Университет - Литтл Бентли. Страница 114

Девушка встретилась взглядом с профессором Эмерсоном и решительно сказала:

— Пусть она звонит ему — после того как сделает массовые перебросы. Я верю в своего брата. В глубине души он хороший.

— А зачем ждать? Телефон свободен. Позвони сама — и пусть брат немедленно зарегистрируется в качестве слушателя Бреаского университета.

— Послушайте, — сказал Бакли, — чего ради вы играете в эти игры? Что нам это даст — реально? Неужели вы всерьез верите, что, прибавив в списки студентов несколько тысяч "мертвых душ", вы сможете переломить ситуацию, вернуть университет к нормальной жизни?

— Вернуть университет к нормальной жизни — это вряд ли, — сказал Ян. — Но мы имеем дело с силой, которая сведения в своем компьютерном банке принимает всерьез. Уж такова природа этой силы — ведь это разум, близкий к компьютерному, а значит, у него и свойственная компьютеру прямолинейность мышления... По крайней мере у нас есть основания надеяться на подобную прямолинейность. Если мы ошибаемся — дела наши очень и очень плохи... Но если мы все-таки не ошибаемся, тогда мы получим короткую передышку потому что Университет не сразу разберется с подтасовкой, и какое-то время ему будет не до нас.

— И что мы станем делать во время этой "короткой передышки"?

— Разместим в нужных местах взрывчатку Стивенса и взорвем Университет к чертовой матери!

Эленор позвонила в последний раз незадолго до шести вечера. Она сообщила, что номер 800 все еще функционирует и она готова запустить свою программу.

— Я решила сделать кое-что получше, чем приписывать к университету сотрудников и клиентов нашей фирмы. Я сделаю слушателями Бреаского университета всех учащихся Калифорнийского Христианского колледжа.

— Великолепная идея! — воскликнул Ян.

— Полагаю, что в религиозном колледже процент добропорядочных парней и девушек выше, нежели в массе населения.

— Ты прелесть! Умница моя!

— Но учти, что переброс данных произойдет очень быстро, практически мгновенно. В Калифорнийском Христианском колледже десять тысяч человек. Еще шесть тысяч я прибавлю из клиентов нашей фирмы — больше не могу, так как для этого мне надо обращаться к начальству и просить доступ к файлам, с которыми я обычно не имею дела. Это может вызвать подозрения и к тому же отнимет много времени. Таким образом, вы получите сразу, одномоментно, шестнадцать тысяч новых слушателей. Независимо от мощи Университета он не сможет сразу переварить такое количество. Это для него будет серьезным ударом. Он займется обработкой информации и какими-то мерами по стабилизации ситуации.

— Да, ты все понимаешь правильно.

— Поэтому умоляю тебя — действуйте без промедления. Я боюсь, что Университет справится с этой проблемой довольно быстро. Насколько быстро — можно только гадать. И эта неопределенность меня убивает. Но я не сомневаюсь, что слабее всего Университет окажется именно в первый, шоковый момент, когда обнаружит внутри себя лишние шестнадцать тысяч "клеток". Как скоро он "опомнится" — никто сказать не может...

— А ты в силах продолжать накачку все новыми именами?

— Попробую. Но как только Университет поймет, что происходит, он отключит систему. Поэтому не стоит надеяться на вторую волну "принятых". Выбирайтесь из своего логова и действуйте. Немедленно!

Ян посмотрел на часы:

— Даю тебе пять минут. Для компьютерного переброса достаточно. Ровно в шесть мы выходим.

— Я не подведу. Ни пуха, ни пера!

— К черту!

После этого телефон перестал действовать. Ян мог только гадать, значит ли это, что и линия 800 блокирована, а вместе с ней и компьютерная сеть приемной комиссии. Оставалось надеяться на лучшее. Ян приказал всем приготовиться к выходу. Стивенса по-прежнему не было. И он никак не дал о себе знать. Телефоны работали достаточно долго. Он мог бы связаться — и все-таки не появился... Вполне возможно, что его уже нет в живых. Работа связи позволяла верить в то, что Стивенс остается на посту, следит за электроникой. Однако можно было предположить и другое — что он отладил систему, соединил какие-то провода, а потом направился к ним, в помещение приемной комиссии. И по пути угодил в руки к негодяям... Теперь, когда телефоны замолчали, Ян уже не сомневался в том, что Стивенс погиб.

