Университет - Литтл Бентли. Страница 78

На четвертом этаже толстенная секретарша любезно улыбнулась Яну и взмахом руки показала, где находится нужная комната.

Эленор сидела за своим столом и просматривала какую-то компьютерную распечатку.

— О, это ты! — сказала она, поднимая глаза. — Привет.

— Привет.

— А ты, оказывается, не зря мне на мозги капал насчет К. У. Бреа. — Эленор тряхнула пачкой бумаг, чтением которых она была занята до его прихода. — Я тут предприняла маленькое исследование. Выясняла кое-какие детали касательно твоего университета. Что и говорить, то еще местечко!

— Ну, я рад, что до тебя кое-что дошло.

— Да, извини, я просто была не в курсе всех фактов. Знаешь, что я выяснила? Руководство штата Калифорния регулярно производит оценку как государственных, так и частных университетов на предмет страховки. Так вот, последние три года К. У. Бреа находится в самом низу списка среди частных университетов, а последние два года — в самом низу списка среди всех калифорнийских университетов. Значит, К. У. Бреа не просто относится к высшим учебным заведениям "повышенного риска", а является самым ненадежным. Причем вероятность подвергнуться насилию, получить ранение или погибнуть на территории К. У. Бреа в два раза выше, чем в университете, который занимает предпоследнюю строку в списке, а этот университет находится, кстати сказать, в менее благополучном районе. Что касается университетов в Фуллертоне и Ирвине, то они, наоборот, почти в самом верху списка. Стало быть, они среди самых безопасных.

Ян устало усмехнулся.

— Блистательная речь. Только я предупреждал тебя, и не зная всей этой цифири.

— Погоди, тебе будет интересно. Ведь от места в списке зависит финансирование университета и его расходы по страхованию. Чем ниже университет в списке, тем меньше охотников вкладывать денежки в его развитие, тем ненасытнее требования страховых компаний! Ты выбрал для работы не самое лучшее место — быть может, тебе стоит побыстрее уносить ноги из этой трясины. Однако то, что К. У. Бреа официально признан зоной повышенного риска для любого нормального человека — это лишь макушка айсберга! Согласно моим данным, выпускников твоего университета избегают как чумы буквально все — крупные агентства нашего штата, финансовые корпорации и так далее. Охотники за талантами десятой дорогой обходят К. У. Бреа. Твой университет — последнее место, где ищут одаренных выпускников! Короче, получить у вас диплом — значит закрыть себе все пути к быстрому успеху. По крайней мере в штате Калифорния, где знают, что такое К. У. Бреа.

— Я подозревал нечто подобное, хотя никогда всерьез не изучал этот вопрос... Стало быть, теперь ты мне веришь, что не стоит учиться в нашем университете.

— Я тебе верила с самого начала. Ты же сам знаешь: доверяй, но проверяй — с документами в руках.

— Ладно, прощаю тебя, — сказал Ян. — Я и сам такой же... недоверчивый.

— Честно говоря, мне и в голову не приходило, что опасность учебы в К. У. Бреа имеет такое мощное документальное подтверждение.

— А я могу получить копию этих бумаг? — спросил Ян.

— Нет, к сожалению. Ведь эта информация строго для служебного пользования.

— -Ладно, нет так нет. Настаивать не буду. Эленор посмотрела на настенные часы, встала и вынула из ящика стола свою сумочку — Пойдем. Час назад звонили из мастерской — машина в полном порядке, можно забирать. Подбрось меня туда по дороге домой.

— Отлично. Потом мы...

Она отрицательно мотнула головой:

— Потом мы ничего. Я с головой ушла в изучение материалов о твоем университете. Так что кое над чем надо потрудиться дома, чтобы к завтрашнему дню вернуть документы в офис.

— Ладно, можем никуда не выходить из дома. Я приготовлю ужин, а ты занимайся со своими бумагами...

Эленор виновато улыбнулась и ласково пожала ему руку.

— Извини, но сегодня я поеду к себе. Мой домашний компьютер имеет выход на здешний банк данных, а мне этим вечером понадобятся кое-какие справки.

