослабят Дубова, нам это только на руку.

Окраина Пятигорска

В это же время

— Мы не успели… — упал на колени герцог. — Они взорвали академию.

— Ты видишь академию? — спросил Билибина.

— Нет.

— И я нет. А она есть. — Я рывком поднял его на ноги. — Пока лично не увижу обратное, не поверю. Я иду туда! Ты со мной?

Герцог кивнул, и мы бросились бежать. Я выпил зелье маны, чтобы была энергия, которую я направлял в ноги. Бежал так быстро, что ветер свистел в ушах. Сначала Билибин бежал рядом, затем крикнул:

— Я сейчас! — и исчез, воспользовавшись Инсектом.

Через минуту бега по пустым улицам мне навстречу вылетел скоростной кабриолет. За рулём сидел герцог. Я запрыгнул в кузов, и он, буксуя, рванул с места. Я водить не умел, поэтому завороженно наблюдал, как идеально и чётко аристократ обращается с рулём, педалями и рычагом передач.

Машина ускорялась всё больше. Неслась по улица города, постоянно сигналя. Встречные машины сворачивали на тротуары, чтобы пропустить нас, лошади, запряженные в конные экипажи, ржали от страха и топали копытами, люди бросались врассыпную, а герцог лавировал между препятствиями.

На узкой улице нам преградила дорогу старушка с палочкой, которая очень медленно переходила улицу. Максим Андреевич нетерпеливо посигналил ей. Старушка так же медленно подняла руку и разогнула средний палец. Герцог ругнулся, а я выпрыгнул из машины и переставил бабку на тротуар.

— Не туда, милок, — продребезжала бабуля.

Поздно, бабушка, поздно. Я уже прыгнул обратно в автомобиль, и тот, взвизгнув шинами и взревев мотором, помчался вперёд. В конце концов, не давить же бедную женщину?

Я судорожно хватался за лобовое стекло и прилагал все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы не выскочить и не бежать рядом с машиной. Она всё равно быстрее.

Мы пересекли город за какие-то жалкие двадцать минут. Ещё двадцать ехали по горному серпантину, поднимая тучи пыли. И наконецувидели академию. Она ещё стояла, но над ней в небо поднималось пламя, вспыхивали взрывы, и до нас доносились звуки боя. Билибин выжимал из двигателя машины всё, что мог.

Ворот академии не было, землю усеивали обломки и осколки. Мы пронеслись по ним, подскакивая, как на ухабах, и влетели во двор. Там кипел жуткий бой.

Много, не меньше трёх сотен персидских ассасинов атаковали академию. Основная схватка шла возле входа на арену. Её бронированный купол был поднят, значит, директор догадался отвести учеников туда, но не все успели. Часть ещё, видимо, была в пути, когда началась атака, и студентов с преподавателями рассекли на несколько групп, а теперь они ожесточённо бились за свою жизнь. И мой прогноз был не в их пользу.

Директор с несколькими учителями удерживали вход в академию, но их постоянно атаковали бомбами, зельями и гранатами с манавзрывчаткой. Степан Степаныч использовал свой ужасающий гравитационный Инсект, чтобы уменьшить радиусы взрывов, но их было так много, что всего его силы на это и уходили.

Вадим Матвеевич и Лариса Викторовна прикрывали его. Учитель по оружейному мастерству стрелял из крупнокалиберного пулемёта, ствол которого светился рунами, а каждая пуля оставляла воронки в земле. Биологичка управлялась с врагами с помощью многочисленных корней растений, которые атаковали сразу многих противников.

Но их всё равно было больше. Разнообразные Инсекты постоянно атаковали учителей и немногочисленных легковооружённых охранников академии. Их ряды редели.

Трава была мокрая от росы. Машина потеряла сцепление с дорогой и перестала слушаться герцога. Нас закрутило, и мы влетели в толпу ассасинов, давя и раскидывая их.

— Будет немного кружиться голова! — заорал Билибин и нажал на педаль газа.

Машину закрутило юлой, и мы пролетели сквозь ряды врагов, как коса через траву. Сбили и задавили не меньше дюжины, оставив после себя кривую кровавую просеку. Наконец мы остановились и выскочили, готовые к бою.