Он не стал делиться этой мыслью со своими друзьями и продолжал действовать так, словно все идет по плану, без сучка без задоринки...

Ровно в шесть он открыл дверь.

В коридоре царила мертвая тишина. Ни души.

Медленно и с опаской, готовые в любой момент кинуться обратно в свое убежище, если на них нападут, друзья вышли в центральный холл первого этажа. Там все выглядело не так мирно: перевернутые стулья и столы, разбитые горшки с цветами, разбитые окна. На полу валяются какие-то изорванные и обожженные документы, штукатурка. В начале лестницы, ведущей на второй этаж, лежала на спине голая секретарша, глядя в потолок мертвыми глазами. Бурая запекшаяся кровь на лице и на теле.

— А не лучше ли нам вернуться назад? — дрожащим голосом предложила Недра.

— Что здесь случилось, то уже случилось, — сказал Ян. — Думаю, снаружи тоже затишье. Они тат долго и так основательно бесновались, что теперь должны на время утихомириться и немного отдохнуть перед новыми "подвигами". И мы застанем их врасплох. — Ян повернулся к Фаруку. — Сперва следует найти Стивенса. Где он может быть?

— Я оставил его в компьютерном коммуникационном центре — в подвальном помещении того здания, где факультет физики.

— Ладно, сходим туда.

Они вышли из здания.

Все вокруг успело резко измениться.

Уже стемнело, солнце зашло час назад, но территория университета была залита светом. Светились едва ли не все окна, горели фонари — ив полный накал. Такого в обычные дни не бывало. Университетское начальство всегда экономило на электричестве.

Однако "география" университета странным образом переменилась. Асфальтовые дорожки разбрелись, какая куда хотела. К примеру, та, что вела от главного административного корпуса к биологическому, теперь делала крюк и упиралась в естественно-научный корпус. Кусты и деревья тоже были не на своих привычных местах. Появились новые холмы, а старые исчезли. Возле студенческого центра зияла дыра — что-то вроде огромного туннеля или колодца, уходящего почти вертикально вниз.

С первого взгляда невозможно было заметить и перечислить все изменения. Складывалось впечатление, что идешь по чужой территории. И лишь привычные здания на привычных местах доказывали: это Бреаский университет Неподалеку то, что было раньше бетонной скамейкой, приняло форму бетонного трона, на котором восседал труп мужчины; на голом теле кишели какие-то насекомые.

А впрочем, нет, мужчина не был мертв. Пока друзья смотрели на него, он пару раз дернулся всем телом и сдавленным голосом застонал.

— Хотел бы я знать, как вышло, что мы ничего не слышали? — сказал Бакли, изумленно взирая на совершенно новый ландшафт. — Ведь тут произошло нечто покруче землетрясения. А мы и вибрации никакой не заметили!

— Да, настоящая чертовщина, — согласился Ян. — Никакого объяснения я предложить не могу... Одно очевидно — все это не к добру.

— Когда ты бежал от Стивенса к нам — все это уже было? — спросил Бакли Фарука.

— Кое-какие перемены я уже видел. Но с тех пор произошли новые.

Не изменилось лишь одно: противостояние между студенческими общинами и полицией продолжалось.

Полицейских стало по меньшей мере вдесятеро больше. Вокруг университета установили разнокалиберные прожекторы. В переулках темнели корпуса бронетранспортеров. Очевидно, подтягивали и военные части. В воздухе шумно кружили два вертолета с копами.

Но, похоже, на студентов обилие вооруженных блюстителей порядка не произвело особого впечатления. Они выставили караулы на баррикадах, которые временами постреливали, если замечали малейшую активность со стороны полиции.

На фонарном столбе у границы с городской территорией покачивался повешенный полицейский.