— Ерунда, — сказал Ян. — Просто скопируй заранее все, что тебе нужно на дискету, возьми ее с собой и едем ко мне.

Она замотала головой решительнее прежнего:

— Нет, Ян. Сегодняшний вечер я проведу дома.

Дома.

Он почти забыл, что у нее есть свой дом — квартирка в городке Анехайм на улице Анехайм-Хиллз. Эленор постоянно жила у него уже дней десять — даже большую часть своего гардероба перевезла к нему. Правда, днем она делала короткие вылазки к себе в Анехайм, чтобы полить цветы и забрать корреспонденцию из почтового ящика. Однако больше двух недель она спала исключительно у него, поэтому Ян бессознательно решил, что они уже живут вместе, одной семьей.

Сейчас его первой мыслью было спросить, чем он ее обидел. Может, задел ее каким-нибудь неудачным словом или сделал что-то не то, и теперь она решила его наказать бегством к себе домой — в ожидании, что он поймет и покается. Не исключено, что она хочет услышать формальное предложение переехать к нему.

А может быть, она попросту расставляет ноги еще перед кем-нибудь.

Господи помилуй! Похоже, он становится параноиком. Такая подозрительность по отношению к Эленор — просто подлость и глупость. Она не дает ни-; каких поводов для подозрения, не высказывает никаких претензий к их отношениям, да и на других мужчин даже не косится. По всему видно, что она любит его — или по крайней мере относится к нему с большой нежностью и теплотой.

Все они похотливые суки.

Черт бы побрал Сильвию! Теперь над его жизнью висит мрачная тень от страшного опыта нежданного предательства. Никогда прежде он не был таким недоверчивым, таким маниакально подозрительным. Эленор он доверял целиком и полностью. Так неужели же стоит изводить себя нелепыми предположениями?..

Или все-таки стоит?

Как говорится, береженого Бог бережет.

Лучше держать глаза широко открытыми. Лучше ошибиться в своем недоверии, чем снова вляпаться в обман.

Ян внезапно подумал, что к этой мысли он пришел не сам. Или, скажем так, не совсем сам. Кто-то или что-то подталкивали его в сторону недоверия.

Неужели это... университет?

Подобное упрямое и в достаточной степени вульгарное недоверие никогда не было свойственно Яну Эмерсону. "Все они похотливые суки" — ведь это не его мысль, не его лексика. Это моральная деградация. Даже шок после измены Сильвии не оправдывает столь тотального недоверия к женскому полу. Он интеллигентный человек, и глупые обобщения типа "все бабы — шлюхи" совсем не в его духе.

Очевидных признаков постороннего влияния на свою психику Ян не замечал. С другой стороны, никто из тех, чьим сознанием манипулируют, не способен осознать, что им управляют. Весь ужас манипуляции сознанием именно в том и заключается, что жертва ни о чем не подозревает.

Дурное влияние университета исключать нельзя. Это та вероятность, с которой необходимо считаться.

— Ладно, — сказал Ян, — поехали.

В машине он старательно делал вид, что ничего особенного не произошло. Говорил о посторонних вещах, к теме бегства Эленор из его дома больше не возвращался. Он так успешно и так долго избегал вопроса, почему сегодня она наотрез не хочет ночевать у него, что к моменту, когда машина остановилась у авторемонтной мастерской, было уже неудобно вдруг возвращаться к этой "забытой" теме.

Ян подождал, пока Эленор не расплатилась с механиками, затем удостоверился, что ее автомобиль в порядке и она сможет самостоятельно добраться до дома.

— Я позвоню тебе, — сказала Эленор перед тем, как разъехаться в разные стороны.

— Буду ждать.

— Затаив дыхание?

— А как же иначе! — воскликнул Ян с несколько принужденной улыбкой, поцеловал ее и направился к своей машине.

К себе он приехал в половине седьмого.

Дом показался ему удручающе пустым, а тишина в нем — оглушительной. Лампочка автоответчика помигивала. Ян сходил на кухню, достал банку пива из холодильника и только затем прокрутил ленту назад и стал слушать.