А потом накатила тошнота — резко и мощно. Я чуть не упал и облокотился о машину, чтобы сдержать позыв. А вот герцог не выдержал и выдал тугую струю прямо в лицо вопящему ассасину, который атаковал его. Боевой крик наёмника сменился ужасом, и его самого вырвало.

От этого зрелища вырвало уже меня. Что ж, если блевать, то с пользой! Сделал это, как и Билибин, — сразу на троих врагов. Их лица надо было видеть. Кажется, я только что лишил их райских гурий. С такими чмошниками те точно не будут иметь никаких дел.

Когда рвотные гейзеры всех сторон утихли, начался настоящий бой.

Справа от меня возвышалась академия, впереди через толпу нападавших виднелись конюшни, невдалеке от них — баня и несколько хозяйственных зданий. Оранжерея пылала огнём. Вот, наверно, Лариса Викторовна и алхимик Перемешаев расстроятся.

У конюшни шло сражение. Небольшую группу студентов прижали возле входа. С ними было несколько охранников и Сергей Михайлович. Среди студентов мелькнули голубые волосы, а потом ледяной волной заморозило нескольких ассасинов.

Княжна Онежская!

Эти гады атакуют моих девчонок! Плевать мне на сына Императора, я здесь ради них! Стоп! Почему я назвал их моими? Боже, что они со мной сделали! Неважно, разберусь с ними потом, а сейчас есть другие дела.

— Р-р-ра-а-а! — заорал я и швырнул в толпу брикет манавзрывчатки вместе со взрывным зельем.

Гигантский всполох огня оставил воронку, глубиной с десяток метров. Врагов разметало, а меня ударной волной впечатало обратно в машину. Но я применил Инсект, вскочил и снова бросился в бой. Герцог Билибин растворился в воздухе и тоже атаковал ряды противника. Где появлялся он, там лились реки крови.

Я же призвал щит-корневище и использовал его как оружие. Ноги, руки и грудь покрыл морёной плотью. Пули стучали по ней, мечи и кинжалы звякали и отскакивали. Вдруг струя песка отшвырнула меня, только и успел щитом закрыться. Затем она ударила вновь и разрезала машину, как нож — горячее масло.

Толпа врагов расступилась, давая пространство смуглому юнцу с развязанной чалмой. На его лице блестели капельки пота, застревавшие в тонких усах. Он вновь применил свой дар против меня. Я ждал этого и отскочил в сторону. Снова и снова отпрыгивал и уворачивался, сокращая между нами расстояние. Видел, как на его лице появляется страх. Жалости к нему у меня не было: они сами пришли убивать вчерашних школьников, юных девушек и парней, многие из которых ещё в бою ни разу не бывали.

Он снова ударил песочной струёй, когда я был уже в паре метров от него. Я поднял щит и подошёл, а затем ударил его в лицо дубовым кулаком. Юнец рухнул как подкошенный и больше не встал. Из расколотой головы полилась кровь.

Поделом.

На время врагов напугала смерть мальца — видимо, это один из их предводителей, — но затем они вновь скопом атаковали меня. Я буквально прорубался сквозь их ряды, расшвыривая взрывные и ядовитые зелья. Сбился со счёта, скольких убил и покалечил. Обошёл воронку, скидывая в неё наёмников. Ко мне подбежал очередной шахид со взрывчаткой, но я бросил его туда же. После взрыва воронка углубилась ещё на десяток метров. Всех осыпало комьями земли и камнями.

Наконец, пробился к своим и встал рядом с ними. Из охранников выжил всего один, ещё оставались Сергей Михайлович, княжна и Вероника. И несколько студентов. Прятались за кусками скал, деревьями и большими стогами сена. Кроме Сергея Михайловича — он сражался в ближнем бою вне укрытия.

— Где Агнес и Лакросса? — крикнул я, прикрываясь щитом.

Несколько пуль, огненных шаров и даже стрел влетели в корневище. Меня чуть не опрокинуло на спину. Девчонки же засели за стогом сена.

— Остались в лазарете — Пётр Васильевич не захотел уходить! — ответила Василиса, отправляя голубой шар в толпу врагов. Он пролетел с десяток метров, замораживая каждого, кого коснулся.